Самое обыкновенное чудо (СИ)

-- Леня! Ленечка! Подружка моя единственная! Как же я рада, что встретила вас! Как ты сюда попал? Ты проездом здесь? Или к кому приехал? - спросила она, подойдя и поцеловав мужчину в щеку, но не спуская с рук малыша.

-- Здравствуй, Лара. Я развелся с Викторией, уехал из П-ка, Савку по решению суда оставили со мной, - сухо ответил Леонид. - Вышел в отставку. Мне здесь предложили работу и жилье. Выбирать не приходится. Был рад и такому. Живу в этом доме на четвертом этаже в последнем подъезде.

-- Леня! Ты мой сосед? - изумилась Лариса. - Я тоже живу в этом доме на четвертом этаже. Тоже в последнем подъезде.

-- Не знал, - скупо ответил мужчина.

-- Да, да, я живу там же, на четвертом этаже, - подтвердила женщина. - Я тоже не знала, что вы рядом.

-- Чудеса, - несколько иронично проронил Леонид.

Он продолжал сердиться, потому что видел Ларису с Дерюгиным.

-- Ленечка, но это же здорово! - Лариса откровенно радовалась. - Я опять буду видеть Савенка.

-- Но почему я не встречал что-то тебя раньше?

-- Меня не было здесь летом. Я только сегодня вернулась.

-- С Дерюгиным была, - подумал Леонид. - Вот и весь ответ.

Лара продолжала говорить:

-- Пойдемте ко мне. У меня, Леня, теперь новое большое жилье. И нет Ваньки. Это самое лучшее.

Леонид же, занятый мыслями о Дерюгине, как будто невзначай спросил:

-- А как тебе удалось получить такую большую квартиру?

-- Яков Петрович помог, - охотно пояснил Лара. - Купил. Кто же мне даст сейчас? Кто я такая? Разведенная жена офицера. Давно кончилось то время, когда офицерским женам давали отдельное жилье.

И опять Леонид помрачнел после этих слов. Слова Ваньки о том, что Лара и Дерюгин - любовники, подтверждались. Радостная Лара не заметила этого, она и обозленную Эльвиру, сидящую на скамейке и не спускающую с них глаз, не видела, женщина все смотрела то на Леонида, то на Савку, целуя время от времени ребенка. Сердце переполняла радость. Савка, Саввушка, Савенок, её мальчик, её сыночек с ней! И Леня! Это тоже хорошо! Это просто замечательно!

-- Господи, Саввушка, мальчик мой, какой ты хорошенький, хоть и грязненький, - говорила Лариса. - В песочек играл мой малыш. И ручки измазал, и личико, и костюмчик. А все равно ты лучше всех. Ничего, тетя Лара тебя помоет по старой памяти, - она достала чистый белоснежный платок, вытерла осторожно носик малышу.

-- Сявва бобо, - неожиданно пожаловался мальчик и показал на ножки, обутые в новые сандалики.

-- Где бобо? - всполошилась Лариса. - Что болит у моего мальчика? Леня! Саввушка ножку ушиб? Сейчас тетя Лара пожалеет мальчика, поцелует твое бобо. И все пройдет. Где бобо у мальчика?

-- Воть, - Савка показал опять на ножку.

-- Леня? - вопросительно глянула женщина.

-- Нет, - ответил отец. - Не придумывай, сынок. Нет никакого бобо, - и пояснил Ларисе. - Лара, Савке новые сандалии не нравятся. Еле обул его утром. Еще тогда кричал бобо. Не хотел в них идти гулять. А они не жмут, это точно. Они свободные ему. Посмотри сама.

Лариса придирчиво осмотрела сандалии. Они ей тоже не понравились, жесткие, грубые, где только Леня такие нашел? Но она промолчала.

-- Может, ему камешек попал внутрь? - высказала предположение женщина. - Сейчас мы посмотрим.

-- Лар, не придумывай. Как туда может камешек попасть? - удивился мужчина. - Савка не разувался на улице.

-- Сам же сказал, что свободны Саввушке сандалии.

Женщина присела на скамейку, возле которой в недоумении уже стояла упорно не уходящая Эльвира, и, не спуская с рук, быстро разула ребенка, потрясла обувь, но в сандалиях ничего не было, лишь немного песка.

-- Говорил же, что просто Савке они не нравятся, - повторил Леонид.

Тень Дерюгига стала отступать. На её место наплывали такие привычные и милые сердцу действия Лары, когда она заботилась о ребенке: немного тревоги, много внимания и бесконечная любовь к маленькому мальчику.

-- Леня, может, у него все-таки ножка болит? - обратилась Лариса к мужчине, поглаживая ножку малыша. - Посмотри. Ты же врач. Пощупай. Вдруг он ушибся?

-- Нет, не болит. Я дома смотрел. Савка был здоров. Это он придумывает. Еще вчера начал, когда не хотел идти в садик.

-- Бобо Сявва, - опять пожаловался мальчик и отдернул ногу от ласковой руки женщины, которая пыталось прощупать всю ножку и дошла до пальчиков.

-- Конечно, болит ножка, - уверенно произнесла женщина. - Покажи мне, мой мальчик, что у тебя там болит. Сейчас Лара поцелует Савве бобо и все пройдет.

Лариса быстро сняла носочки с ноги мальчика и к своему изумлению увидела на пальчике ребенка самую обычную мозоль.

-- Леня! - воскликнула она, - Леня, ты посмотри! У Саввы мозоль! Ты что обул ребенку? Где ты такие жесткие сандалики купил?

Леонид молчал. А что говорить? Он совсем не умел покупать детских вещей. Что советовали продавцы детских товаров, то и брал. Верил в их чистосердечие. А ножка у Савки росла быстро, все, что привез он, уже не налезало.

-- Вот что, Леня, - обратилась Лариса к мужчине. - Саввушка не может ходить в такой обуви. Ему больно. А босиком холодно. Идем ко мне. Посидим, поговорим. Я вас напою чаем, - сказала она. - У меня и торт есть. Пойдем, Саввушка, кушать торт!

-- Ам-ам, - согласился Савка и показал на ротик.

-- Конечно, ам-ам, - засмеялась Лара. - Савва хочет ам-ам. Мы Саввушке кусочек дадим небольшой. А папе много дадим. Торт свежий, домашний. Тетя Лара сама испекла. Идем Леня! Идем. Я столько долго вас не видела. Я страшно скучала по Савке, по нашим с тобой разговорам. Как же мне вас не хватало!

Обрадованная неожиданной встречей, женщина не сразу сообразила, что, наверно, Леня и малыш голодные. Время уже шло к обеду. Но Савка тут же доложил:

-- Савва ам-ам, - и погладил свой животик.

-- Да ты кушать хочешь, - догадалась Лариса и обратилась к мужчине. - Лень, ну пойдем ко мне. Что ты сегодня какой-то не такой. Что стоишь в раздумье? Пойдем. Ты же любил мои борщи. Может, и сегодня не с торта начнем, может, вы сначала покушаете чего поосновательней? Как раньше бывало? - спросила она.

-- Да, - наконец-то улыбнулся, вспомнив вкусный Ларин борщ, мужчина. - Я сегодня еще ничего не готовил. Утром мы с Савкой немного молока с печеньем поели. А на обед я купил пельменей. Здесь продают вполне вкусные пельмени. Мы с Савкой уже не раз их варили. Нам нравится.

-- Савке, магазинные пельмени? Упаси Боже! - ужаснулась Лара. - Не давай ни в коем случае, и сам не ешь. В них чего угодно могут положить. Я завтра вам сделаю настоящих, из мяса, как ты любишь. Саввушка, будем завтра пельмешки есть? Лара тебе приготовит. Саввушка любит пельмени?

-- Лаля, Лаля, - залопотал и Савка. - Сявва ам-ам.

-- Ленечка, он говорит, ты слышишь? Он меня Ларой назвал, - умилилась женщина. - Саввочка, маленький мой, умничка. Кушать хочет Саввушка. Леня! Пойдемте ко мне быстрее. У меня все приготовлено.

-- Пельмени? - спросил Леонид.

-- Нет, не пельмени. Я бы сегодня вам приготовила! Но нет мяса хорошего у меня, вернее, никакого нет. Завтра обязательно на базаре свежего куплю и сделаю. И Саввушке, и его папе. А сейчас, может, щей поедите. Я сегодня только сварила. Еще, наверно, не остыли. Из свежей капусты. Я вчера ведь вернулась поздно, думала, Яков Петрович у меня сегодня пообедает. Встала пораньше и сварила. Правда, второго ничего нет. Но у меня еще курица осталась. Саввушке сварю ножку, а тебе, Лень, быстро пожарю.

Леонид молчал, опять перед ним пронеслась тень Дерюгина, но есть хотелось. Давно он не пробовал Лариной стряпни.

-- Идем, - просто сказал он и, наконец, улыбнулся. - Давно я не ел вкусной домашней пищи. Ларка, хочешь верь, хочешь нет, а твой незабываемый борщ мне каждую ночь снился. Честное слово.

Довольная Лариса засмеялась, Леня становился прежним. Женщина с Савкой на руках встала, первой пошла в подъезд. Леонид пошел рядом. В руках нес детские сандалии. Он хотел взять ребенка. Савенок уже был нелегкий. Лариса не дала.