Возвращение

Вот черт. Ной всей душой ненавидел усыплять животных.

— Прошу вас, — снова повторила незнакомка, — вы просто обязаны спасти его.

— Подержите это, — сказал он, передавая ей фонарик и опускаясь перед оленем на колени. Он издал горловой звук, призванный успокоить животное.

— Спокойно, приятель.

Сняв перчатки, Ной затолкал их в карман своей парки. Грубая шкура оленя согревала его пальцы, когда он ощупывал его живот — никаких признаков внутреннего кровотечения или повреждения тканей. Возможно…

Внезапно олень задвигался, врезаясь копытами в глубокий рыхлый снег. Ной успел заметить направленный на него удар и отпрянул назад, инстинктивно заслонив собой женщину, чтобы олень не ударил ее копытами. Животное поднялось на ноги и, перепрыгнув через сугроб, устремилось к кромке деревьев вдали.

— Я не убила его, — с явным облегчением произнесла незнакомка. — Вы спасли его.

Вовсе нет, подумал Ной, хотя со стороны, должно быть, все выглядело именно так — стоило ему коснуться оленя, как тот тут же вскочил на ноги и убежал. Он не стал сообщать женщине, насколько велика вероятность того, что где-нибудь по дороге или в лесу животное упадет и умрет.

Он выключил фары автомобиля и выпрямился. Незнакомка же принялась светить фонариком прямо ему в лицо. Ной поморщился, и она опустила руку.

— Прошу прощения, — извинилась она.

Надевая перчатки, он поинтересовался:

— Куда вы направлялись?

— Лейкшо-Роуд, 1247. По этому адресу располагается дом Уилсонов. Вы, случайно, не знаете, где это?

Прищурившись, Ной наконец понял, где находится. Женщина съехала с дороги прямо перед его домом.

— Несколько сот ярдов прямо вдоль берега озера — и вы на месте, — сообщил он. — Могу подбросить.

— Благодарю вас. — На ее ресницах осели снежинки, и она сморгнула их. Ной взглянул ей в лицо. Оно показалось ему довольно красивым, но очень напряженным и бледным. — Я только заберу свои вещи.

Женщина передала ему фонарик и достала из машины дамскую сумочку и большую сумку. Следом показался чемодан на колесиках с выдвигающейся ручкой, сплошь обклеенный ярлычками. В неверном свете Ной различил на одном из них какое-то слово на иностранном языке — 's-Gravenhage, [2] кажется. Он понятия не имел, что оно означает. На другом ярлычке имелась некая официальная печать, вроде той, что ставят в Министерстве иностранных дел. «Вау, — подумал Ной, — загадочная заграничная дамочка».

Она заглушила двигатель и потушила фары.

— Не могу представить, что еще можно сделать с машиной, — сказала незнакомка.

— Сегодня ночью уже точно ничего.

— У меня в багажнике есть еще несколько сумок. Как вы думаете, если я оставлю их здесь, они не пропадут?

— В такую непогоду воры предпочитают сидеть по домам. — Ной повел женщину к своему грузовику и распахнул перед ней дверцу. — Садись назад, мальчик, — скомандовал он Руди, и пес послушно запрыгнул на заднее сиденье.

Женщина колебалась. Прижимая сумочку к груди, она с подозрением изучала Ноя. Даже в неверном свете кабины он различил, что глаза у нее голубые. Она явно больше не считала его заклинателем оленей, а скорее подозревала, что у него криминальное прошлое.

— Вы так на меня смотрите, будто я бывший убийца.

— А откуда мне знать, что вы не убийца?

— Ной Шепард, — представился он. — Я живу здесь рядом. Вот подъездная аллея к моему дому. — Он указал рукой направление. Подъездная аллея, по обеим сторонам усаженная соснами, чьи ветви сейчас склонялись под тяжестью снега, была занесена сугробами по колено. Фонарь над дверью заливал крыльцо призрачным желтоватым светом. Слева располагался вход в клинику, собачий питомник и конюшню. Слабо мерцали огоньки, свидетельствующие о включенной сигнализации.

Незнакомка все еще медлила. Она закусила нижнюю губу.

— Даже бывшим убийцам надо где-то жить.

— Верно. Откуда мне знать, что выне были убийцей в прошлом?

Этот вопрос ничуть не смутил женщину.

— Ниоткуда, — просто ответила она и села в грузовик.

Обходя машину спереди, Ной подумал о том, что мистические силы и правда работают. Раньше он не воспринимал всерьез подобные вещи, но не сам ли он попросил у Вселенной, чтобы та послала ему кого-то? Означает ли это, что его призыв был услышан?

Разумеется, он ничего не знал о своей неожиданной попутчице. Он тоже мог бы сказать ей, что не имеет представления, каково ее прошлое.

Как будто это имеет значение. С такой внешностью она могла бы быть хоть самой Лиззи Борден, [3] и он не обратил бы на это внимания. Эта женщина великолепна, и она сидит сейчас в его грузовике. Так к чему же смотреть в зубы дареному коню? Дареному коню? Забавная шутка.

Ной надеялся, что запах, исходящий от промокшей в снегу собаки и от его пропитанной родильными водами медицинской униформы, не будет досаждать незнакомке. «Только не испорть все, — приказал он себе, карабкаясь на водительское место. — А еще перестань торопить события. Ты ведь ничего об этой женщине не знаешь, может быть, она замужем, или встречается с кем-то, или разведена, а муж у нее гей или попросту психопат». Единственное, в чем Ной был уверен, — это…

— Черт! — Проклятие вырвалось у него против воли. — Почему вы не сказали мне, что ранены? — Схватив фонарик, он осветил ногу женщины. На одной брючине, начиная от колена и ниже, тянулся вязкий красноватый след.

Незнакомка издала глубокий горловой звук, такой пронзительный, что Ной в испуге отшатнулся. Затем по телу ее пошла дрожь, а дыхание стало прерывистым. Она произнесла что-то на иностранном языке, возможно, немецком диалекте, некое подобие молитвы, затем воззрилась на Ноя полными ужаса глазами, словно сбылся ее самый страшный ночной кошмар.

«Да уж, не испортил», — подумал Ной.

— Эй, не нужно так паниковать, — сказал он, но женщина, плавающая в океане страха, его, похоже, не услышала, она потеряла сознание, откинувшись на спинку сиденья. Голова ее безвольно склонилась к плечу.

— Эй, — снова повторил Ной, повышая голос. — Она что же, в обмороке? Вот черт! — Сорвав с руки перчатку, он нащупал сонную артерию на шее женщины. Пульс, к счастью, прослеживался. — Ну же, мисс, очнитесь, — приговаривал он, легонько похлопывая ее по щекам. — Хватит уже.

На заднем сиденье Руди беспокойно возился и скулил. Очевидно, он чувствовал запах крови и страх женщины. В довершение всего пес запрокинул голову и протяжно завыл.

«Будет мне урок», — подумал Ной. Прося Вселенную послать ему кого-нибудь, нужно было выражаться конкретнее. Например, следовало сказать: «Пусть на моем жизненном пути окажется сногсшибательная красотка, а не какая-то нервная дамочка, падающая в обморок при виде собственной крови».

Насколько он мог судить, она потеряла сознание вследствие шока от травмы, беспокойства и страха. У животных так действовал защитный механизм, и у людей, естественно, тоже. Как бы то ни было, следовало измерить кровяное давление женщины и обработать рану.

Он проверил сцепление с дорогой и вырулил на свою подъездную аллею. Проехав мимо дома, Ной направил автомобиль к следующему зданию, в котором располагалась его клиника. Когда-то давно здесь был главный офис принадлежащего его семье молочного хозяйства. Но три года назад Ной решил открыть свое дело и переоборудовал это здание под клинику.

Мужчина выбрался из салона и поманил Руди. Энергичный пес одним махом перескочил на переднее сиденье и, спрыгнув на снег, пустился наутек, словно стараясь как можно быстрее сбежать от таинственной незнакомки.

Ной обошел грузовик и приблизился к пассажирскому сиденью:

— Мисс? Вы меня слышите?

Женщина еще не пришла в сознание. Он снова проверил ее пульс, затем неловко вытащил ее из салона, пятясь назад и увязая в глубоком снегу. Незнакомка была миниатюрной, но тем не менее мертвым грузом тянула Ноя к земле, пока он на руках нес ее ко входу в свою клинику. Плечом распахнув дверь, он вошел внутрь, помедлив мгновение, чтобы отключить сигнализацию. Каким-то чудом он не уронил при этом женщину. Быстро преодолев тускло освещенную приемную, Ной оказался в своем кабинете, где обычно принимал четвероногих пациентов. Он уложил незнакомку на стальной стол, выдвинув дополнительную платформу, чтобы она полностью на нем поместилась. Конечно, стол не был приспособлен для людей, но выбора у Ноя не было.