Хозяйка ночи

Она закусила губу. Ее большие голубые глаза наполнились слезами. Пэдди схватил ее за ухо.

– Отвечай господину, негодница. Что стоишь, словно язык проглотила? Когда не надо, ты треплешься без умолку.

– Мне одиннадцать, сэр.

– Уже достаточно взрослая, чтобы работать. Где ты работаешь, дитя?

– Она не работает, сэр, – с горечью сказал Пэдди. Он с большим удовольствием отправил бы своих дочерей работать, но Молли была непоколебима: дети должны учиться в школе, даже если им придется голодать.

– Такая большая девочка и не работаешь?

Эйлин смотрела на грязь под ногами, блестевшую под фонарем, не решаясь взглянуть на усатого человека в черном.

– Мне нужна здоровая девочка, Каванаг. Здоровая юная девочка. Я буду платить вам за нее фунт в неделю.

У Патрика отвисла челюсть от удивления.

– Фунт в неделю, сэр? За что?

Он посмотрел на Дамаса и все понял по его лицу, по его глазам и толстым влажным губам. Пэдди почувствовал, как к горлу подкатывает комок.

Увидев выражение лица Каванага, Дамас произнес:

– Два фунта в неделю.

Пэдди качал головой – он не отказывался от предложения, нет, он был изумлен. Отец посмотрел на дочь – на ее босые ноги, синие от холода, на тощее тельце, и внезапно почувствовал, что выбора на самом деле нет. Два фунта в неделю – большие деньги. Мистер Дамас – богатый человек. К тому же он, Пэдди, не потеряет работу, несмотря на свои загулы. Что касается Эйлин, то очень скоро она и так лишится невинности – соседские мальчишки постараются, и в результате одним ртом станет больше. Дамас предлагает ей пищу и кров, и к тому же она сможет помочь деньгами своей семье.

Дамас видел, что Пэдди одолевают противоречивые чувства. Он раскрыл кожаный кошелек, достал два соверена и положил на ладонь. Свет фонарей заиграл на монетах, и блеск золота ослепил Патрика.

– Она пойдет сейчас со мной.

– Как вам угодно, сэр.

– А как же уголь, папа? Я должна отнести домой уголь. Мама ждет. И ребеночек скоро родится…

– Закрой рот, Эйлин, и ступай с мистером Дамасом. Ты должна слушаться его, слышишь меня? Будешь делать все, что он тебе скажет. Абсолютно все.

– Да, па.

Здоровяк взял девочку за руку и повел прочь от отца. Пэдди смотрел им вслед, и его сердце разрывалось на части. Он крепко сжал в кулаке два соверена и почувствовал комок в горле. Всю дорогу домой он пытался убедить себя в том, что поступил правильно, и тем самым оправдаться в собственных глазах. Но, даже будучи сильно пьяным, он никак не мог этого сделать.

Эйлин сидела в повозке и слушала цокот копыт. Раскрыв рот, она глазела на большие городские дома. Ее страх перед мужчиной немного рассеялся, особенно после того, как он укутал ее в свой плащ, от которого шел чудесный аромат.

Пока Эйлин рассматривала дома, Дамас изучал ее профиль. Через пару лет она станет настоящей красоткой, но пока этого не произошло, она будет принадлежать ему. Он любил молоденьких, очень молоденьких.

Через пять минут они остановились возле небольшого особняка, окруженного садом. Даже сейчас, в такой холод, здесь пахло лавандой. Мистер Дамас взял Эйлин на руки и понес в дом. Дверь открыла девушка лет восемнадцати и провела их внутрь. Эйлин опустили на пол в прихожей. Пол был покрыт ковром, и ее ноги ощутили незнакомую доселе мягкость.

– Кисси, позови миссис Хорлок.

– Да, сэр. Девушка присела в реверансе и убежала.

– Сейчас ты примешь настоящую горячую ванну, а затем мы с тобой перекусим.

Эйлин молчала. Мистер Дамас разговаривал с ней так, словно они давно дружили. Что-то здесь было не так. Но мысль о еде обрадовала и отвлекла ее.

Вдруг из недр дома кто-то влетел в прихожую. От неожиданности Эйлин вздрогнула – на нее надвигалась маленькая седовласая женщина, показавшаяся девочке глубокой старухой. Густые волосы старухи были стянуты на затылке в тугой пучок. Светлые ореховые глаза скользили по Эйлин, осматривая ее с головы до ног.

– Кисси, возьми плащ и вынеси во двор – надо его продезинфицировать. Затем спускайся в судомойню и помоги мне отмыть вот эту особу. – Она кивнула на Эйлин и сдернула с нее плащ.

Кисси схватила его и снова исчезла за дверью. Миссис Хорлок ощупала руки и ноги Эйлин и потрогала ее маленькие грудки.

– Крепкая, мистер Дамас. Недурной выбор, сэр. Зубы хорошие. При нормальном питании ее кости обрастут мясом.

– Полностью разделяю ваше мнение, миссис Хорлок. Теперь, если вы не возражаете, я пойду в спальню и выпью немного бренди. Когда девочка будет готова, пришлите ее ко мне с Кисси.

Он улыбнулся Эйлин, и та содрогнулась от ужаса.

Пэдди Каванаг стоял посреди своего зловонного подвального жилища и озирался по сторонам. Проснулась и заплакала Розали. Бриони начала ее убаюкивать, нежно похлопывая по спинке. Молли печально смотрела на мужа с кровати, Бернадетт и Керри дремали возле матери.

– Ребенок скоро родится, Молл?

Она кивнула, но, увидев, что Патрик разжигает огонь, нахмурилась.

– Где Эйлин, Пэт? Я послала ее за углем пару часов назад. Он уставился на огонь. Бриони впилась в отца испытующим взглядом.

– Я встретил ее по дороге домой. Я нашел ей работу, так что она отправилась работать.

Молли села в постели.

– Ты что? – тихо спросила Молли.

Пэдди повернулся к жене, еле сдерживая раздражение.

– Ты слышала меня, женщина! Я нашел ей работу. Бог свидетель, нам нужны эти чертовы деньги! О ней будут заботиться, она всегда будет хорошо одета и накормлена…

– Где эта работа, Пэт? Немедленно скажи мне, где эта работа?

Он услышал в голосе жены нотки недоверия и почувствовал прилив гнева.

– Она будет работать в доме у мистера Дамаса, владельца фабрики, выпускающей ваксу.

– Сейчас же иди и забери ее оттуда, Пэдди Каванаг. Я не хочу, чтобы она вкалывала как проклятая по шестнадцать часов в сутки из-за каких-то нескольких пенни.

Пэдди подлетел к кровати и ударил жену по лицу.

– Я сказал, что она будет работать, значит, будет работать. И точка. Не хочу больше об этом толковать.

Керри и Бернадетт хором ахнули, увидев, как отец ударил их Мать. Керри раскрыла было рот, приготовившись зареветь, но прежде, чем ей удалось издать хоть один звук, Пэдди занес над ней руку. Она тут же закрыла рот, лязгнув зубами.

– Если я услышу сегодня чье-нибудь нытье, надаю таких тумаков, что мало не покажется. Я не шучу.

Он резко повернулся к камину, и два соверена выскользнули у него из руки. Тихо звякнув, они упали на грязный пол комнаты.

Молли приподнялась и уставилась на деньги. Она взглянула на мужа, и их глаза встретились. В ту же секунду Молли все поняла.

– Ах ты грязный ублюдок, ты продал ее, да? Ты продал мою Эйлин, мою девочку, этому человеку…

Она обхватила голову руками и заплакала так тихо и жалобно, что сердце Пэдди едва не выскочило из груди. Он попытался обнять жену.

– Молли, Молл… Послушай меня, она заживет там как королева. А мы будем получать два фунта в неделю…

Молли с отвращением отпихнула его от себя.

– Вот до чего ты докатился! Ты продал свою родную дочь, ты, грязный сутенер!

– Мы же должны на что-то жить, женщина, неужели ты не понимаешь?

– А почему мы не можем жить на твою зарплату, Пэт? Потому что вся она оседает в кабаке, да? Как только родится этот ребенок, я заберу Эйлин оттуда, и если она окажется не девственницей, Пэдди Каванаг, я натравлю на тебя Армию спасения, клянусь. Я всем расскажу о том, что ты сделал!

Молли обезумела от гнева. Волосы ее растрепались, большие набухшие груди вздымались с каждым очередным выкриком. Внезапно она ясно увидела всю свою жизнь. Увидела грязь и мусор на полу, единственный стул со сломанной спинкой, малюсенький пакетик с заваркой на каминной доске, тщательно завернутый в бумагу, чтобы не достали крысы и тараканы. Вдоль всего подвала пролегали канализационные трубы, и вонь не выветривалась из ее жилища.