Сердце матери (СИ)

— А я могу платить по частям? — спросила я, врываясь к нему в кабинет.

— Да, но вы должны выплатить в течении двух лет, а еще внести тридцать процентов предоплаты — посмотрев на меня внимательно, ответил он, а потом вдруг сказал — Юлия, только не делайте глупостей, вам ведь еще с этим жить.

— А как я буду жить, если не спасу ее? — сказала я серьезно, глядя ему в глаза, он отвел взгляд первым — готовьтесь к операции, скоро я принесу предоплату.

У меня просто не было выбора, я должна была использовать любые пути, чтобы спасти сестру. Поэтому я сразу поехала по указанному в брошюрке адресу.

Из воспоминаний меня вывел женский голос.

— Девушка, конечная! Вы в порядке?

Посмотрев на встревоженное лицо кондукторши, я смутилась и спрятала лицо. Потом огляделась вокруг и поняла, что мы приехали. Как же хорошо, что мы живем на конечной остановке, посмотрела на ребенка, а она спит, улыбка сама появилась у меня на губах.

— Ох, простите! — зашептала я, аккуратно доставая деньги из сумки, чтобы не разбудить свою малышку — Я задумалась, вот деньги.

Контролер посмотрела на меня, а потом вдруг сказала.

— Не надо денег, оставь себе, что-то мне подсказывает, что они тебе нужнее. — и пошла прочь.

Посмотрев ей вслед, я аккуратно взяла дочку на руки и пошла из автобуса.

— Спасибо вам большое! — сказала я, ей выходя из автобуса, а она только улыбнулась.

Выйдя из автобуса, я оглянулась и как можно быстрее, чтобы не разбудить мою Лили, бросилась домой. Остановившись возле двери своей квартиры, я замерла.

«Он наверняка знает, где я живу, а значит придет сюда! Что же мне делать?» — Подумала я и тут же услышала детский плач. Мила!

Я позвонила в соседнюю дверь, мне открыли через минуту, но эта минута тянулась, как вечность.

— Юлька, привет! — воскликнула Мила с Жанной на руках — ты чего такая грустная, плакала что ли? — увидев мое лицо, спросила подруга — а ну-ка заходи, я тебя чаем напою, и все мне расскажешь!

— Ой, нет, Мил, не могу! — покачала я головой — Времени нет. Ты можешь, взять мою Лили к себе домой на пару дней. Я дома буду, только ей ко мне нельзя! Я знаю, что это странно звучит, но я тебе все потом объясню, пожалуйста, помоги!

— Конечно, как скажешь! — с тревогой глядя на меня, сказала подруга — Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, — покачала я головой — ты только пригляди за ней, и никому не отдавай. — Я целую и отдаю ей просыпающуюся малышку. — Я сама приду, когда будет можно. Ой, Мил, в ближайшие часы у меня будет шумно, ты не выходи ладно, и не вмешивайся, чтобы не случилось! Он меня не тронет! — сказала я, когда она уже начала закрывать дверь.

— Ладно, я всегда знала, что у тебя проблемы! — закрывая дверь и качая головой, ответила подруга, а потом добавила — Но ты мне потом все расскажешь!

— Конечно, Мил!

Я смотрела, как подруга запирает дверь, и не зная, когда смогу увидеть дочку, прощалась с ней, а потом, отперев свою дверь, я зашла в дом. Пройдя по квартире, я взяла любимого кролика дочери, села на диван и стала ждать. Ждать пришлось не долго, через тридцать минут в мою дверь позвонили.

2

Перед тем как открыть дверь я подошла к окну и выглянула на улицу. На улице стояла дорогая машина, заднее стекло которой было приоткрыто, а из него вился дымок. Лидия! Она какая была, такой и осталась, и он хочет, чтобы я отдала ему ребенка! Ну уж нет, решила я и пошла открывать дверь. Едва я открыла дверь, как он оттолкнул меня и прошел внутрь, где быстро осмотрев квартиру, сразу же перешел к делу.

— Где она?

— В безопасном месте, — бросила я, отходя от двери и направляясь на кухню — чай будешь?

— Мне твой чай к черту не нужен! — зарычал он, хватая меня за руку — Отдай мне мою дочь!

— Отпусти! Мне больно! — казалось, он меня сейчас задушит, но он лишь выругался сквозь зубы и отпустил меня, и только тогда я ответила на его слова — Нет, и не забывай, она может быть и моей.

Он снова схватил меня за плечи и на этот раз встряхнул так, что искры из глаз полетели, а в его глазах был такой гнев, что мне стало страшно, но тут же я взяла себя в руки, вспомнив в какой опасности находится моя девочка.

— Не смей, слышишь, не смей этого говорить! — рычал он — Она ее! Она дочь Лили, не твоя!

— А где доказательства. Ни ты, ни я не знаем точно, чья она. Я вполне могла забеременеть тогда, а тот эмбрион не прижиться! Разница в неделю! И родилась она, между прочим на неделю раньше!

— Она ее копия! — не желая сдаваться, закричал он.

— У меня тоже голубые глаза! — ответила я — а волосы это проходящее, моя сестра была блондинкой, а потом потемнела и стала брюнеткой!

— Ты хочешь суда, ты его получишь! — предупредил он — я тебя в порошок сотру!

— Да хоть сейчас! — на автомате ответила я и замерла, осознавая, на что я согласилась.

Он глубоко вздохнул, будто пытаясь взять себя в руки и понимая, что криком ничего не получит, а потом сказал.

— Юль, ты же понимаешь, что ни один суд не отдаст тебе ребенка, мы оба знаем, что она копия Лили, да еще и контракт, ты только потратишь деньги, которых у тебя, кстати, и нет вовсе. Да и не забывай, что ты сама можешь попасть за решетку, за похищение и не выполнение контракта.

— А у меня выбор есть! — ответила я печально, тоже пытаясь сдержаться — Ты не сможешь ее защитить! Я пыталась тебе рассказать, но ты меня даже слушать не стал!

— Ты хочешь чтобы я поверил, что Лидия… — но я не дала ему договорить, потому что перебила его.

— Но это правда!

— Нет, и мы оба это знаем! — зло отрезал он — Она на такое не способна, а твои слова, это попытка очернить ее, я даже не знаю, зачем тебе это нужно! Может, ты просто хочешь занять ее место, или остаться рядом с ребенком, я просто не знаю!

— Это не так! — воскликнула я, еле сдерживая слезы — да я люблю Лили и хотела бы видеть как она растет, но я никогда не стала бы так лгать! И вообще …

— Хватит! — оборвал он меня — Мне все равно, что ты думаешь об Лидии, меня интересует только один вопрос, ты вернешь мою дочь или нет?

— Нет! — ответила я, гордо подняв голову.

— Как скажешь, дорогая! — бросил он, направляясь к выходу, а я так и осталась стоять, не шевелясь, осознавая, что опять проиграла. На пороге он остановился и сказал — хочешь суд, будет тебе суд, и не пытайся бежать, я перекрою все выезды из города так, что тебя сразу поймают и тогда, уже ни один милиционер тебе не поможет!.

Хлопнула входная дверь, а я будто этого и ждала, подошла к дивану, упала на него и расплакалась.

Когда же я, наконец, смогла успокоиться, уже стемнело. Глянув на часы, я поняла, что уже одиннадцатый час. Прошлась по квартире, попробовала чем-нибудь заняться, но у меня все валилось из рук. Я хотела к дочери, хотела ее увидеть, взять на руки, я просто не могла без нее.

Глубоко вздохнув, я открыла дверь и вышла в коридор. Осмотревшись и убедившись, что за квартирой не следят, я подошла к двери соседки. Прекрасно понимая, что дети уже спят, я постучала к соседке и через минуту уже была в квартире.

— Да, подруга на тебя смотреть страшно — покачала головой Мила — ты хоть в зеркало смотрелась?

— Нет, Мил, просто я хотела ее увидеть — призналась я, боясь взглянуть в зеркало в прихожей — извини, что я так поздно.

— Ничего страшного, я слышала, как вы орали друг на друга. Стены же тонкие, все слышно — ответила она на мой удивленный взгляд — После такого и я бы тоже часов пять плакала! — покачала головой подруга — но к ребенку я тебя в таком виде не пущу! Я ее еле уложила, она все к тебе просилась, а если она тебя такой увидит, будут малышку кошмары мучить. Так что иди, умывайся и приводи себя в порядок, а потом пойдешь к дочери.

Говоря это, Мила подталкивала меня к своей ванной и, закончив, втолкнула в нее. Постояв пару секунд не шевелясь, я посмотрела на свое отражение и впала в прострацию от увиденного. Передо мной стояло чудище с красными, ввалившимися от слез глазами и алыми щеками с искусанными губами и короче в таком виде на людях показываться страшно, а тем более перед маленьким ребенком. «Мила права, на всю жизнь напугаю малышку» — пронеслось в моей голове. Потом взяв себя в руки, я быстро привела себя в порядок, оставшись более-менее довольной результатом. Помада насколько могла, скрыла израненные губы, а глаза стали менее впавшими и уже не напоминали, глаза монстра из страшилок.