Упоение властью (ЛП)

— Есть какие-нибудь мысли о том, что случилось? — Спрашивает Честер, как только женщины выходят из зоны слышимости.

— Я находился в это время в Женеве, так что я знаю только то, что было официально сообщено. Слышал, сцена была довольно ужасной, — отвечаю я, стараясь сократить разговор с ним до минимума.

— Да, точно так, — говорит он и замолкает на мгновение. — Мы незадолго до этого встретились с ним, чтобы внести некоторые изменения в план реструктуризации компании. Я чуть со стула не свалился, когда увидел все это по телевизору.

Честер был адвокатом, поэтому отец часто делился с ним идеями.

— Над чем ты работал с отцом? — спрашиваю я, немного удивившись, поскольку нет никого более пристрастного, чем члены твоей собственной семьи.

— Да, он попросил меня оформить предварительные документы, — говорит он, глядя на меня с подозрением, а затем добавляет. — Каждый из вас, мальчики, мог бы потерять кучу денег.

— Знаю, но я не мог вернуться в Нью-Йорк, так как работать с ним и Тайлером — это была бы чистая пытка для меня, — поясняю я, не зная, что в этот момент Тайлер стоит прямо позади меня.

— И ты говоришь, что это у меня проблемы с отношениями, — слышу я его голос за своим левым плечом.

— Без обид, но ты знаешь, как отец и я всегда сталкивались лбами.

Я протягиваю руку и обнимаю его.

— Привет, Ванесса.

— Привет, Трей. Рада тебя видеть.

Она улыбается и тянется ко мне. Сладкий запах ее духов мгновенно переносит меня назад в прошлое. Мне всегда нравилось, как она пахнет.

— Я, правда, скучал по вам, ребята.

Я смотрю ей прямо в глаза прежде, чем перевожу взгляд на своего брата.

— Пересечемся позже, — говорит Честер, протягивая мне свою визитную карточку. — Позвони мне как-нибудь.

— Что хотел этот кусок дерьма? — шипит Тайлер после того, как Честер заходит в похоронное бюро.

— Не знаю, — отвечаю я ему, все еще потрясенный его характеристикой Честера. — Видимо, отец работал с ним над реструктуризацией компании.

— Да, у отца действительно были тараканы в голове, — усмехается Тайлер и приобнимает Ванессу. — Нам тоже лучше зайти внутрь.

Глядя вниз, на гроб отца, мне трудно поверить, что это действительно он. Я вспоминаю ранние годы, когда он и папа брали Тайлера и меня с собой на рыбалку. Я до сих пор храню в памяти, как поймал свою первую рыбу, чуть не свалившись за борт лодки. Это была самая огромнейшая рыбина, которую я когда-либо поймал, конечно, учитывая, что с того времени я особо не занимался рыбной ловлей. Так странно думать, что отец покинул нас.

Совершенно очевидно, что пришлось использовать тонны косметики, чтобы скрыть его раны. Честно говоря, я бы его не узнал. По идее, сейчас по моему лицу должны бежать слезы, но вместо этого все, что я чувствую — только оцепенение. Слез у меня даже близко не было до того момента, пока я не вижу лицо Наны, которая полностью расклеилась, когда приблизилась к гробу.

— Мне так жаль, — шепчу я, приобнимая ее, пока она смотрит на отца.

— Он был в расцвете сил, — всхлипывает она.

Ее тело содрогается от рыданий, когда она окончательно срывается и плачет с такой болью, которую может чувствовать только мать. Я поворачиваюсь к ней и обнимаю ее обеими руками. Она такая хрупкая и дрожащая. Ей не следует проходить через это.

— Мам, все в порядке, — говорит Маргарет, подойдя к ней сзади, и забирая ее из моих объятий. — Он сейчас в лучшем месте.

— Он был слишком молод. Это должна была быть я, — плачет она. — Это должна была быть я.

Я делаю шаг назад и утираю слезы, образовавшиеся в уголках глаз.

— Нет, это было предначертано ему. Он не был настолько хорошим человеком, как ты или папа.

Я очень расстроен, что мама так переживает, но мне трудно даже делать вид, что я испытываю боль от того, что его больше нет с нами. Вместо печали я ощущаю в груди только пустоту и лживость.

Я перехожу от человека к человеку, приветствуя их и разделяя соболезнования. Все выглядят намного старше, чем я их помню. Подозреваю, что большинство из них я видел в последний раз после моего окончания средней школы. У всех присутствующих мрачные лица, но я не вижу ни у кого из них на лице хоть одну слезинку кроме бабушки. Даже у невесты отца. Она расположилась в углу и что-то набирает в своем телефоне, видимо, давая последние распоряжения о похоронах. Вся сцена навевает грусть. Все обсуждают недавнюю помолвку Тайлера и Ванессы, и мне становится интересно, а где, собственно говоря, находится моя подруга Див? Я посмеиваюсь, что вынесу присутствие их обеих на похоронах.

После короткого молебна нашу небольшую компанию попросили поделиться своими воспоминаниями о моем отце. Все молчат, ожидая, что кто-нибудь другой заговорит. Я в очередной раз вспоминаю про рыбалку. Про себя я уже решил, что если кто-нибудь в ближайшее время не выступит, то мне придется говорить именно об этом. Моя мать, наконец, встает и начинает рассказывать всем, каким замечательным отцом он был для Тайлера и меня. Ее голос немного дрожит, пока она делится со всеми воспоминаниями о том, как он всегда обеспечивал нас всем необходимым и всегда был с нами, когда мы нуждались в нем. Я посмотрел на Тайлера, и мы оба кивнули головами в знак согласия. Это была та мама, которую я помню с юности. Она всегда была внимательной и доброй.

~~~

— Девчата, вы где? — спрашиваю я Лив, после того как выхожу через боковую дверь.

— Мы в баре «Rose» в Грамерси (прим.пер. Район на северо-востоке Нижнего Манхэттена), — отвечает она.

— Это было одно из трех мест, о которых я подумал. Я уже в пути.

Я проскальзываю в лимузин и сообщаю водителю, где меня высадить, прежде чем я потом вернусь к матери. Он не видит проблемы с моим маршрутом. Я чувствую себя немного виноватым из-за того, что ушел, не попрощавшись ни с кем, но с большинством из них я увижусь завтра. Я чувствовал там себя просто отвратительно, и буду рад, когда это тяжелое испытание закончится.

Пока мы ползем по пробкам, мой мозг возвращается в прошлое, вспоминая, как мои руки обвивали Ванессу. Боже, она по-прежнему выглядит хорошо. Кажется, она из тех женщин, которые с возрастом только хорошеют. Тайлер, с другой стороны, все еще находится под кайфом от обезболивающих препаратов, которые делают его взгляд мутным. Мама, кажется, не задумывается над тем, что такая проблема существует, но я-то знаю, что сегодня он полностью был под действием наркотиков. Пока я не уехал в Калифорнию, планирую поговорить об этом с Ванессой.

Часть меня хочет, как можно скорее уехать отсюда, но я знаю, что сейчас это невозможно. Тайлер и я скоро будем двумя крупнейшими акционерами компании, поэтому на нас теперь лежит определенная степень ответственности. Удивительно, но мы все могли бы упустить в понедельник. Видимо, у меня есть немного положительной кармы, которая работает на меня, так как нет другого объяснения, как все в итоге для меня сложилось.

— Срань господня!

Огромная толпа фотографов облепляет наш лимузин, когда мы подъезжаем к «Gramercy Park Hotel». Они, наверное, думают, что я знаменитость или что-то в этом роде, поскольку этот отель является одной из горячих точек для богатых и знаменитых.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы расчистить путь для вас, — говорит водитель, прежде чем пытаться открыть дверь. Он, по крайней мере, под два метра ростом и весит больше меня на двадцать с лишним килограммов, так что я с удовольствием позволю проложить ему путь через эту толпу.

Выйдя из машины, я сразу же был встречен звуками щелчков затворов камер и выкрикиваниями моего имени. Один из репортеров, кому хватает смелости, спрашивает, причастен ли я или мой брат к смерти отца. Другой спрашивает, вызывали меня на допрос или нет.

Что, твою мать, не так с этими людьми? Я опустил голову вниз и последовал за своим водителем в отель.

— Я сожалею, что вам пришлось столкнуться с этим, сэр, — говорит водитель после того, как мы прошли через вертящиеся двери в холл отеля.