Ярость сводного брата (ЛП)

впервые.

Я была еще маленькой и у меня была небольшая грудь. Лифчик на мне был явно

большой. Когда я оглянулась и увидела все эти смеющиеся лица вокруг меня, то

почувствовала слезы на глазах. Я не знала куда отвести глаза, мои щеки стали горячими.

–– Эй, посмотрите, она контрабанда арахиса, –– рассмеялся парень, который

расстегнул мой лифчик, и указал на меня.

Я посмотрела вниз. Мои соски выделялись сквозь тонкую футболку. Почувствовав

стыд, я притянула руки к груди, чтобы прикрыть себя. Весь автобус взорвался хохотом, и

я отвернулась, обхватив голову руками.

Я не могла остановить поток слез. Они текли по щекам, много и быстро. Моя

подруга, Джули, обняла меня и прошептала:

–– Все хорошо, не плачь.

Все это не было хорошо. И казалось ситуация не могла стать хуже, как вдруг, в

течение нескольких секунд, я услышала голос Стивена, прогремевший в проходе.

––Какого хрена!? –– закричал он.

Весь автобус замолчал, не считая нескольких шепотков. Я вытерла глаза и

обернулась к Стивену, идущему вниз по проходу, его кулаки сжались. Он сразу же

подошел к виновнику и потянул его вверх со своего места за воротник.

Стивен давно работал над собой и у него были огромные мышцы для

пятнадцатилетнего подростка. Ему как раз скоро исполнится 16, и многие девочки в

школе были влюблены в него. Стивен был одним из самых популярных мальчиков, и

сегодня в первый раз я поняла почему. Он был мощным. Брат поднял парня за воротник

так, что тот стал болтать ногами в воздухе.

–– Я спросил, какого хрена ты сделал с моей сестрой? –– взревел Стивен.

Малыш начинал запинаться, не зная, как реагировать, все это время лицо Стивена

становилось краснее и злее с каждой секундой.

–– Прости, чувак, –– заикаясь, проговорил он. –– Я не знал, что она твоя сестра.

Стивен рассмеялся парню в лицо, да так, что я знала, что этот смех граничил с

манией и грозил развернуть ад. Другие дети пытались вмешаться, но Стивен оттолкнул

их. Он бросил парня вниз в центр автобуса, и тот приземлился в проходе возле моих ног.

Я инстинктивно отпрыгнула в сторону от него, все еще не отрывая руки от груди из-за

страха. Я старалась не плакать, но знала, что все смотрели, весь автобус по-прежнему

молчал, даже водитель смотрел в зеркало заднего вида, чтобы увидеть, что происходит.

–– Ты собираешься извиняться? –– Стивен сплюнул.

Парень лежал, съежившись, на полу, руками закрыв лицо. Он молчал, поэтому

Стивен с размаху ударил его ногой по ноге.

–– Ты меня слышишь?! –– закричал он.

–– Эй! Садись! –– крикнул водитель. Сделав неудачную попытку остановить то, что

должно было произойти.

–– Я спросил, ты, блядь, слышишь меня? –– Стивен наклонился, его лицо было в паре

сантиметрах от парня. Он схватил его за воротник и снова сжал кулак, готовый ударить.

Парень повернулся ко мне, его глаза были широко открыты от страха.

–– Я... я сожалею, –– проговорил он, –– Действительно, мне не следовало этого делать.

Я шмыгнула носом и отвернулась. У парня не было никакого шанса, хоть я и

говорила, что все хорошо. Для Стивена эта линия была пересечена, он будет следовать

своим путем. Хоть парень и извинился, я услышал треск его черепа о каркас сиденья,

когда Стивен бил его головой снова и снова.

У водителя не было выбора, кроме как вмешаться, и он свернул в сторону с дороги со

скрежетом. Стивена оттащили от парня на улицу. Я выглянула в окно и увидела, как

водитель стоял и кричал на него, держа у уха сотовый телефон. Когда полиция и скорая

прибыли, Стивен по-прежнему держал меня взглядом через стекло, даже когда они надели

на него наручники и повели к своему автомобилю.

Мальчишка был в порядке, никаких повреждений или чего-то другого, но Стивен

был обвинен в нападении. Я пошла в суд и рассказала им все, что произошло, что он

просто пытался защитить меня, но он все-таки получил запись в муниципальной службе.

Они были строги к нему, зная, что он виноват, но брат не раскаивался. Стивен всегда

говорил, что присмотрит за мной, несмотря ни на что, и я поверила ему после того дня.

Он не собирался позволять кому бы то ни было причинить вред его младшей

сестренке.

Глава 2

Как я уже говорила, это был не первый и далеко не последний раз, когда Стивен

попадал в неприятности из-за своего гнева. Он постоянно попадал в плохие ситуации и, по

прошествии определенного времени, стало очевидно, что единственным человеком,

который мог успокоить его, была я. Пользуясь случаем, я общалась с ним на эту тему,

потому что не могла быть постоянно рядом с ним. Я не могла провести всю жизнь, следуя

за ним повсюду, чтобы убедиться, что он не собирался снова сделать что-то глупое. Если

он не нападал на какого-то парня, думая, что тот находится слишком близко ко мне, то он

дрался на улицах с незнакомыми людьми, потому что они смотрели на него как-то не так.

Однажды мы были в торговом центре, и он начал кричать на кассира из Тако Белл. Это

было совершенно нелепо, и мне пришлось потратить час, чтобы его успокоить и уверить в

том, что все в порядке, когда брат признался, что тот парень за стойкой смотрел на мою

задницу и облизывался. Тогда я практически запрыгнула ему на спину, чтобы оттащить

его подальше.

Меня пугало то, что он был таким агрессивным, но, в тайне, мне все же нравился тот

факт, что у меня был защитник. Мы всегда были близки, но, когда повзрослели, наши

отношения изменились. Мы не просто были сводным братом и сестрой; мы были

лучшими друзьями. Он не мог видеть меня уязвимой, в его природе было защищать меня

и заботиться обо мне. Если бы его не арестовали снова, может быть, все было бы иначе.

Может быть, он мог бы пойти в колледж и сделать кое-что важной в его жизни. Но Бретту

и маме настолько надоело получать звонки из милиции и его отстранение от школы, что

они приняли решение за него; они отослали его в армию. Эта правда разбила мое сердце.

Ему было восемнадцать и фактически он мог бы не идти, если бы не хотел, но я думаю, он

знал, что так было лучше для всех нас. Он знал, что ему нужно было взять себя в руки.

––– У него плохая кровь, –– услышала я, как однажды мама говорила своей подруге

по телефону. –– Его мать, она была алкоголичкой... меня беспокоит, что он... эта злость в

доме.

Я не могла поверить, что моя мама была так жестока. Не было никакой плохой крови в

Стивене, он был просто заботливым и сильным. В его возрасте такой выход энергии

вполне нормален. Я не разговаривала с ней целый месяц после того, как услышала ее

слова. Это ощущалось мною, как предательство по отношению к нашей семье.

В день, когда Стивен ушел, я не смогла сказать "прощай". Он стоял за дверью моей

комнаты и звал меня по имени.

–– Сьюзи, –– позвал он, –– Я уезжаю через час. Разве ты не хочешь поговорить со мной?

–– Нет! –– слезы набежали на глаза, угрожая пролиться по моим щекам, –– я не хочу тебя

видеть!

–– Ты ведешь себя глупо, –– расстроился он. –– Я скоро вернусь. Я бы в любом случае

ушел, например, в колледж.

–– Ты уходишь только потому, что тебе приказали, –– я шмыгнула носом.

–– Я хочу поехать. Я не могу постоянно попадать в такие неприятности. Это не хорошо

для семьи. –– он вздохнул. –– Этот гнев выходит из-под контроля... тренировки

обязательно помогут мне.

Я знала, что это было лучшим для него, но я была такой эгоисткой. Я не хотела

оставаться здесь одна, без него. Мы стали очень близки, и я так привыкла проводить с ним

время. Мы привыкли, сидя вдвоем друг у друга в комнатах, проводить вечера за

просмотрами фильмов. Мы бы проводили выходные в саду и иногда загорали бы вместе.