Скоростная любовь. Speed (СИ)

Мальчик стал настоящим мужчиной. Окончив школу, с легкостью поступил по стопам отца в институт машиностроения. Ведь машины, техника и все, что с ними связано, было страстным увлечением папы, а заодно и средством заработка.

Девочка превратилась в настоящую красавицу. В умную, смекалистую девушку. Она была своенравна и могла любого заткнуть в считанные секунды, но вся эта резкость лишь прибавляла ей шарма. От отца ей досталась склонность к естественным наукам, однако, она не могла до конца определиться, что ей в большей степени интересно. В свои полные шестнадцать, заканчивая десятый класс, разрывалась между математическим и театральным кружками. Родители были готовы поддержать любой ее выбор.

В самом конце лета отец с матерью за долгое время наконец-таки смогли заполучить одновременные отпуска и, потолковав со своими детьми, решили отправиться на юг, на солнечные берега Турции. Дети остались в Петербурге. Сын погряз в очередном бурном романе, а дочка, решив не мешать романтической идиллии мамы и папы, осталась с подругами. Безумно дружные ребята довольно легко перенесли отъезд родителей. Парень даже позволял себе гулять по ночам, правда лишь после того, как убеждался, что сестра на месте, а девчонка постоянно созывала подруг на «пижамные вечеринки», пользуясь отсутствием брата.

Родители звонили через день, справляясь об их самочувствии, успехах, поведении и тому подобном. Звонили с телефона отца, мать забыла свой дома.

В предпоследний день родительского отпуска брат с сестрой ужинали на кухне, парень с восхищением рассказывал младшей сестре о какой-то новой марке машины, которую ему довелось увидеть. Делая вид, что внимательно вникает в суть разговора, сестра щелкала по каналам телевизора, пока случайно не наткнулась на знакомый пейзаж. Это был отель, который она видела на картинке, нарисованной на путевке родителей.

Но на самом деле это был не сам отель, а лишь то, что от него осталось. На экране телевизора одна за другой мелькали страшные кадры изуродованного здания. Сделав звук громче, брат с сестрой, находясь в полнейшем ступоре, слушали экстренные новости:

− Всего лишь полчаса тому назад, один из самых популярных отелей в Турции Sea был разрушен из-за взрыва, причина которого еще устанавливается. Заведено уголовное дело в связи с подозрением на теракт, − бубнил ведущий канала. − В настоящее время ведется спасательная операция по ликвидации пожара, возникшего в результате трагедии, а также ведутся работы по спасению людей, находящихся в тот момент внутри и около здания. Все интересующие подробности вы можете узнать по телефону, выведенному внизу экрана. Также вы можете узнать имена уже опознанных погибших, тех, кто находится в больницах, тех, кто пока не найден, и перевести деньги в помощь пострадавшим на специально открытые счета.

− Киря, это же мамин с папой отель, − тихонько проговорила девушка.

Парень, растерянно смотря по сторонам, схватился за телефон и набрал отцовский номер. Никто не ответил. Ни во второй раз, ни в третий, ни в шестой. Посмотрев на экран, он начал набирать номер, все еще маячивший на экране. Попав туда, куда надо с пятого раза, он заорал в трубку, услышав чей-то женский голос.

− Алло? Алло? Это у вас надо узнавать насчет взрыва в отеле?

Девочка не слышала, что ему отвечали на другом конце телефонного провода, и от этого лишь сильнее волновалась.

− Что? Да... в этом отеле. Да! − продолжал разговаривать молодой человек. − Фамилия? Берг! Хорошо... − он замолчал, прижав к себе сестренку. Так они простояли около пяти минут. − Да? − кто-то откликнулся на том конце.

Внимательно выслушав то, что ему проговорили в трубку, он уронил телефон.

− Что? Ну? − сестра начала дергать его за руку.

Он молчал.

− Кирилл! Кирилл! Ты меня слышишь? Что?

Брат, повернувшись к сестре, прижался к ней так сильно, как только мог.

− Скажи мне, что все нормально! − заплакав и сразу же почувствовав неладное, прошептала она. − Скажи... прошу!

Ничего не отвечая, он молча дышал ей в волосы и, казалось, вовсе потерял всякие ориентиры в пространстве.

− Кирюш...

− Полин, − брат усадил ее на табуретку, а сам присел на корточки. По его лицу текли слезы.

Это было самое страшное, что Полина видела за всю свою жизнь. Брат всегда являлся для нее идеалом. Он никогда не давал слабину, был для нее самым сильным, всегда защищал ее. Он плакал. По его лицу одна за другой скатывались слезинки, казавшиеся ей хрустальными. Дога-давшись обо всем, она сорвалась. Опустившись на пол, она забилась в истерике. Как только брат попытался ее хоть немного сдержать, она, завопив и больно ударив Кирилла по лицу, вырвалась из его рук, умчалась в комнату, где, бросившись на кровать, вскоре потеряла сознание. Именно с этого момента вся ее жизнь померкла и стала черно-белой. Именно здесь все кончилось. Все прекратило существовать. Следующие дни, проведенные в агонии, не помешали ей узнать, что родители, оказавшиеся на момент взрыва в здании, погибли мгновенно. Хоронить было некого.

Приезды многочисленных родственников, высказывающих со-страдание, вызывали тошноту. За неделю, похудев на пять килограммов, она прекратила всякое общение и попросту лежала на кровати в обнимку с медведем, который незадолго до смерти подарила мама. Старший брат не трогал ее, взвалив на себя похороны. На его плечи свалились проблемы, связанные с дачей показаний для расследования. Кирилл за одно мгновение обязан был стать взрослым, ведь теперь в их семье он оказался «за рулем».

Одному богу известно, как он сумел справиться со всем этим. Наверное, лишь понимание того, что если он сойдет с верной дорожки, то потянет во тьму за собой не только себя, но и младшую сестренку, придавало сил.

Из веселого, беззаботного Кириллки он превратился в хмурого, строгого Кира, который спустя месяц пришел к выводу, что сестре пора приходить в себя, заканчивать хандрить, о чем и заявил ей, вломившись в комнату.

Полина в тот день, по обыкновению, валялась на кровати, упершись бездумным взором в потолок. Он приказал ей идти в школу, которая была совершенно заброшена. Сестра, безвольно посмотрев на брата, взяла сумку и послушно отправилась в учебное заведение.

Все могло наладиться. Но ребята и учителя, с таким омерзительным сочувствием смотревшие на нее, вызывали рвоту и ярость. Испытывая эти чувства изо дня в день, Полина все больше понимала, насколько ей осточертел этот мир.

Кир, пожалуй, единственное, что еще хоть как-то удерживало ее в кондиции, что не давало сорваться и то, в последнее время стал невыносимым. Забив на себя и свое будущее, она связалась с дурной компанией. Сама Полина не видела в этих ребятах ничего плохого. Подумаешь, пьют? Подумаешь, курят и колются? Зато они ее понимают и не напрягают своей назойливостью, а лишь расслабляются вместе с ней!

Брат, следивший теперь за хозяйством и перешедший на заочное обучение из-за возникшей необходимости идти на работу, не сразу оценил всю кошмарность положения сестры. Лишь после заявления администрации школы, что Полина Берг либо переводится в другую школу, либо остается на второй год, он понял свою оплошность. Для начала выпоров ее, он строго-настрого запретил ей шляться непонятно где и с кем, а велел засесть за учебники. Сестра, мысленно отправив его к три-десятой бабушке, продолжила бунтарство, тем самым угодив в отдел полиции за распитие алкогольных напитков. Когда Кир забрал оттуда сестру, он в тихой ярости опустил ее головой в унитаз, приказав назвать имена друзей-алкоголиков. Составив список, не пропустил никого. Все получили как минимум по сломанному ребру, что кардинально изменило желание ребят общаться с Полиной.

Зато та, позволив себе наброситься на брата, разодрала ногтями ему лицо и, заявив, что он предал ее, так как он совершенно не грустит по поводу гибели родителей, умотала в неизвестном направлении. Она отсутствовала два дня. Он метался из угла в угол, пока не догадался, куда она могла поехать.