А звезды падают вверх (СИ)

— К каким другим?

— Позже. Когда ты придешь в себя.

Так уверенно. И так безапелляционно. Он хотел знать ответы на все вопросы. Но у меня были свои.

— Почему ты не звонил?

— Уезжал.

— И там не было связи?

— Там включался роуминг. Я был за границей, в командировке.

Я поежилась от завуалированного намека, что у меня недостаточно средств на счету для таких звонков. А, может, мне показалось? Может, мне вообще весь вечер просто кажется все? И маньяк, и Назар, и…

Отвернувшись от звезд, я обняла лицо мужчины, а он, медленно склоняясь ко мне, выдохнул в губы:

— Наташ, честно говоря, я был чертовски занят, я работал как проклятый, чтобы скорее вернуться.

— Ко мне?

Он усмехнулся.

— Ты должна раскаяться за свои сомнения. Представляю, как ты успела себя накрутить, поэтому… заставь меня простить тебя.

— Но я все еще на тебя злюсь.

— Правда? Тогда ты должна раскаяться и за это.

— Нет, это ты…

— Начинай, — перебил он. — А я помогу.

Его взгляд поглощал, его улыбка обещала греховное, его руки уже пытали меня, медленно… томительно медленно… и я отбросила вопросы и сомнения. К чертям! К бесам! К прошлому, которое запрещало отдаваться отношениям без оглядки! А, может, с Назаром у нас будет иначе? Нет, не так… Не хочу сомневаться! У нас обязательно будет иначе!

Назар…

Он был так близко. И я, наконец, могла сделать то, о чем долго мечтала — прикоснуться к нему. Могла целовать. Могла вести себя дерзко, потому что у меня действительно могло не быть этой встречи.

Я могла всхлипывать и, не стесняясь, разместиться на подоконнике, обхватив мужской торс, потому что он так сказал. Я могла поделиться с ним, позволить ему любоваться звездами вместо меня, потому что он зажигал мои личные звезды…

Назар…

Не первая наша близость, но другая, волшебная. После всплеска удовольствия, я долго не отпускала его, продолжая обнимать всеми конечностями, и сама бы точно не слезла с подоконника — не было ни сил, ни желания, но он приподнял меня и отнес в ванную.

Совместный душ был томительно-нежным, а потом было резкое растирание полотенцем, и мой смех. Я почувствовала, что страхи начали отпускать, поняла в полной мере, что я здесь и… я есть. Я жива, со мной ничего не случилось.

А после я кормила мужчину и слушала, как он без восторга и энтузиазма рассказывает о командировке в Англию. Такое ощущение, что он устал от частых поездок, в особенности от Лондона, да и вообще от заграницы.

— А кем ты работаешь? — жуя кусочек сыра, который остался с прошлого приезда Назара, поинтересовалась я.

— Для тебя это важно?

— Это не важно, — я пожала плечами, — это любопытно.

— Хочешь вина?

После того, что произошло, конечно, я захотела. Назар с усмешкой извлек бутылку белого вина, она, как и сыр, осталась с прошлого раза, достал бокалы, запомнив, куда я их поставила в прошлый раз. И все это, бросая на меня такие жаркие взгляды, что несмотря на то, что мы уже были близки, и не раз, я краснела, как школьница.

— Я работаю руководителем. — Встретив мой взгляд, улыбнулся. — Что, не похож?

— Да нет, — я пожала плечами, — откуда я знаю, как должны выглядеть руководители электростанций? Никогда об этом не задумывалась. Просто я уже и не ждала, что ты ответишь, отвлеклась, задумалась…

— Обо мне?

— Конечно.

Какое-то время он терзал меня цепким взглядом, а потом, видимо, поверил.

— Хорошо, — он разлил вино по бокалам, — я рад, что стал частым гостем твоих мыслей.

— Я не говорила, что частым.

Он улыбнулся, мол, говори-говори, а думаешь-то ты по-другому, и я это знаю…

— У тебя был переводчик? — чтобы избавиться от неловкости, я попыталась перевести разговор на другую тему.

— Нет, я владею английским.

— А…

— А еще немецким. Наташ, не хочу больше говорить о работе. Вообще, мне кажется, я успешно наобщался на год вперед. Давай ты лучше расскажешь, что делала, пока меня не было?

— Ела, спала, — начала я без энтузиазма. — Да нечего рассказывать, это у тебя командировки, Лондон, а у меня обычные серые будни.

— А ты расскажи, — предложил он, — может, мы вместе найдем в твоих серых буднях другие цвета?

Я попыталась упереться, но Назар оказался упрямей. В общем, начала я рассказывать о своих буднях без него, а потом с удивлением поняла, что не так-то все было уныло и серо. Я видела, как улыбнулся Назар, когда я рассказала, что теперь не только старшенький сын Иры называет меня по фамилии. И как оба мальчишки попытались потребовать, чтобы к ним обращались на «вы», потому что они личности. Еще я рассказала, что у меня на работе заколдованный стол. Да-да, заколдованный, потому что, сколько его ни очищай, а к утру он опять завален документами. И это тоже позабавило Назара. А еще я рассказала несколько историй о нашем шефе, по сути безобидных, на которые уже и внимания не обращаешь, потому что они случаются каждый день, но со стороны, как оказалось, очень забавных. Назар даже смеялся.

В общем, я поняла, что иногда жизнь маскируется. Она может показывать тебе серые полосы, но на самом деле это закрашенный бежевый или желтый, или зеленый, или любой другой. И окрас зависит от того, с каким настроением ты пройдешь по этой полосе. Верхний слой стирается от шагов, поэтому может и измениться. А может остаться серым. Во многом это зависит только от самого человека.

Реакция Назара показала мне. что моя жизнь — это не только серость, в ней на самом деле мелькают разные краски, только их надо научиться замечать, но для начала хотя бы просто поверить, что они есть.

Я смотрела на улыбающегося мужчину и верила, потому что очень сильно хотела верить, что у нас все получится. Впервые я не отмахнулась от мысли, что у нас с ним есть будущее. Несмотря на разные города, несмотря на то, что мы вместе совсем недавно, и многого друг о друге не знаем. Комплекса, что он руководитель на электростанции, а я бухгалтер — у меня не было. Бухгалтера никогда не сидят без хлеба, и лишней моя зарплата в общем бюджете точно не будет…

Поймав себя на этой мысли, я едва не поперхнулась вином и ошарашено посмотрела на Назара. Я что… только что… действительно строила планы… что мы можем жить… вместе?!

— Что? — усмехнувшись, спросил Назар.

А я, разом растеряв красноречие, только качнула головой, мол, все в порядке, это я так…

А на самом деле… какое такое «так»?!

Да я рехнулась, если начала думать о переезде!

Тем более что никто и не предлагал…

Придя в себя, я попыталась вернуть разговору легкость, но постоянно спотыкалась, встречая внимательный взгляд Назара. Мне начало казаться, что он догадывается о моих коварных мыслях укорениться в его жизни, и почему-то было так неловко и стыдно, как будто видеть рядом желанного мужчину — преступление. Я понимала, что в этом нет ничего плохого, и вообще, думать не запретишь. Я же не напрашиваюсь. И даже не намекаю, мол, я согласна, если ты скажешь — мой чемодан будет готов. Для меня самой мелькнувшие мысли — шок.Книголюб.нет

— По-моему, ты устала, — заметил мою отрешенность Назар, — пойдем-ка спать.

Я машинально убрала со стола, машинально закрыла перед мужчиной дверь, когда вошла в ванную, машинально переоделась и вспыхнула, увидев, как он стоит, прислонившись к стене, и улыбается. Опять промелькнул страх, что он знает, и «о, Боже ж ты мой, как это стыдно», но я махнула рукой и бодро объявила:

— Ванная свободна.

— Это-то меня и расстраивает, — намекнув, что хотел бы видеть там и меня, Назар притворно вздохнул.

Но я сделала вид, что намека не поняла и, быстро поцеловав его, прошла в комнату. Мне нужна была хотя бы минутка, чтобы побыть одной и чтобы избавиться от пугающих посильнее маньяка в машине, мыслей. Маньяк, слава Богу, уехал, отпустил меня, а мысли…

Мысли о том, что следующий неминуемый шаг в наших отношениях с Назаром — это совместное проживание, уходить не желали.

Под впечатлением от них, я легла и притворилась, что уснула, когда Назар вышел из ванной.