Соблазн (ЛП)

– Прости, – говорю я быстро. – Я не представила тебя. Это мой... друг...

– Я знаю. – С самодовольной ухмылкой Брент прерывает меня. – Вон, дружище, рад снова тебя видеть.

Что?

Я в замешательстве смотрю на Вона. Откуда они друг друга знают?

Глава 2

Вон

Какого хрена?

Это он. Самодовольный сукин сын, который нанял меня, чтобы соблазнить Келли. Стоит в дверях с торжествующей улыбкой на лице. Брент Эшкрофт.

Конкурент Келли за миллионами Эшкрофта. Ее самый большой враг.

Моя самая большая угроза.

– Как ты? – Брент ухмыляется мне. Я сжимаю кулаки, чтобы не разбить ему чертово лицо.

Келли переводит между нами взгляд, ее глаза расширяются от замешательства.

– Я не понимаю... – шепчет она.

– Мы встретились на каком-то благотворительном вечере, верно? – притворяюсь я, будто только что вспомнил его. – Извини, мужик, столько лиц, не узнал сразу.

– Верно. – Брент одаривает меня взглядом, будто это часть какого-то представления. – Это было давно.

– О. – Я чувствую, как Келли расслабляется. – Какое странное совпадение!

– Мир тесен, – я рычу.

Ни хрена он, блять, не тесен.

Брент отходит в сторону, и Келли проходит внутрь.

– Ух ты, – шепчет она, глядя на сводчатый потолок Гранд-холла. Кафельный пол в черных и белых тонах, повсюду сраные картины маслом, и огромная лестница, ведущая на второй этаж.

– Альберт проводит вас в вашу комнату. – Брент резко щелкает пальцами, и к нам спешит пожилой седовласый мужчина в костюме. Он тянется к багажу, но я останавливаю его. Ему должно быть больше восьмидесяти.

– Я возьму их. – Я легко закидываю их себе на плечо.

– Устраивайтесь, – говорит нам Брент, по-прежнему выглядя чертовски самодовольным. – Ужин в восемь тридцать. Ничего особенного, просто семейный ужин. Одевайтесь по желанию.

– Увидимся позже. – Келли нервно ему улыбается. Я могу сказать, что она потрясена, и ее взгляд становится еще больше благоговейным, когда мы с Альбертом продвигаемся по длинному выстланному персидскими коврами коридору. Наконец, он толкает двойные двери в конце зала.

– Лазурный люкс, – заявляет он.

Я бросаю наши сумки на толстый ковер. Номер огромен, с антикварной мебелью и великолепной кроватью с балдахином. Деревянная резьба, классический навес... я трогаю столбы, проверяя их устойчивость.

Да, они выдержат, когда она связанная, с завязанными глазами будет извиваться, а я буду трахать эту сладкую задницу.

– Вы довольны? – вежливо спрашивает Альберт.

– Да, спасибо. – Келли улыбается.

Он кивает, и выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.

– Ты можешь в это поверить? – Келли улыбается. Она подходит к окну, разглядывая газоны и фонтаны, и как же без чертового озера. – Это похоже на сказку, которая не могла произойти со мной.

– Но произошла. – Я делаю паузу. – Я оставил бумажник в машине, – лгу я. – Я скоро вернусь.

Она кивает и начинает распаковывать чемодан. Я, не переставая размышлять, спускаюсь вниз.

Брент чертов Эшкрофт. Это его план? Келли что-то говорила о моральном кодексе в завещании. Если она как-то его нарушит, и плюс ко всему предоставят улики, она лишится всего.

Я – секретное оружие Брента? Поэтому он нанял меня, чтобы трахнуть ее?

И почему мне не все равно?

Ты здесь, чтобы уничтожить ее, помнишь?

Как будто я мог забыть. Эшкрофт разрушил мою семью. Довел моего отца до самоубийства. Я поклялся, что отомщу, но этот ублюдок умер, прежде чем я смог заставить его страдать. Теперь я собираюсь оторваться на его наследии, кирпичик за кирпичиком, даже если это последнее, что я сделаю.

Келли – его дочь. Его единственная наследница. Ключ к моей темной мести. Но только если она не узнает правду о том, кто я на самом деле есть.

– Я должен сказать, что удивлен видеть Вас здесь.

Я поворачиваюсь. Брент с фальшивой улыбкой прислонился к стене в холле. Сейчас он уставился на меня с гневом и подозрительностью.

– Я понял, отменив нашу сделку, ты признал свое поражение.

– Я никогда не проигрываю, – парировал я. – Я просто не хочу иметь дело с подонками, такими как ты.

Брент прищуривается.

– Интересно, а что думает Келли о нашей сделке.

В несколько шагов я сокращаю между нами расстояние.

– Ты не скажешь ей ни одного гребанного слова.

– Или что? – Брент улыбается, и на этот раз я не сдерживаюсь. Я хватаю его за лацканы дорогущего костюма и прижимаю к стене.

– Предполагаю, ты меня не услышал, – рычу и стягиваю его воротник, перекрывая поступление воздуха. – Если тебе дорога твоя жизнь, ты будешь держать свой чертов рот на замке, ты понял?

Брент не говорит ни слова, его глаза выпучились, и я снова толкаю его к стене. Он тихо вскрикивает.

– Да! Я понимаю!

– Хорошо.

Я отпускаю его, и он, задыхаясь, падает на пол.

– И я предупреждаю тебя, – говорю я. – Не шути с Келли. Она моя. Делая больно ей, ты делаешь больно мне. А иметь дело со мной ты не захочешь.

Я оставляю его и направляюсь прямиком к Келли, напряженный как чертов трансформатор, но, лишь завидев в окне ее силуэт, я останавливаюсь.

Черт, она такая красивая.

Она поворачивается ко мне и улыбается.

– Нашел его?

– Что? О, да, мой бумажник. Под сиденьем. – Я захлопываю за собой дверь. Сцена с Брентом напугала меня, напоминая, как много стоит на кону.

И как ты мог так влипнуть с Келли. 

Я заглушил внутренний голос. Я здесь главный. Все под моим контролем.

Келли наклоняется, чтобы распаковать чемодан.

– Как ты считаешь, что я должна одеть на обед? Он сказал одеться по желанию, но...

– Положи обратно.

Мой голос был ровным, но Келли сразу же замерла. Она поднимает вспыхнувшие волнением глаза.

Верно, детка. Ты знаешь, что будет.

Я подхожу ближе, кровь приливает к моему члену. Черт, эта девушка делает меня твердым, только при одной мысли войти в нее. Эти сливочные бедра, эти сочные сиськи.

Влажная, истекающая киска.

Мой член дергается от желания погрузиться в ее сладкую киску. Я хочу бросить ее на кровать и вдалбливаться в нее, пока ее крики не будут разноситься по всему дому.

Но сначала я хочу услышать ее просьбу.

– Сними одежду. Встань на колени. Руки за спину, – приказываю я.

Она мне хищно улыбается и выполняет все, без единого протеста. Послушно снимает джинсы и рубашку, опускается на пол. В такой позе ее груди с торчащими сосками буквально просят, чтобы их пососали.

Черт.

Я расстегиваю штаны и выпускаю свой твердый, как камень стояк. Келли смотрит на мою руку, облизывая свои губы. Она знает, что я приготовил для нее – девять пульсирующих дюймов, и будь я проклят, если она уже не влажная и готова для меня.

– Ты знаешь, в последнее время, я совсем запустил этот сладкий ротик, – размышляю я вслух, и она замирает. – Я вылижу твою киску, затрахаю ее настолько, что ты будешь не в состоянии стоять прямо, но эти губы... они выглядят, будто им нужен хороший трах. Хочешь этого?

– Да, Вон. – Келли кивает. Она все еще смотрит на меня с дразнящей ухмылкой, будто она руководит этим шоу.

Ненадолго, милая.

– Ты хочешь, чтобы мой член был глубоко в твоем горле, – говорю я ей, рыча. – Ты хочешь, чтобы я заполнил тебя, ты нуждаешься в каждом моем чертовом дюйме.

Она судорожно выдыхает.

– Боже, да.

– Ты опять влажная. – Я смотрю на ее тело, не ее подрагивающую грудь. – Потрогай себя.

Келли скользит рукой между своих ног. На мгновение ее глаза закрываются, зная как доставить себе удовольствие, и черт, я знаю какой скользкой и сладкой эта плоть должна быть.

– Попробуй, – я приказываю ей. – Оближи, детка. Расскажи, какова ты на вкус.

Она краснеет, вынимая пальцы, и подносит их к губам. Ей все еще неловко, и она отводит взгляд, когда облизывает их.

– Ну? – я рычу, мой член жаждет оказаться прямо там. В ее тугой киске, или быть похороненным в ее горячем рту.