О ком грустит Пьеро

Седан остановился у трехэтажного, сложенного из белого песчаника коттеджа. Дэвид и Маргарет под проливным дождем пробежали по скользкой, выложенной каменными плитами дорожке и через несколько минут оказались в гостиной. Огромная комната, застеленная пушистыми коврами, была освещена неяркими разноцветными лампами, спрятанными в стене.

— Вам надо переодеться, иначе не миновать простуды.

Маргарет принесла клетчатый халат и, пообещав скоро вернуться, дробно стуча острыми каблучками, поднялась по лестнице. Дэвид, у которого кружилась голова от усталости и голода, медленно снял промокшие джинсы и рубашку и, завернувшись в халат, опустился на мягкий диван у окна.

— Ну вот, а теперь мы выпьем по глоточку.

Маргарет за несколько минут успела переодеться и даже изменить прическу. Ее темные волосы теперь мягкой волной спускались на плечи, платье сменил полупрозрачный, отороченный кружевами пеньюар. Она как-то хищно взглянула на Дэвида и провела кончиком языка по пунцовым губам.

— Вот, держите.

Он взял из ее обнаженных рук бокал, больше чем наполовину наполненный янтарной жидкостью, и отпил. Виски тут же согрело его, приятное тепло разлилось по телу. Сейчас Дэвиду хотелось только одного — прилечь и поспать в тишине, чтобы избавиться от ощущения собственной никчемности и забыть обо всем, что произошло. Но у Маргарет, похоже, были совсем другие планы.

— Согрелись? — спросила она, усаживаясь рядом и закидывая ногу на ногу так, что полы пеньюара разошлись, обнажая загорелые полные бедра. — Чувствуйте себя как дома, мы здесь совершенно одни. Я еще утром отпустила прислугу. — Она словно ненароком прижалась плечом к Дэвиду. — Может, перейдем на «ты»? Я так не люблю всех этих церемоний…

Дэвид равнодушно кивнул: комната перед глазами дрожала и плавно покачивалась, в ушах шумело. Он уже плохо представлял, где находится и что делает.

— Ты не слишком разговорчив, милый, — с холодным смешком проговорила Маргарет. — Есть такой русский обычай: выпив на брудершафт, надо поцеловаться. Иди сюда.

Она обхватила Дэвида за шею и притянула к себе, прижимаясь полураскрытыми губами к его рту. Дэвид ощутил сладкий и приторный вкус ее помады, мускусный аромат духов. В следующее мгновение Маргарет уже сидела на его коленях, проводя ярко-алыми ногтями по груди.

— Я привыкла к тому, что многие мужчины слишком нерешительны, — проворковала она и, взяв безвольно опущенную руку Дэвида, положила себе на бедро. — Тебе нравится, правда? Ну не будь таким робким.

Он попытался собраться с силами, но перед глазами словно плыла пелена, и невозможно было двинуться с места, оттолкнуть, избавиться от этой женщины, которая развязывала пояс на его халате.

— Нет, оставь… — еле слышно пробормотал он. — Не хочу…

— Неужели? — хрипло спросила она и рассмеялась. — Не глупи, нам будет хорошо.

Маргарет сбросила пеньюар и прижалась к Дэвиду обнаженной грудью с розовыми крупными сосками. Обнимая его одной рукой, другой она ласкала его бедра, постепенно поднимаясь все выше.

— О! А ты говоришь, что не хочешь! — воскликнула она. — Твой дружок считает иначе…

На миг в памяти Дэвида возник образ Кэтрин, нежно улыбающейся, с разметавшимися по траве золотистыми волосами. Это придало ему сил, и он попытался встать, чтобы немедленно уйти отсюда, но ноги подкосились и он рухнул обратно на диван.

— Ты такой неловкий… — Маргарет уложила его и вытянулась рядом, продолжая томительные ласки. — И такой горячий… Ты мне нравишься.

Последнее, что видел Дэвид, — это раскрасневшееся лицо Маргарет над собой с блестящими, словно измазанными кровью губами. Его сознание отключилось, погружаясь все глубже в пучину кошмара, смутные видения проплывали по внутренней стороне век, в ушах раздавались резкие неприятные звуки. Он постарался вынырнуть на поверхность яви, но задохнулся, запутался в липкой паутине и упал на дно.

— Я впервые занимаюсь любовью со спящим мужчиной. — Маргарет потрясла его за плечи и даже вонзила в кожу спины свои острые ногти так, что из царапин выступили капельки крови. — Черт возьми, какая жалость! Дэвид! Очнись! Хватит притворяться!

Возбужденная, с болью в теле от неудовлетворенного желания, она наотмашь хлестнула его по лицу, но он даже не шевельнулся. Она подумала, что он без сознания, и испугалась. Вызвать доктора? Но тогда станет понятно, чем они здесь занимались, а Маргарет не нужны лишние неприятности. Вдруг он умрет, прямо здесь?

Она вскочила и бросилась к телефону, дрожащими пальцами набирая номер. Один из ее слуг, огромный рыжий мужчина с маленькими, вечно сонными глазками, в прошлом работал вышибалой в каком-то подпольном ночном заведении. Маргарет взяла его к себе как раз для подобных случаев, а также для охраны. При одном взгляде на это чудовище у любого пропадало желание еще хоть раз заглянуть сюда.

— Джон? Это я, приезжай срочно, у меня проблемы. Да, жду. Поторопись!

Пятнадцать минут Маргарет раздраженно мерила шагами гостиную, то и дело отпивая виски из бокала. Услышав, наконец шаги, она выбежала в прихожую.

— Джон! Помоги мне одеть этого мужчину. — Она отдавала распоряжения уверенным и холодным тоном. — Так, отлично. А теперь отвези его куда-нибудь в центр и пересади там на скамейку, только чтобы никто не заметил. Ты все понял?

— Да, мэм.

— Хорошо, иди. — Она потрепала его по плечу, для чего пришлось встать на цыпочки. — Пожалуй, я выплачу тебе премию за беспокойство.

— Спасибо, мэм.

— Ну, ступай.

Закрыв дверь за слугой, взвалившим тело Дэвида на плечо без всякого напряжения, Маргарет налила себе еще виски, выпила одним глотком и, усмехнувшись на прощание своему отражению в высоком зеркале, отправилась спать.

8

Дэвида разбудил довольно чувствительный толчок в плечо. Он с трудом открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнечного света. Голова нестерпимо болела, кожу на спине саднило, и вообще было такое ощущение, словно по нему проехал тяжелый грузовик.

— Эй, приятель, вставай и проваливай отсюда!

Дэвид поднялся и, чтобы не упасть, ухватился за чью-то руку. Полицейский подтолкнул его вперед, провожая презрительным и насмешливым взглядом, и обернулся к напарнику.

— Это надо же, пьян с самого раннего утра!

Дэвид медленно брел по улице, высматривая такси. Он никак не мог вспомнить, чем завершился вчерашний вечер. Он вышел из кинотеатра, а потом… Черный провал в памяти. Ну и ладно. Он проверил, на месте ли бумажник и ключи от номера. Все было в порядке.

Добравшись до отеля, Дэвид первым делом заказал горячий завтрак и двойной кофе. Раздеваясь в ванной перед зеркалом, он с недоумением заметил на спине и плечах глубокие ровные царапины: словно какой-то зверь провел когтями по коже.

И тут же в памяти возникла стройная фигура Маргарет, ее настойчивые прикосновения, белые и острые, как у хищника, зубы, обнажавшиеся в призывной улыбке… Дэвид обхватил голову руками и сжал виски. Что он натворил? Была ли между ними близость? Как он ни старался, темное пятно, затянувшее большую часть вчерашней ночи, не исчезало.

Выйдя из душа и позавтракав, Дэвид прошелся по комнате, пытаясь восстановить прошедший день, но у него ничего не получалось. Лишь возникали какие-то смутные обрывки, не вносящие ясности. Что ж, с этим придется разобраться позже, а сейчас необходимо навестить Кэтрин, она, наверное, беспокоится.

Но когда он подъехал к воротам ее коттеджа, охранник преградил ему дорогу к воротам.

— Хозяйки нет дома, — нахмурившись, сказал он.

— Ничего, я подожду. — Дэвид сделал шаг вперед, но, встретив мрачный взгляд, отступил. — Хорошо, когда она вернется?

— Не знаю.

— Но я могу хотя бы оставить записку? — растерянно спросил Дэвид, доставая из кармана ручку и блокнот. — Я напишу несколько слов, а вы передадите ей.

— Это не входит в мои обязанности.

Развернувшись, охранник закрыл ворота и исчез в помещении. Дэвид проводил его встревоженным взглядом. Происходящее казалось ему дурным сном: как Кэтрин могла уехать, не предупредив его ни о чем? Он сел в машину и, включив зажигание, задумался. Куда она отправилась — к родителям, к подруге? Но почему?