Гориллы в зелени

— К сожалению, нет. Я фотограф. Я ищу лицо для нового проекта социальной рекламы…

— Вы думаете, мое лицо подойдет для социальной рекламы? Я даже милостыню не подаю…

— Ну, я тоже не подаю милостыню, об этом уже тысячу раз писали в газетах и на телевидении говорили, что попрошайничество — это бизнес. У вас такой проникновенный взгляд, я думаю, мы сможем сделать отличные снимки. Вот мой телефон, — Алла протянула мне визитку, — если надумаете, позвоните.

Алла ушла. Слезы высохли. Я оглянулась по сторонам, словно забыв, где нахожусь. Слева от меня был обувной магазин. Вот что поднимет мне настроение! Какие же красивые золотые босоножки увидела я. «Проникновенный взгляд, — подумала я, — куда уж мне, наверное, это из-за слез… Но он козел, оба настоящие козлы, я же чувствовала, что так будет…»

Зашла в магазин, девушка-консультант с сочувствием посмотрела на меня, но не подошла, наверное, подумала, что я плакала, потому что не могу позволить себе купить эти босоножки. «Вот я ее сейчас удивлю», — подумала я про себя.

— Скажите, у вас есть тридцать девятый размер вон тех босоножек, которые на витрине стоят?

— Да, есть.

— Я хотела бы примерить.

Она принесла босоножки. Они были потрясающие: тонкая мягкая кожа золотого оттенка, никаких лишних деталей.

— Вы кредитки принимаете?

— Да, конечно, — сказала девушка.

— Беру, — ответила я и только собиралась достать кредитку из кошелька, как поняла, что кошелек в сумке, а сумка в ресторане. Черт…

— Вашу карточку, пожалуйста, — сказала девушка.

Я молчала. Я не знала, как сказать, что у меня нет карточки. Она сейчас подумает, что я специально все это разыграла. Я уже представляла себе, как она будет возмущаться и с какой злостью посмотрит на меня. Как потом будет рассказывать всем своим подругам и коллегам, что к ним в магазин зашла какая-то идиотка, которая понятия не имеет, сколько стоит такая обувь, все тут перемерила и ушла ни с чем. «Что же делать… боже, как стыдно», — думала я. Спасением стал звонок Дани. Я как маньяк вцепилась в телефон, который — по счастью, находился в кармане моего пальто, и, посмотрев на девушку, сделала жест рукой, как бы говоря, чтобы она меня не отвлекала.

— Даня, умоляю, спаси, срочно приезжай на Тверскую.

— Тебя что, захватили в заложники? — засмеялся Германов.

— Я серьезно. Да, и возьми деньги.

— Ну хорошо, сейчас буду.

Не успела я положить трубку, как увидела Даню, открывающего дверь. Я подбежала к нему, обняла и поцеловала.

— Ты так рада меня видеть!

— Как ты так быстро?! Ты теперь перемещаешься в пространстве за секунду!

— Это я к тебе так торопился…

— Не ври!

— Просто решил прогуляться, смотрю, ты тут стоишь… Что? Весь магазин скупила?..

— Нет, просто у меня нет денег, я забыла сумочку.

— Потеряла, что ли?

— Нет, забыла…

— Ну, а где твой Георгий? Или он не выдержал испытание шопингом?

— Не напоминай про него, мы расстались.

— Как расстались? Вы же только начали встречаться.

— Расстались, полчаса назад. И я забыла в ресторане сумочку, а возвращаться не хочу.

— Понятно, почему ты здесь, залечиваем раны.

— Да. Посмотри, как эта девушка, — шепотом произнесла я, кивнув в сторону консультанта, — недовольно на нас смотрит. Даня, любимый, купи мне эти босоножки и пошли отсюда.

— Девушка, — сказал Даня. — Ну, где там наши босоножки?

— Да вот, пожалуйста. У вашей жены хороший вкус.

— Я вижу, — сказал Даня, — и она мне не жена… после этого, какое расточительство, и так каждый день! — он грозно посмотрел на меня.

А девушка-консультант недоумевала, серьезно он или шутит. По-моему, испугалась, что он разведется из-за моего транжирства. И наверное бы, уговорила отказаться от покупки, если бы мы вовремя не удалились.

— Ну и где твой кавказец? — спросил Даня, когда мы вышли на улицу.

— А что?

— Пойду вызволять твою сумку. У тебя же там все: документы, кредитка, ты как со мной расплачиваться будешь?!

— Кредитка давно просрочена, придется платить натурой.

— Не пойдет, я уже удовлетворен.

— Ха… та самая блондинка?

— Та самая…

— Ну, ты даешь, какой быстрый.

— Зубы не заговаривай, где этот Георгий?

— А может, не надо?

— Как это не надо? Пойду и заберу твою сумку, что он меня убьет, что ли?

— Но он там не один.

— Ну и что… Где?

— Здесь за углом.

Мы подошли к ресторану, как раз рядом с ним Даня припарковал свою машину. Я села в нее.

Даня вернулся буквально через пять минут, без сумки.

— Пойдем со мной.

— Я туда не пойду.

— Да пойдем, говорю же. Их там уже нет.

— Как нет?

— Уехали. А сумку твою оставили, она у менеджера, мне не отдают, не верят, что я твой муж.

— Конечно, правильно делают, какой из тебя муж…

— А кто только что тебе босоножки купил?!

— Тогда я должна с тобой развестись, — я решила ему подыграть, — ты же мне сегодня изменил с той блондинкой, у нас дома! Как не стыдно!

— Я пошутил, а ты поверила. Ты же прекрасно знаешь, что я не завожу романов на рабочем месте.

— И кем же работает у вас эта девушка?

— Никем, она именно массажистка, которая приходит ко мне в офис делать массаж.

— Девушка по вызову.

— Какая ты грубая, Маша. Да, я ей звоню, когда требуется срочная реанимация. Вызвал ее сегодня еще утром, но в итоге не нашел ни одной свободной минуты, она, бедная, так весь день в офисе и просидела, ожидая меня. А я в качестве компенсации предложил ей ленч рядом с нашим домом, ну и уговорил за двойную оплату сделать мне массаж дома.

— Она, наверное, размечталась.

— Ее мечты меня мало интересуют.

— А чьи?

— Твои, чего изволите, принцесса?

— Есть хочу.

— Тогда прошу, — сказал Даня, и мы вошли в ресторан, где я благополучно получила назад свою сумку. Потерь за день было меньше, а приобретений больше. Мы остались ужинать в ресторане, где только час назад я рассталась со своим молодым человеком.

Казалось, мой внутренний мир начал давать трещину. Продолжая улыбаться Дане и делать вид, что обо всем забыла, я думала о том, что стала абсолютной неудачницей. Не было в моей жизни более грубых и так резко оборвавшихся отношений, чем с Георгием. «Что же тебе делать, Маша? — думала я про себя. — Наверное, стоит прекратить любые поиски, и пусть все идет, как идет. — Но такое холодно-рассудительное решение мне не понравилось, ведь это же вовсе не я. Отчаиваться я не люблю, но и впадать в какую-то буддистскую отрешенность тоже. Жизнь-то всего лишь одна, я не могу поставить на себе крест в возрасте двадцати четырех лет. А что будет потом? Через шесть лет мне будет тридцать, потом сорок, потом… Вот интересно, что буду делать я в этот же самый день через шесть лет? Так же сидеть рядом с Германовым в московском ресторане, рыдая у него на плече, рассказывать об очередном неудавшемся романе и покупать босоножки, чтобы забыться или нет? Ведь шесть лет — это совершенно немного, но в то же время у некоторых людей за такой короткий срок жизнь меняется на триста шестьдесят градусов: они женятся, разводятся, рожают детей, теряют близких, снова находят свое счастье, отправляются в путешествие. А я? Что буду делать я? Мне кажется, что за шесть лет со мной ничего не изменится… и все так же рядом будут Даня, мои подруги…»

Но долго оставаться в своих мыслях я не смогла — начались арабские танцы, и Даня заставил меня танцевать. Я, конечно, согласилась — надо же было его как-то отблагодарить за подаренные босоножки (я собиралась вернуть ему деньги, но когда это будет, неизвестно), а так я его порадовала. Совсем забыв о Георгии, я наслаждалась временем, проводимым с моим лучшим другом.

Глава XII

Всю неделю Даня пытался выяснить у меня, что же стало главной причиной моего расставания с Георгием. Я отмалчивалась. Но в субботу утром за завтраком пришлось рассказать, потому что он стал невыносим, словно детектив, рассматривающий меня под лупой, изучая каждое мое телодвижение, изменение взгляда. Я постоянно слышала от него: «Какая ты задумчивая, что же у вас стряслось?», «Нет, я серьезно переживаю за тебя! Может быть, ты хочешь поехать отдыхать?», «Маша… что ты делаешь, мобильный телефон кладут на стол, а не в холодильник…». Вобщем, своим упорством Даня добился от меня признания: