8осемь

До свободы осталось... лучше сразу сдохнуть! Я даже вспоминать не хочу о том, что было в полицейском участке, когда приехали мои родители. Мало того, что моя мама лезла драться на офицера полиции, который задержал меня, так она еще и грозилась подать в Европейский суд по правам человека, так как такая святая девочка (аминь) как я, не могла попасть в тюрьму. Папа заплатил громадный штраф и выслушал лекцию о том, как лучше воспитывать дочь, у которой с самого рождения иммунитет на внушение со стороны и затычки в ушах в виде вечных наушников. Штраф был таким круглым, прямо таки круглым в квадрате, все не видать мне новой машины...

Теперь я стою на одной социальной ступени с Моникой, глядя на меня родителям наверно становится стыдно. Моя простуда плавно перетекала из бешеного кашля в дикое чихание, чих был таким сильным, что я боялась, как бы остатки мозга не вылетели через нос. Как звезда в постели, я растянулась, раскидывая ноги и руки в стороны, не сводя больного взгляда с потолка. Интересно, что там с Эйти? Теперь я тоже не люблю его отца, буду звать его Пипи, так как при первом столкновении с ним, я жутко хотела писать. Мистер Пипи, вы плохой отец! Поморгав глазами, сгоняя слезинку из-за температуры, я перевернулась на живот, уставившись на монитор включенного компьютера, Скайп тоскливо молчал и не оповещал меня о приходе Макса. В участке я махнула ему рукой, нехотя уходя... Родители всю дорогу до дома причитали и чуть ли не плакали, удивляясь тому, куда делась их милая и прелестная дочурка. Ответ – потерялась в суровом мире Трентона. Сами виноваты, я, между прочим, не просилась в этот ненормальный город! Доктор освободил меня от занятий, поэтому дома я совершенно одна, хотя учебный день скоро заканчивается и Моника припрется злорадствовать, она хотя бы в тюрьме не была в отличие от меня. Мой домашний арест немного отличается от жестоких карательных санкций недемократичных родителей. Предки сделали для меня одно единственное исключение, в качестве мотивации. Мне разрешили посещать одно место, которое я выберу. Выбор пал на музыкальный магазин на тридцать пятой улице, хоть так я не сойду с ума за неделю. Покрутившись на кровати во всех направлениях я так и не нашла удобной точки для сна. Не смотря на болезнь, я твердо решила смотаться, хотя бы в магазин, распространю свои бациллы и захвачу мир! План во все на холодильнике четко врезался в мою память. Сползя с кровати, я нащупала на полу конверсы, стянула штаны со стула и одела мятую клетчатую рубашку, не забывая про куртку, я конечно псих, но жить еще пока хочу. Надо же мир захватить и узнать, в конце концов, что на самом деле хотят от меня эти трое. Обмотавшись напоследок, шарфом вокруг шеи, как египетская мумия, не пропуская не дюйма открытой кожи, я вышла из дома. Несмотря на солнечный день, погода была отвратной. Ветер сдувал меня с ног, в придачу пытаясь сорвать с шеи шарф. А про шухер в копне моих волос я вообще молчу. Пока я, преодолевая стихию, топала в магазин, мозг судорожно пытался вспомнить, зачем я собственно иду в этот магазин, если дома меня ждет доклад о Чезаре Борджиа. Если я его не сделаю, ведьма по мировой истории просто скончается от злости и меня прихлопнет. Но назад пути не было, так как до магазина осталось идти всего ничего. Завернув за угол, я вышла на пересечение нужных улиц, еще через пару метров нужная вывеска всплыла перед глазами. Решительно забыв про доклад, я открыла дверь и попала в свой мир. В этом мире много коробок с винилом, ветхие обложки которых собрали слой недельной пыли, где боксы дисков захватаны пальцами безликих любителей искусства, которое глушит печаль. Вздохнув полные легкие воздуха, я довольно улыбнулась, осмотрелась по сторонам, запоминая расположение стеллажей с именными указателями. Ко мне подошел продыраколенный консультант-продавец с пирсингом в ушах и носу, я любезно отказалась от его услуг и пошла, выбирать себе неизвестную группу для расширения музыкального кругозора. Пальцы неторопливо перебирали пластиковые коробочки с музыкальными дисками, отсеивая непроизносимые названия и сомнительные обложки. Видимо мой настрой немного не соответствовал бесцельному походу сюда. Схватив первый попавшийся диск, я решила вернуться домой и послушать то что выбрала, не сомневаясь в своем поспешном решении, направилась к кассе, чтобы оплатить. Уткнувшись носом, неспешно переставляя ноги, я читала трек лист, ища смысл в заглавиях песен, но не заметила человека впереди себя, на которого впоследствии и налетела, что уже не было для меня чем-то удивительным, я даже рада, что это не дверной косяк или голая грудь Эйти... – Эй, осторожно. – Кинули мне, раздраженным голосом. Я кивнула головой, в знак того, что больше постараюсь не врезаться в одушевлённые предметы, как голос снова прервал мой незамысловатый путь к кассе. – Макс? Приехала, черт побери. – М-м? – промычала я в ответ, поднимая, наконец, глаза на... эту девушку. Я ее точно видела, но не могу вспомнить где. На ней надеты джинсы с дырявыми коленками, растянутая черная футболка, украшенная надписью “move your ass” и очки в простой оправе, ее волосы были собраны в небрежный хвост, а лицо совершенно не тронуто косметикой. В общем, она напоминала мне себя. – Мы знакомы? – неуверенно промямлила я, по-прежнему не оставляя попыток вспомнить кто же она. – Ты сейчас серьезно, да? – с обидой в голосе заявила девушка. – Как никогда, – спокойно ответила я, – честно, я не помню тебя. И вряд ли я тебя знаю. – Я Брук! – девушка широко улыбнулась. – Брук? – я знала только одну Брук, ту самую, которая пригласила меня к себе на вечеринку. – Ты была на моей вечеринке! Мое лицо вытянулось от удивления, эта версия было явно бракованной по сравнению с той девушкой. Я переложила диск в другую руку и еще раз посмотрела на нее. – Точно! – немного громче, чем положено вскрикнула я, хлопая ее по плечу свободной рукой. – Что с тобой случилось? – она внимательно посмотрела на меня, и я тут же перефразировала вопрос. – В смысле ты какая-то не такая. Девушка весело рассмеялась, хватая меня под руку, что тоже было удивительно. С этим городом явно что-то не так... Брук затащила меня в отдел с инди-группами, останавливаясь у стеллажа на букву “К”. – Можно сказать что я не такая, хм... такая! Лучше помоги мне выбрать диск! – она подпихнула меня к дискам и я сразу же достала Kings of Leon, последнюю пластинку группы. – Вот это, отличная вещь. – Я протянула ей диск, Брук посмотрела на него и засунула обратно на полку. – Уже есть и заслушан до дыр! – Ладно! – мне был брошен вызов, и я с радостью приняла его. Спустя полчаса в руках Брук было шесть альбомов разных групп, включая зубодробительную альтернативу и душещипательную пластинку с сопливыми балладами. – А это мне зачем?! – Брук подсунула мне под нос ту самую пластинку с балладами. – Поверь, иногда они лучше, чем шоколад и никаких калорий! – Я отвела ее от своего носа и вернула в общую стопку с выбранными дисками. – Ну, так что? Это твое новое увлечение, быть не такой как принято? Или ты на самом деле такая? Брук подошла к кассе, с небольшим грохотом освобождая руки от коробочек. Сверху лежал мой наобум выбранный диск. – Я заметила одну вещь, – начала она, доставая деньги из кармана. – Мы всегда встречаемся у касс магазина. Забавно. – Подметила она сама себе под нос. – И да, я на самом деле такая, просто в нашей школе, таких как я, нет вообще, то есть теперь есть ты. – Тогда зачем ты строишь из себя популярную девушку? – проговорила я, выскребывая из карманов десятицентовики, в попытках набрать три бакса за диск. С грохотом я вывалила их в тарелочку рядом с кассой. Брук хохотнула, протягивая двадцатку парню по ту сторону стойки. – Я строю лишь одно, замки из песка на пляже, дорогуша. – Она оставила сдачу в качестве чаевых в банке. – Просто популярность сама пришла ко мне. Я попыталась переварить все, что она сказала и поняла, что на самом деле я нифига не поняла. Мы забрали наши диски, и вышли из магазина. Я покосилась на дверь, закрывшуюся за нашими спинами, на этом моя свобода закончилась. – И как же она пришла к тебе? Ты по ночам кричала, высунувшись из окна комнаты “популярность ловись?” – Брук запихнула стопку в сумку, закрывая ее на замок. Я последовала ее примеру. – Не верно мыслишь, – девушка медленно шла в сторону от магазина, и это сторона явно не вела нас к моему домашнему аресту. – Я была как ты сейчас, так, что... один популярный парень рядом с тобой сможет сделать из тебя звезду школы. – Нет уж, звезд и так хватает... на небе! А эти популярные парни ведут себя как шопоголики на распродаже! Лишь бы ухватить, и неважно кого...или за что! – мы отошли на приличное расстояние, еще пару шагов и я могу попасть под пожизненный домашний дурдом. Пришлось остановиться. – Не хочу быть звездой школы! – Лучше бы думала об этом, когда садилась в машину к Эйти в первый день после вашей потасовки, я уверена, что на тебя ставки принимают, ведь он никогда не задерживается с какой-либо девушкой больше чем на месяц, у тебя есть неделя, чтобы проверить так ли это. Теперь странные мысли лезли в голову, я и Эйти... это как Том и Джерри, которые обручились! То есть данное предположение совсем не реально, как и наша недопара. – Почему вы считаете его таким... ужасным? – я снова окунулась в наш последний разговор с парнем, понимая как ему тяжело, – он не такой. – Хм, а он молодец, ты уже в его сетях. – И почему Брук такая стерва, даже не накрашенная и без боевой амуниции. – И вообще знаешь, что? – заявила девушка. – Что? – опасливо повторила я, немного отходя в сторону. – Мне не нравится твое имя! – глаза Брук сузились, выражение лица приобрело слишком умный вид, будто она планировала стратегию развития политики НАТО на ближайшие двадцать лет. – Прости, что? – я даже запнулась, не сразу догнав, о чем она говорит. – М-мое... имя? – ничего страшного, оно мне тоже не нравится. – Идем! – она схватила меня за руку и потащила дальше, – буду звать тебя... откуда ты? – Я из-из... Атланты! – это первое что пришло мне в голову, ведь там я тоже была. – Решено, Атланта! – меня насильно потащили вверх по улице, – у нас есть важная миссия! – Я под домашним арестом! – запротестовала я, оглядываясь назад. – Атланта, не переживай! Твой домашний арест может превратиться в настоящий, если не поможешь мне! – Я не хочу в тюрьму! – мой голос превзошел себя, люди обернулись. – А кто туда хочет?! – с легкостью и задором в голосе отсекла мое возражение Брук. – Сейчас все узнаешь. Через пятнадцать минут мы стояли у витрины магазина, от которого разило за километр. “Аромат Трентона” – оригинальность названия сражала меня своей тупостью, я еле сдерживала смех. – Видишь его? – Брук указала пальцем на картонку с изображением мужчины. – Его? – взгляд нацелился на идеального мужика в идеальном костюме с идеальной ценой. – Эй, прояви уважение! – я тут же получила затрещину, – это Генри Кэвилл! – Генри... кто? – Не кто, а мужчина моей мечты! – девушка затащила меня в магазин. Голова сразу же начала болеть. – И какая же у меня задача? – Отвлеки продавца! – Зачем?! – Зачем-зачем! Пока я буду красть его! – Брук!!! – я чуть не расплакалась, второй арест за сутки будет явным перебором. Я тут же полетела в сторону консультанта, снося три банки шампуня на своем пути, задевая все это рукой. Девушка продавец поспешила спасать, не меня, а естественно шампунь, проклиная все на свете, я ненароком уронила еще одну пластиковую бандуру, дико извиняясь за свою неуклюжесть. Моя подстрекательница, уже добралась до заветной картонной башки, обхватывая силуэт руками и как дернет! Продавец автоматически отреагировала на шум, похожий на чих, так что пришлось импровизировать и чихнуть три раза подряд, отвлекая ее вновь. Брук, засунув дядьку подмышку, страусиным галопом рванула через дверь магазина, сигнализируя мне, чтобы я последовала ее примеру. Я резко вскочила на ноги и так же рванула за дверь, достигнув ее в два широких шага. – Эй?! – послышалось в спину от продавца... – что за... черт!!! Верните парня, он последний!!! Вприпрыжку я бежала за Брук, которая не видела перед собой никаких преград, ведь теперь мужчина ее мечты был с ней... она неслась как ветер, пока на пути не встал забор. И эта умалишенная оперлась на ограду, перепрыгивая через него. – Стой! – я задохнулась, на штурм забора сил не осталось, поэтому я просто перевесила руку, затем ногу и заметила уморительную картину. Брук оперлась спиной о забор, а на ее руках лежал Генри какой-то. Ее лицо было убито горем, я даже не поняла в чем дело, пока не спросила. – Ты что поранилась?! – я как мешок с песком рухнула за забор, не сводя глаз с девушки, – Брук?! – Да, нога... Мои руки тут же коснулись ее ног, пытаясь проверить что с ней, но она не кричала и не корчилась от боли. – Ты в порядке, – неуверенно ответила я. – Да не моя нога! Его нога, я сломала ему ногу! Через сорок минут, мы сидели у Брук дома, приматывая конечность герою-любовнику ее грез клейкой лентой. Все время до дома мы безумно хохотали над нелепостью ситуации, решив напрочь завязать с любыми видами похищений. Параллельно мы поглощали чипсы, запивая все это колой, я помнила про домашний арест, но... лучше уж насладиться свободой в полной мере! Набрать кило калорий, послушать отличную музыку и просто отлично провести время, мой план. Напарница по похищению рассказывала смешные истории о школе, а я лишь молча кивала, так как сказать было нечего... но мне так хотелось поделиться с ней мыслями о парнях и даже тренере, но я не доверяла ей. Время подходило к шести вечера, нужно было уходить. Пока я собирала свои очки и тапочки, мне пришло смс. “Завтра на Ривер-Стрит в восемь вечера, приходи не пожалеешь”. Номер не определился, но в конце текста была добавлена одинокая буква “Э”. Part 5. “Э” первая буква алфавита. Иногда то что, кажется, не то – что кажется. Брук не узнала о моем странном сообщении, а я ушла в полной растерянности. В каком-то трансе дошла домой, забыв о том, что я больна и под домашним арестом. Стоило переступить порог, как сопли, снова потекли и осознание четырех стен, накрыли меня неожиданной лавиной, но большей неожиданностью было то, что родители встретили меня не с ремнем, ну или скрученной газетой в трубку, а воплями радости, да так громко, что я испугалась. – Детка, где ты была? – в голос полным заботы спросили они, обнимая меня. Я подозрительно посмотрела на них, блондинистая голова мамы, добрые глаза папы, вроде бы я знала этих людей, которые меньше суток назад, посадили меня в исправительную тюрягу домашнего режима. – Мы переживали за тебя! Я посмотрела на часы, время было совсем детско-старческое, восемь часов вечера. – Я тоже переживала, все-таки мой поступок нанес вам психологическую травму, а где наш главный психотерапевт? – говоря это, я подразумевала Монику. – Повесилась от собственных мыслей? – родители все ещё молчали, – если да, то я рада за нее! Сейчас действовал принцип “все можно”, ведь все равно домашний арест гарантирован с продлением, мой язык окончательно развязался и сейчас жил отдельной словесной жизнью. – Мак... – Нет, мам! – пресекла я, топая ногой по ковру. – Сейчас я говорю! – папа захлопал глазами, у него даже усы зашевелились! – Во-первых, я ненавижу твои дурацкие свитеры, со слониками, пингвинами и другими нелепостями и зоопарками! И я терпеть не могу вашего отношения ко мне! Я уже взрослая и не нужно каждый раз гладить меня по голове и тянуть за щеки! И... – мысль неожиданно оборвалась, и папа успел вставить слово в мою тираду... – Максимилиана Джеймс, мы хотели не наказывать тебя больше, прекратив этот домашний арест, так как испугались, зная твой характер, но сейчас... – папа взглянул на маму, которой я разбила сердце, сказав всю правду о свитерах. – Сейчас, я вынужден подумать правильное ли это решение. План Б! – Э-э, мам... – промямлила я, – тот с жирафом, милый, правда! – Рейчел подняла на меня глаза и робко улыбнулась. Хочешь сделать маме приятно? Соври. – И по голове меня можно гладить... только не тяни за щеки, а то они скоро как у бульдога вытянуться и слюни капать будут! Пока очередной словесный бред слетал с моих губ, пятая точка и правая нога попятились на верхние ступеньки лестницы... – Милая, нужно было раньше сказать. – Почти голосом полным оправдания и неловкости заявила мама, будто это она школьница, которую отчитала неадекватная мамаша. Звучит жутко! – Славно, что мы выяснили все это. – В моем папе проснулись полководческие замашки и генеральские нотки в голосе, отрастит усы как у Буденного (да-да, я люблю историю), и возможно я буду бояться его! – Теперь иди наверх и подумай о своем поведении. Я кивнула и быстро взметнулась по лестнице, закрываясь в комнате. Мой телефон с сообщением просто прожигал карман джинс и мозг. Кто-бы не написал это, ясно одно, ему не все равно на то, что мне все равно. Единственное что движет мной так это интерес, что же такого я могу увидеть на Ривер – Стрит... или кого. Ведь “Э” не последняя буква алфавита... Остальное время в комнате я провела так сказать с пользой. После прослушанных мной двадцати песен Лайнела Ричи подряд, я испытала дикое желание влюбиться... или убиться от всех этих сентиментальных завываний, которым, кстати говоря, подвывала с не меньшим усердием мартовских котов. Приняв теплый, успокаивающий душ, я, наконец, залезла в свою любимую растянутую и дырявую футболку, а затем завернулась в уютное одеяло, сладко потягиваясь. Время было достаточно подходящее для сна, почти десять вечера, еще раз перечитав сообщение, я прикрыла глаза, до завтра осталось всего два часа с хвостиком... Теплый луч света норовил выбить мне глаз. Поморщив нос, я приоткрыла левый глаз, солнце слепило яркостью. Либо день теплый, либо я была в коме и уже лето. На часах почти восемь и мне не нужно идти в школу. Хоть какой-то плюс от простуды. Завтра наступило и теперь у меня одна головная боль как сбежать из дома на свидание своей ” мечты “. Я втянула носом воздух комнаты, пропитанный пылью, которая отчетливо крутилась в солнечном свете. Простуда стала сдавать позиции, дышать было легче, еще один плюс, на свидании не придется обниматься с носовым платком. Спрыгнув с постели, быстро пробегая по неприветливо холодному полу, я шмыгнула в ванную. Как всегда поразилась своей утренней красоте, особенно в волосах. Где-то час ушел на проведение всех утренних процедур. Еще час я убила на уборку в комнате, а он в свою очередь, нагрузил мои легкие тонной пыли, которую я сняла с дисков, а у меня их очень много. Впору свой магазин открывать. Покинув комнату, я отправилась на кухню, исполнять свой дочерний долг, помыть посуду, выкинуть мусор и что-нибудь приготовить. Выбор пал на запеканку из сыра и картофеля, все это я сдобрила огромным количеством лука, прекрасно помня о том, что Моника его ненавидит. Все оставшееся время до семи вечера, я смотрела любимый сериал на ДВД, заливаясь горючими слезами. Когда пришло время хоть как-то привести себя в порядок, я снова отправилась наверх. Я точно помнила, что где-то в шкафу были мои любимые джинсы, которые я одевала только по праздничным дням (то есть, когда ходила на концерты), в них моя задница выглядела как никогда хорошо, с верхом я решила поступить как обычно, черная футболка, отвлечет от мыслей, что я вырядилась специально. Конверсы и ветровка цвета хаки, дополнили мой почти скромный образ, все-таки джинсы были хороши. Наспех накрасив глаза тушью, я собрала волосы в хвост и на этом закончила. Через пару минут, словно электричка, я чуть не сшибла Монику на пороге дома, махнула ей рукой и побежала в сторону Ривер – Стрит, наслаждаясь относительно теплой погодой и любимой группой в наушниках. Но потом решила не торопиться, все-таки девушки существа опаздывающие. Я топталась на площадке рядом с пирсом какое-то время, которое точно перевалило за восемь вечера, на пристани никого не было, кроме пары припозднившихся мальчишек, пускающих кораблики по спокойной вечерней воде. С небольшой грустью я смотрела на них, ведь недалеко назад в прошлом, я одиноко пускала их, мечтая найти друга. Легкое касание моего плеча вывело меня из печальных мыслей, на секунду сердце замерло, я боялась обернуться и увидеть... Эдварда?! – Эй, – мягко сказал он, лицо его было так сказать удивленным. – Все хорошо? Странно, да у парня склероз. – Ты что забыл?! – Забыл что? Точно, Альцгеймер. – Про встречу? По его тупеющему лицу можно сказать, что он болен этими двумя болезнями сразу. Я достала телефон и показала ему сообщение. – А. Это. – Эдвард прозрел и улыбнулся. Да, кажется, вечер будет “незабываемым”. – Нет, как я мог забыть! – На секунду мне показалось, что ты и не помнил. – Я подозрительно посмотрела на Лоу, после всех наших недопониманий его поведение было неожиданным. – Так куда мы идем? – Слышала к нам приехал Вейки Вейки? Можно сходить и послушать. Я пожала плечами, где-то в надежде я ждала фейерверк и фонтан из цветов в мою честь. – Хорошо, – концерт был в старом кинотеатре. Мы шли немного поодаль друг от друга, не решаясь сократить дистанцию хоть на сантиметр. – К чему такая скрытность? – Эдвард снова посмотрел на меня озадаченно и замедлил с ответом. – Ты ведь мог просто подойти и позвать меня погулять, без этого шоу. – Но сработало же? – Сент Лоу открыл передо мной дверь, пропуская меня вперед. Я вошла и осмотрелась, высокие сводчатые потолки, стремились к куполу, и казалось, уходили в небо. – Что сработало? – Тебе стало интересно, кто же это был. – Немного. – Соврала я, наблюдая за тем, как прямо перед носом Эда вывесили табличку с надписью “билетов нет”. Кассир сказал что какой-то гад забрал последние два билета. Мне захотелось пнуть Эда за то, что он так не организовано подготовился к встрече, которую сам же и назначил. – И что теперь? Пойдем кормить уток? – Если ты хочешь. – Пожав плечами, с неким безразличием ответил Сент Лоу, его глаза будто избегали моего взгляда. – Знаешь что? – пауза повисла между нами. – Я лучше пойду домой смотреть свой сериал! Я развернулась, резко открыла дверь, вылетая на улицу. Хотя мне хотелось остаться, но его безразличие не давало мне покоя, в голове крутились тысячу вопросов и предположений, зачем это все? За спиной были его шаги, конечно же, когда петух клюнул эту британскую задницу, его мыслительные процессы поражали своей скоростью, и он решил действовать. – Макс, стой! Я остановилась, возможно, для того, что бы высказаться по поводу этого фарса, но его обезоруживающая улыбка, как луч света на темном небе, шибанула меня так сильно, что я готова была сдаться без боя. – У меня есть идея! Тебе понравится! Я не успела, и пикнуть, как меня потащили в неизвестном мне направлении... – Велодром?! – удручающе просипела я, все еще задыхаясь от быстрой ходьбы. – Издеваешься? – Нет! – Эд приложил руку к груди, будто клятву на Библии давал. – Поверь, этого ты не забудешь никогда! – Да, точно. – Я чуть не описалась от страха, когда впервые села на велосипед. Последствия катания были печальными: изогнутое переднее колесо, вмятина в Крайслере папы, после того как этот самый велосипед угодил в него, пока я запуталась в простыне, которую мама повесила на сушку. С тех пор миновало девять лет, но при виде велосипеда мои коленки начинают трястись, а внизу живота скручивается узел от страха. – Сначала забронируй мне место в морге и на кладбище. – Что все так плохо? – Сент Лоу забавляло мое перепуганное лицо, а я уверена, оно было бледнее прозрачной кожи Майкла Джексона. Я кивнула, надеясь на то, что на этом он от меня отстанет. – Я научу тебя и, если будешь падать, то я поймаю. – Он протянул мне руку, за которую я неуверенно взялась и сделала шаг вперед. – Прямо так и полегчало. – Буркнула я перед верной гибелью. – Скажешь маме, что я любила ее, так же сильно, как и папу, и Монике скажи, что даже после смерти я от нее не отстану! – Еще пожелания будут? – Пожалуй, нет, – хотя... Немного ожидания и пару баксов залога и вот... – Не все так плохо! – Эдвард подавлял смех, пытаясь прикрыть рот рукой. – И пусть в меня кинут камень, если я вру! – Вот выйдем на улицу, я тебе камнепад устрою! – Глухо пробубнила я, пялясь на это чудовище в зеркале. На мне был бронешлем, который выглядел как горшок, защита для локтей и коленей и эти жуткие перчатки на руках! – Я похожа на престарелую черепашку-ниндзя! – Может быть немного! – Сент Лоу снова залился заразительным смехом. – А-а-а! – я подпрыгнула на месте от злости, когда он со своей ухмылочкой подогнал мне адскую машину на двух колесах. – Если выживу, ты труп! – По-крайней мере у тебя есть цель, что бы пройти это испытание. Я уселась на велосипед, ощущая сильные руки на своей талии. Я еще падать не начала, но меня уже держали. Ради этого можно и пережить этот кошмар. Легкий толчок и... – П-о-е-х-а-л-и! – прокричала я, ощущая себя велосипедным Гагариным. Целая жизнь пронеслась перед моими глазами... – Не все так плохо! – Эдвард шел рядом. – Второй раз за вечер эта фраза не подействует! – обиженно заявила я, потирая явно ушибленную задницу и ноющий бок. – Хорошо, все просто ужасно! Я в жизни не видел человека, который катается хуже тебя! Даже моя восьмидесятилетняя бабка лихачит по узким улочкам Ливерпуля! – Вот только сравнения с твоей престарелой бабушкой мне не хватало для полного самоуничтожения! Процесс уже запущен! На улице стало совсем темно. Фонари освещали дорогу. – Ты не могла бы приостановить этот процесс еще на час? – Эд восторженно обогнал меня, останавливаясь прямо передо мной, теперь его глаза буквально сияли от счастья. – У меня есть еще одна идея! – Никаких велосипедов? – с надеждой в голосе спросила я, все еще вспоминая тот кошмар на треке. – Обещаю! Вечер, который начинался как самое неудачное свидание в мире, плавно перетекал в то самое незабываемое... Как и обещал Эдвард, этот час стоил того, чтобы мои внутренние терзания, наконец, заткнулись. Мы собрали все аттракционы в приезжем луна-парке и теперь уставшие и счастливые, сидели за столиком в ночном кафе, потягивая горячий шоколад, который гарантированно решит нас сна. Рядом со мной сидел медведь Тедди, с заплатками в виде сердечек, он стал призом, который выиграл для меня Эд. Наша непринужденная и веселая беседа плавно перетекала к тому, чего я так боялась... – Я ревную! – вот так просто заявил Сент Лоу, слегка ударяя кулаком по столу. Напряженная улыбка появилась на моем лице. – Мы же... – Этот медведь явно в тебя влюблен! Мне пришлось потупить минуту, чтобы понять, что это была обычная шутка. – Не думай, что я легкий приз. – Сказала я медведю, подыгрывая Сент Лоу. – Ему нечего сказать тебе в ответ. – Эдвард неожиданно взял меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. В памяти всплыл наш поцелуй с вечеринки Брук, я ощущала, как мои щеки начали краснеть. – Давай сыграем, – Эдвард придвинулся почти впритык ко мне. – Во что? – В три вопроса. Я вздернула бровь, в памяти был двадцать один. – Я начинаю, – все так же уверенно и нагло говорил Эд. – Если не отвечаешь, я задаю вопрос снова. Я кивнула, он не Эйти и мне не стоит ждать вопросов о том, какой у меня размер груди. – Что ты чувствуешь к Максу? Губы начали шевелиться в ответ, формулируя ответ, которого не было, и Эд этим воспользовался. – А ко мне, что ты чувствуешь? – его рука еще крепче сжала мою ладонь. Боюсь, что сейчас самое время падать в обморок. – Ты будешь моей девушкой?! – Что?! – взвизгнула я, а затем прикрыла рот ладошкой. – Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. – В его голосе не было, не тени сомнения, как и в его действиях. Эдвард нежно поцеловал меня в губы, не отпуская моей руки. – Прости. – Я отвернулась, обнимая медведя. – Мне пора домой! – Ты не ответила мне. – Эд вцепился в мою руку намертво. – У тебя есть один день, чтобы ответить. – Угу. – Все еще находясь в шоке, ответила я, лишь чтобы он меня отпустил. Я и медведь выбежали из кафе, садясь в такси. Меня трясло от его слов, я всю жизнь думала о том, что умру и состарюсь в полном одиночестве, а теперь британский парень, круче принца, делает мне предложение стать его девушкой! И есть простой американский парень, который непредсказуемее чем атлантический циклон, меняется с такой скоростью, что от его перемен может развиться аллергия! И что же мне делать? Второй явно не горит желанием быть моим парнем, но терпеть не может первого и они оба занимают часть моих мыслей... Такси резко затормозило у моего дома. Я даже не заметила, как приехала. Отдав водителю деньги, я крепче обняла медведя, шагая к двери. Голова разболелась от роя мыслей, что там с Эдом, которого я просто бросила? – Милый медведь. Я уже ничему не удивлялась в этот день и просто хотела добраться до комнаты, чтобы спрятаться под кроватью и его голос стал чем-то обычным. Мне казалось, что в мире Трентона я просто непрошеный гость, нарушивший ход логичных вещей. – Наверно это шутка. – Я обняла медведя, почему-то по голосу Эйти мне казалось, что сейчас на нем будет прыгать почти стокилограммовая туша и ноги сорок пятого размера. – Шутка? Я хотел спросить тоже самое у тебя? – У меня? – удивленно переспросила я, подходя к крыльцу, на котором сидел Макс. – Я видел тебя с этим выскочкой, вам было весело? Я уселась рядом, пряча медведя. – Веселее чем тебе. Давно ты здесь сидишь? – Достаточно долго чтобы все понять. Мне захотелось плакать от того что я такая неудачница. – Мне все ясно. – Эйти говорил так, будто сдерживал гнев. – Что тебе ясно? – Теперь я сама готова была порвать медведя в клочья и запихнуть их ему в глотку. – Почему ты постоянно меня осуждаешь?! – Мне не все равно, понятно! – выкрикнул он, вскакивая с моего крыльца. – Не все равно... потому что ты мне нравишься! И я хочу, чтобы ты знала это, мне просто нужно, чтобы ты знала... – Я... – рот открылся в немом изумлении, и все что говорил мне Эдвард, отошло на второй план, словно Эйти выбил его из моей головы. – Держи, – в руках Макса были две бумажки. – Это билеты на Вейки Вейки. Это было мое свидание, но ты решила иначе. – Но как же тогда Эд? – Это уже не важно, ты сделала свой выбор. Эйти впихнул мне в руки билеты, а затем встал и пошел по гравийной дорожке. Шаги отдалялись. Part 6. Никто. Ни прошло и секунды, как я вскочила, сделала пару шагов, замерла. Что мне делать? Медведь, которого я так бережно охраняла, полетел на крыльцо. Разрываясь между желанием побежать за Эйти и уйти в монастырь до конца своих дней, чтобы не знать больше рода мужского, я достала телефон и посмотрела на него, как на самого крайнего во всей этой ситуации. Руки чесались набрать сообщение со всеми гадостями Эдварду, но я понимала, что толку от этого никакого не будет. В конце концов, вечер был хорошим, и он предложил стать его девушкой! Как говориться лучше британец в руке, чем баскетболист без футболки где-то в Трентоне! Засунув телефон в карман, я плюнула на идею написать Эду и пойти за Максом. Свет в комнатах не горел, родители дали мне полную свободу, а Моника наверняка зависла с группой поддержки. Позже придумаю, как намылить шею Сент Лоу за эту подлость. Пихнув медведя подмышку, я пошла в противоположенную сторону от крыльца, вывернула в сторону дома Брук. Гениально идиотская мысль просквозила внутри черепной коробки и вылетела в атмосферу, подмывая меня сделать очередную глупость. Пальцы моментально набрали нужный номер. – Тащи свою звездную задницу к моему дому, иначе я сломаю вторую ногу твоему картонному красавчику! – для Брук мое предложение оказалось спасительным, так как по ее словам он сходила с ума от скуки. Идти мне никуда не пришлось и уже через пятнадцать минут ожидания ее машина, маленький “жук” оказался у моего дома. Добежав до него, я отфутболила медведя на заднее сиденье, а сама пристегнулась. – Черт побери, ты что замуж выходишь? – приятельница вывернула колеса машины в сторону центральной улицы. – К чему такие угрозы? Меня просто разрывало от желания рассказать все, что произошло за этот день, но все равно я боялась быть обманутой, поэтому обычный страх заткнул правду в моих словах. – Зато действуют. – Пауза и неловкое молчание. – Нужно развлечься! – Развлечься? А как же твой имидж благородной девы? – она завела машину и быстро тронулась с места, не дожидаясь ответа на свой вопрос. – С ним покончено. На сегодня, по крайней мере. – Пожала я плечами. – Никто тебя за язык не тянул. – Клянусь, я видела рожки Брук, ветвистее, чем у Левиафана. Где-то утром. Тяжело дышать. К телу липнет одежда. Ох... Мои веки склеили супер клеем. Да в чем дело?! – Вставай! – легкая пощечина как убойный джеб, даже в лежачем состоянии, заставила меня снова упасть. – Ну же, Джеймс! Нам еще в школу идти! – Отстань. – Я автоматически перевернулась на живот, подбирая коленки под себя. Желание было, спрятать голову в незнакомый мне матрас, как страус в песок. – Что со мной? – голова гудела как трансформаторная будка, чувство такое словно в ней бушевала гроза. – Хватит! – легкий шлепок по заднице, моментально трансформировал меня в злобного дисиптикона, намеревающегося оторвать всем головы. – А ну убери свои клешни от моей... Брук?! – Нет, Барак Обама! – Не шути со мной, сейчас я поверю, во что угодно... – Вот тебе вещи, одевайся! Я посмотрела на сумку у подножия кровати. – Ты выглядишь лучше, чем я, – я хотела сползти с кровати, но вместо этого, гремя костьми, свалилась на пыльный ковер, вдыхая весь его аромат носом. – Да, о тебе этого не скажешь. Брук вышла из комнаты летящей походкой, по мне же дорожный каток проехал, пару раз, во всех направлениях. Достав джинсы, я еле натянула их на себя, заниженная талия, особенно со спины жутко чесалась, будто я всю ночь тусовалась с комарами или блохами. Хорошо, что серая футболка с олдскульной надписью прикрывала зудящую кожу. В пакете лежала новая зубная щетка, паста, роллер для глаз, тушь и еще какая-то фигня, название которой я не знала. Приведя себя в человеческий вид, я уселась обратно на кровать, на которой уже сидела приятельница, с кофе в руках. – Что случилось? Вчера был конец света? – я взяла кофе, горький. Сделала глоток и жутко закашлялась. – Черт! Мои родители! – вскочив с постели, я побежала к двери, спотыкаясь через кромку ковра. – Спокойно, Атланта. – Брук закинула ногу на ногу, разглядывая маникюр на руках. – Я позвонила твоим предкам и сказала о том, что мы делали вместе проект по физике и, ты вырубилась, после всех вызубренных законов Ньютона. Вздох облегчения вырвался с губ. – Спасибо, ты спасла мой зад. И все же... что было вчера и где мы сейчас?! – я огляделась, комната была похожа на домашнюю, а не вшивый мотель. – Есть жертвы? – Это как посмотреть. – Задумчиво протянула она и хитро заулыбалась. Как кот, который выжрал миску сметаны и уже думает о том, как нагадить под кресло... – Это еще один мой дом. – Если ты не расскажешь мне, что я натворила... то я... у тебя есть дом?! – Генри Кэвилл надежно спрятан, ему ты уже ничего не сломаешь! Так что твои угрозы неактуальны! – Тогда... Мысленные потуги были жалкими и невыразительными. – Ладно, до выхода в школу есть еще пару минут, я успею рассказать, так что внимательно слушай... – Брук сложила на груди и начала говорить. Пока она рассказывала, мои глаза как у лемура круглели, круглели... – Все. Теперь идем в школу. Я замотала головой, вряд ли, до конца своих дней, я покажусь в публичном месте. – Да ладно тебе, никто этого стриптизёра не знает! – ее голос был спокойным, конечно, она никогда... – Я вот, только одного не пойму. За что ты ему двинула в пах и столкнула в бассейн? – О-о-о-й... – жалобно проскулила я, хватаясь за голову. – А жених, который попался мне, в другом баре... надеюсь, он передумал о своем бросить свою невесту и жениться на мне? – Черт его знает, ты ведь так пела под Оззи Осборна, а эти сатанисты, знаешь, маму родную в жертву принесут, если надо будет... – Все, стоп! Ни слова! – я подняла руки вверх. – Сдаюсь! Это была ни я, ясно?! Эта та злобная идиотка, которая живет во мне! Брук расхохоталась. – Черт, она определенно нравится мне. – А мне нет! Найду способ избавиться от нее и тогда... – Эх, жаль терять такой потенциальный резерв! Через пару минут мы уже ехали в школу. Ужасы вчерашнего дня все еще били меня увесистыми пинками под зад в виде слов Брук. Я по-прежнему чесалась как драная кошка, готовая содрать кусок спины заживо. Одного могу сказать, похождения удались, первое – я ничего не помню, во-вторых, видимо было весело, если я ничего не помню. – Ну, что, ты готова вернуться в образ девы и ходячей катастрофы? – Брук изящно выпрыгнула из машины. – Я пойду на все что угодно, если ты перестанешь напоминать о прошлой ночи. И черт! Я готова застрелиться, если моя спина не прекратит чесаться! Мы что были в вольере с дикобразами? – Откуда я знаю, где ты была. – Знаю я это выражение лица. Брук ехидно улыбнул