Шериф (ЛП)

Он хватает меня за талию, притягивая обратно к себе, и наши тела сливаются. Мне не может не нравится чувство, когда он прижимается ко мне. Мое тело настолько наслаждается физическим контактом, что практически хочется плакать. Одиночество, которое я испытывала, выходит на передний план, разливаясь в груди и напоминая, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то обнимал меня.

— Единственная киска, которая мне нужна и о которой я думал, — твоя. — Он произносит слово «киска» так, будто злится на то, что должен использовать его. Это безумие, потому что совсем недавно он говорил более грубые слова. — На самом деле, я думал о ней так чертовски много, что, похоже, не мог выполнять свою проклятую работу. Но больше я не намерен ждать. Может, после того, как заполучу тебя в свою постель, смогу быть в здравом уме и на самом деле покончу с тем, ради чего приехал сюда.

— Нет, — повторяю я не очень убедительно.

Со мной что-то не так. Я сломалась. Я позволяю ему трогать меня, и даже не борюсь с этим. Черт. Но мне не хочется с этим бороться. А почему я должна? Я двадцатидвухлетняя девственница, чье тело жаждет внимания. Возможно, пришло время сорвать вишенку. Может быть, он ищет, как поразвлечься, покувыркаться и вытравить меня из своего организма. Для начала, я не понимаю, как так получилось, что он хочет меня, но это может сработать. Я вижу, как другие женщины в городе смотрят на него. Они все время с ним флиртуют, но шериф всегда остается профессионалом. До сих пор. Мне нравится мысль, что я, возможно, заставила его дать слабину, даже если это неправда.

— Я надену на тебя наручники, заберу в участок и буду держать тебя там, пока ты не согласишься, — наклонившись, шепчет он мне на ухо. — Или просто подожду, пока все не покинут участок, а потом буду лизать твою киску, пока ты не согласишься.

Обхватив мочку губами, он посасывает ее, а затем легонько прикусывает. От потрясающих ощущений с моих губ срывается стон.

— Черт. Не издавай этот звук, когда мы на публике. — Он отпускает меня, и тогда я вспоминаю, что мы стоим в центре города у закусочной. Я оглядываюсь, но, кажется, никто не смотрит в нашу сторону. Ничего особенного не происходит.

— Ладно.

— Ладно? — повторяет он, приподнимая брови, будто не верит мне.

— Ага, ладно. Я схожу с тобой на свидание.

Его тело немного расслабляется, хотя я и не замечала, что он был напряжен.

— Дай мне свой номер.

Он достает свой телефон, и я вижу на заставке свою фотографию. На ней я стою в автомастерской и, похоже, смеюсь над чем-то. Я выхватываю из его рук телефон.

— Что это, черт возьми? — Я смотрю на фотографию, но он забирает обратно свой телефон.

— Сегодня вечером я сделаю получше. — Он игнорирует мой вопрос, будто нет ничего странного в том, что на заставке его телефона моя фотография. Я делаю вид, что потрясена, но на самом деле мне хочется прыгать от радости — как ботанка в старшей школе, которая только что узнала, что на нее запал квотербек.

— Номер?

Я просто смотрю на него.

— Ты думаешь, я действительно поверю, что у тебя нет моего номера? — Не может этого быть, учитывая фотографию на заставке и то, что он знает мое настоящее имя.

Шериф улыбается, убирая телефон обратно в карман.

— Я заеду за тобой в семь.

Шагнув ближе ко мне, он пальцем приподнимает мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

— И, Джозефин, — говорит он, глядя мне в глаза. — Хватит флиртовать с Бутчем. Я не хочу убивать его.

Повернувшись, он опускает крышку капота, а затем, усевшись в машину, заводит двигатель и срывается с места, оставляя меня стоять в изумлении. Я не флиртую с Бутчем.

Бутч — один из лучших друзей моего брата. Он принял меня на работу в автомастерскую, иначе меня бы здесь не было. Я выросла среди мальчишек, и могу делать все, что и они, разве что не писаю стоя.

Черт, мне нравится мысль, что шериф ревнует к Бутчу. Он для меня словно еще один брат, и, кроме того, у Бутча совершенно другой вкус. Он любит высоких легкодоступных блондинок с огромными сиськами.

Мой телефон издает звуковой сигнал, и я вижу сообщение с неизвестного номера. Скользнув пальцем по экрану, я читаю текст.

Перестань скучать по мне. Увидимся через пару часов.

Я закатываю глаза, но улыбаюсь, пока возвращаюсь в гараж.

— Вот же засранец.

Глава 2

Лоу

Я быстрее двигаю рукой, ускоряя темп. Член болит от необходимости кончить, и это не займет много времени.

Представляя, как Джозефин стоит передо мной, наклонившись и раздвинув половинки ягодиц, я дрочу быстрее. Я представляю, как она смотрит через плечо и развязно улыбается, умоляя заполнить ее. Думаю о том, как своим умным ротиком она говорит, как сильно меня хочет, и я начинаю кончать.

Стоя над унитазом, я наблюдаю, как моя сперма стекает в воду. Ненавижу тратить ее впустую, но не могу сидеть за ужином и быть так близко к Джозефин без какого-либо освобождения. Я не смогу себя контролировать, поэтому надеюсь, этого хватит, чтобы снять напряжение.

Боже, мне будто пятнадцать. Я не могу продержаться более шестидесяти секунду, когда думаю о моей Джозефин. Не могу дождаться, когда она окажется подо мной, и я смогу получить реальное облегчение. В любой момент, когда стану твердым, я смогу скользнуть в ее тело и заполнить своим семенем. Нужно продержаться, и до конца недели она будет моей.

Я улыбаюсь, когда привожу себя в порядок и выезжаю, не желая опаздывать. Я ездил к ее дому тысячи раз. Я знаю, что она живет с Бутчем, но из того, что видел, могу сказать, что они просто друзья. Мне это все равно не нравится, но на данный момент я мало что могу сделать. Я позабочусь об этом в ближайшее время, но сначала я должен уложить ее в свою постель. Тогда я все исправлю.

Подъехав к дому, я вздыхаю, размышляя о том, что сейчас, вероятно, не самое лучшее время, пока дело еще не закрыто. Но я ждал почти год, чтобы заполучить Джозефин, и больше не могу. С той секунды, когда увидел ее, я понял, что хочу, чтобы она была рядом, поэтому словно ястреб наблюдал за ней. Я не горжусь некоторыми поступками, которые совершал, но когда дело доходит до «той единственной», правила не распространяются. По крайней мере, так я продолжаю себе говорить.

Когда выхожу из своей патрульной машины и иду мимо ее машины, думаю о той ночи, установил на нее маячок. Он спрятан под ободом колеса и совершенно незаметен. Даже если бы она разбирала свою машину, все равно не нашла бы его. Подхожу к крыльцу и звоню в дверь. Глянув вверх, я вижу маленькую камеру, которую установил примерно в то же время. Никто не узнает, что она там, если не указать на нее. Но даже тогда ее трудно различить. Я хотел знать, кто приходит и уходит из ее дома. Также хотел убедиться, что она каждую ночь возвращается домой в безопасности.

О да, я сделал много всего, чтобы следить за моей Джозефин. Почти год спустя я понял, что хватит ходить вокруг да около. Мне все равно, если это разрушит мое дело, я мужчина и не настолько силен.

Дверь открывается, и за ней стоит Бутч, он без рубашки. Я сжимаю кулаки, готовый оторвать ему голову.

— Добрый вечер, шериф. Чем могу помочь? — он выглядит искренне удивленным, увидев меня, но я не должен быть удивлен тем, что Джозефин не сказала ему о моем визите.

Бутч стоит, ожидая ответа, но моя челюсть слишком сильно сжата, чтобы говорить. Я в нескольких секундах от того, чтобы свалить его на землю, когда из-за угла выходит Джозефин.

Я перестаю дышать, пока она идет к нам, мое сердце выпрыгивает из груди.

— Черт возьми, Джо. Кто умер?

— Отвали, Бутч.

Она проходит мимо него, закрывая за собой дверь, и останавливается на крыльце. Выжидающе смотрит на меня, но я все еще не могу говорить. Я несколько раз моргаю, пытаясь сосредоточиться.