Остров амазонок (Дикие)

Извилистая полоска белоснежного песка была окружена высокими черными скалами. Слева, сверкая на солнце, по скале струился водопад. Обессилевший мужчина коснулся ногами дна. Последним усилием он вытянул обмякшее тело своей спутницы из прозрачной воды на песок. В полубессознательном состоянии они лежали, не двигаясь.

Женщина первой пришла в себя. Она села и первым делом схватилась за шею. Слава богу, ее фотокамера была на месте. Слегка ободренная, она натянула мокрые кроссовки, поднялась и побрела по пляжу. Листья кустов и пальмовые ветви слабо шевелились, словно перешептываясь. Она вдохнула насыщенный теплый запах и расслабилась. Все-таки им удалось сделать это!

Приближаясь к водопаду, она слышала только его тяжелый, настойчивый рокот. Дрожа от усталости, сходя с ума от жажды, она карабкалась по скользким камням к живительной влаге.

Напившись вволю, она огляделась, но поблизости не было ни большой раковины, ничего, что можно было бы использовать как емкость для воды. Надеясь, что ей хватит сил дотащить своего спутника до водопада, женщина обернулась.

На белоснежном песчаном пляже над лежавшим без сознания молодым человеком стоял огромный, в одной набедренной повязке абориген. Гигант медленно занес над головой острогу и одним резким движением всадил ее в грудь юноши.

У женщины перехватило дыхание. Она не могла поверить своим глазам.

Абориген неторопливо вытащил острогу из груди, затем тем же сильным жестоким движением снова опустил ее.

Женщина повернулась и побежала.

На пляже ей негде было спрятаться. Озираясь в отчаянии по сторонам, она заметила узкую заросшую тропинку, ведущую вверх от водопада между черными камнями. Не задумываясь, она стала карабкаться по тропинке.

Добравшись до вершины скалы, она согнулась, чтобы се силуэт не выделялся на фоне неба. Спрятавшись за высокими растениями, она присела на корточки и стала ждать. Она не слышала ничего, кроме стрекотания цикад, резких криков попугаев и чистых высоких нот птичьего пения. Она осторожно перебралась через вершину скалы, затем медленно огляделась: никого не было видно.

Низко пригнувшись, она начала осторожно продвигаться по тропинке, ведущей в джунгли. Она вдыхала жаркий, влажный воздух по мере продвижения в зеленоватый сумрак, изредка пронизываемый тонкими солнечными лучами. Белые мотыльки и бабочки-павлинеглазки кружились и порхали перед ней; она слышала непрекращающееся назойливое жужжание насекомых.

В сумраке позади нее птичье многоголосье неожиданно сменилось резким криком. Женщина резко обернулась, но ничего не заметила. Она пригнулась в траве. Ей казалось, что за ней следят, но никого не заметила. Она чувствовала себя загнанной в ловушку. Ее дыхание стало прерывистым. Ей казалось, что она оглохнет от биения собственного сердца.

И снова она услышала нечеловеческий крик позади себя. Он, казалось, звучал ближе. Она решила, что нужно бежать от этого крика, и устремилась вперед.

Еще один дикий, пронзительный вопль огласил лес.

Позади хрустнула ветка, словно кто-то продирался сквозь кустарник, и женщина замерла.

Она рискнула обернуться, но опять ничего не увидела. Тогда она побежала. Она продиралась сквозь кустарник, больше не пытаясь таиться, дрожа и задыхаясь, заставляла себя идти вперед, стараясь руками защитить лицо от веток.

От очередного крика, раздавшегося у нее за спиной, перехватило дыхание. Она метнулась в сторону, в густой кустарник, удивленно вскрикнула, почувствовав, как земля под ней подалась и поглотила ее…

Через несколько мгновений огромный дикий кабан догнал самку, и она сдалась, прекратив свои брачные призывные крики.

Лежа на глубине шестидесяти футов на дне известняковой шахты, спрятанной в джунглях, раненая женщина звала на помощь до тех пор, пока силы не покинули ее.

К несчастью для молодого человека и его спутницы, они высадились на острове Пауи, рядом с поселением племени, у которого были свои счеты с белыми. Двумя месяцами раньше белый миссионер в сопровождении полицейского эскорта посетил деревню Катанга, чтобы расследовать рапорты о ритуальных убийствах, жертвоприношениях и каннибализме. Один из полицейских испугался резкого движения воина, открыл огонь из автомата, убив троих детей и вождя деревни.

Власти вскоре выплатили племени денежную компенсацию за убитых, но, когда рыбак из деревни заметил в бухте беззащитного молодого человека, он посчитал ситуацию исключительно подходящей для мести.

В тот вечер в Катанге царило оживление. При свете костра юные девушки, сидевшие по одну сторону центральной площадки, старательно притворялись, что не замечают юношей, сидящих напротив, которые разукрашивали свои лица желтой и белой глиной.

За несколько часов до этого небольшая группа женщин выкопала неглубокую канаву, которую они заполнили сухими дровами. Они разожгли огонь, на который были брошены камни размером с кулак. Потом женщины раздели труп белого, связали ему руки и ноги и осторожно завернули тело в банановые листья.

Когда от костра остались угли, одна из женщин распорола ему живот, другая с помощью деревянных щипцов набила тело горячими камнями из костра. Пламя почти угасло, на костер сверху положили большие камни и крупные банановые листья; поверх всего положили тело и забросали землей.

На краю деревенской площади лежал на боку ржавый холодильник; на нем стояло старенькое радио «Этвотер-Кент», работающее на батарейках. Юноши из деревни – теперь их головы украшали красные перья – покрыли потрескавшийся корпус холодильника банановыми листьями, а радио утопало в желтых орхидеях.

Местный жрец в высоком головном уборе из перьев райских птиц приблизился к алтарю-холодильнику. Из проржавевшего черного жестяного корпуса он достал необходимые атрибуты и разложил их на поверхности холодильника. С началом его монотонного погребального песнопения вся деревня собралась вокруг алтаря в почтительном молчании. С благоговением они взирали на металлический будильник на батарейках, пару очков в алюминиевой оправе, с потрескавшимися линзами, вставную челюсть и старый настенный телефонный аппарат с сохранившимся куском слуховой трубки.

Жрец с большой осторожностью побрызгал водой из бутылки с надписью «Кока-кола» на свои религиозные сокровища, затем воздел обе руки и стал молиться. Юноши в красных головных уборах начали своеобразный танец, в то время как женщины вернулись к кострищу. На поверхности холмика появились маленькие трещинки; дразнящие, наполняющие рот слюной запахи носились в воздухе.

Женщины пели, одновременно осторожно вынимая тело. Жрец возвысил голос, положив перед алтарем традиционное жертвоприношение – правую руку.

Празднование началось.

Книга I

ЗОЛОТОЙ ТРЕУГОЛЬНИК

1

Четверг, 25 октября 1984 года

Дверь растворилась медленно и бесшумно. «Странно», – подумала Лоренца, потому что после той глупой угрозы похищения охранные системы в доме были включены постоянно. Она толкнула тяжелую средневековую дверь, которую ее прабабка когда-то перевезла вместе с остальной обстановкой особняка семьи Котсволдс через всю Атлантику в Пенсильванию.

– Да где же все? – позвала она, переступая порог и сбрасывая с ног ярко-красные туфли.

Никто не ответил. Эхо колокольчика замерло вдали.

Босиком, в одних чулках, Лоренца вернулась на улицу и оглядела тихий парк, примыкавший со всех сторон к дому и заканчивающийся лесами в отдалении и рекой Огайо, но никого не увидела.

Лоренца снова трижды нажала на звонок, потом отошла к одному из старинных каменных львов, установленных на вершине лестницы. Она погладила его каменную голову, как обычно делала, возвращаясь домой, потом сняла свое соболье манто и набросила его на льва: хотя стоял конец октября, было тепло.

Она прошла по коридору и посмотрела на портрет своей прабабки в натуральную величину.