Вакансия для слепого чтеца (ЛП)

— Я позволю тебе увидеть мои шрамы, если ты позволишь мне увидеть твои глаза.

Я сняла очки и положила их на колени.

— У тебя совершенно нормальные глаза. Почему ты их прячешь? — в его голосе слышалась теплота, его голос стал каким-то глубоким.

— Отец купил их мне. Думаю, он боялся, что кто-нибудь скажет что-то оскорбительное о моих глазах.

— Оскорбительное? — удивился он. — Они такие, — он помолчал, — привлекательные. Они такие прекрасные, как молочно-голубой мрамор. Когда ты приходишь ко мне, мне бы хотелось, чтобы ты не надевала очки.

Я молча кивнула. Никто никогда не говорил мне, что мои глаза красивые. Даже мама, а я знаю, никто не любил меня больше, чем она.

Он взял мои руки в свои, его руки были теплыми. Медленно он поднял наши руки к своему лицу, ко лбу. Кожа у него на лице была еще горячее, чем его руки, как будто он покраснел.

Осторожно, я пробежала кончиками пальцев по его горячей коже. У него был широкий лоб, гладкий. Прямые, шелковистые волосы падали на него. Брови были густыми, нос большой с горбинкой. Возможно, был когда-то сломан. Его ресницы были удивительно короткими и острыми. На щеках была вечерняя щетина. А его губы были потрясающе мягкими и полными, особенно нижняя губа, и шрамы — я обнаружила их на левой стороне лица. От внешнего угла глаза тянулись вниз к подбородку. Они были гладкими и выпирающими, как бы выгравированные болью и страданием. Я была очарована ими, слегка их очерчивая одним пальцем.

Сначала Кит вздрогнул, как только я коснулась их, но я обхватила его лицо своими руками.

— Тебе идут шрамы. Человек, живущий сам по себе, на краю горы, должен иметь такое лицо, — сказала я. — Они похожи на историю твоей жизни, написанную у тебя на лице, на языке, который только ты можешь понять.

Наступила долгая минута молчания, потом он произнес:

— Ты так говоришь, словно они прекрасны.

— Они не прекрасны. Ты прекрасен.

Я почувствовала, как под моими руками у него напряглась челюсть. Потом он положил свои руки на мои.

— Спасибо, но это не правда. Я весь в рубцах и совсем непривлекательный человек. Мною можно пугать маленьких детей, — сказал он.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет. Ты ошибаешься.

Между нами пульсировало что-то дикое и импульсивное, и не знаю, что меня дернуло, но я наклонилась вперед и прижалась своими губами к его губам.

Кит резко выдохнул и моментально отпрянул. В ту же секунду я поняла, что, возможно, неправильно истолковала эмоции между нами. Скорее всего, я совершила ужасную, самую ужасную ошибку. Жар опалил мне лицо, я открыла рот, чтобы извиниться, но воздух вокруг пришел в движение и на меня налетели губы Кита. Он обхватил меня своими большими руками за плечи и притянул к себе.

Он был настолько осторожен, даже нерешителен, словно боялся, что может меня сломать. Его щетина прижалась к моему подбородку, напоминая о том, насколько он весь мужской. Мне вдруг захотелось потрогать все его тело, а не только лицо. Я заскользила рукой вниз по его груди, и этого оказалось достаточно, чтобы он потерял контроль.

Его язык вторгся в мой рот, безжалостно, требовательно и нетерпеливо, украв мое дыхание. Его руки запутались в моих волосах. Он сжал их в кулак и стал аккуратно, а потом сильнее наклонять мою голову назад, чтобы углубить поцелуй. Чем больше он возбуждался, тем сильнее я ему отвечала, пока мы оба не оказались на диване, лежа друг на друге, со страстью целуясь, невозможно было сказать, где из нас заканчивался один и начинался другой.

Кит терся об меня своим телом, сначала один раз, потом второй. Я чувствовала его эрекцию, выпирающую и горячую сквозь нашу одежду. Потом я услышала его стон, исходивший из глубины груди. У меня так сильно заколотилось сердце, что его стон я почувствовала всем своим телом, особенно в центре внизу, я почти таяла вся изнутри.

Вдруг он резко отодвинулся.

Я лишилась его тепла, отчего мне стало холодно, в прямом и переносном смысле. Я села и потянулась к нему, но он нежно поймал мои руки и опустил их мне на колени.

— Мы не должны, — жестко произнес он.

— Почему? твою спросила я, мой голос совершенно был не похож на мой обычный голос, в нем слышалась похоть и смущение.

— Тебе просто придется поверить мне на слово, я не должен, — пробормотал он.

Я отчетливо услышала железные нотки самоконтроля в его голосе. Он поднялся на ноги и зашагал прочь, его шаги были громкими и быстрыми, как будто он хотел убежать от меня. Потом он остановился в дверях.

— Я приготовлю тебе постель.

И ушел. Я слышала, как он бежал по лестнице через две-три ступеньки, в то время, пока я ошарашено сидела на диване.

Что за, черт побери, только что произошло?

24.

Кит

https://www.youtube.com/watch?v=-7XwK2ytJFQ

Я все еще не мог поверить в то, что только что произошло в гостиной.

Мы минуту до этого просто разговаривали, а в следующую минуту она дотронулась до моего лица, а потом я не успел и глазом моргнуть, как мы стали целоваться, да еще как целоваться, пожирая друг друга, словно не могли насытиться.

Черт, я почти потерял голову.

Я чувствовал себя с ней дикарем, с трудом заставляя себя уйти, прежде чем бросил бы ее на пол, сорвал с нее всю одежду и делал бы все, о чем мечтал с первого дня, как только ее увидел.

Мои яйца болели, желая получить ее сладкую киску, но я был рад, что ушел. Это было очень тяжело, оторваться от нее и уйти, я бы сказал даже — самая трудная вещь в моей жестокой жизни, но на сей раз я сделал все правильно. Я видел в ней нежный маленький цветок и не хотел раздавить его своим грязным ботинком. Я точно ей не подхожу. Она настолько милая, невинная крошка, я же привык один спать в своем спальном мешке и не хотел, в конце концов, причинять ей боль. Разбивать ее невинное сердце.

Я уставился на раскаленные угли в камине. Я не привык спать в тепле, но мне хотелось, чтобы в доме было тепло ради нее. Передо мной возник ее образ, спящей в моей кровати. Тут же желание с новой силой запульсировало в моих яйцах. Мне необходимо перестать думать о ней. Около часа назад пурга стихла. Может, мне стоит пойти на крыльцо и посидеть со своими волками. Холодный воздух охладит мою разгоряченную кровь.

Я сделал несколько глубоких вдохов. Вдох-выдох. «Просто дыши», — говорил я себе.

И когда я полностью вернул себе контроль, услышал шаги по лестнице. Я замер. Это была она. Она поднималась сюда. Еще пару скрипов ступенек и она оказалась в дверях. Она была так чертовски по-прежнему красива, похожая на статую.

Я жадно оглядывал ее тело. Она была так прекрасна в окутывающей ее темноте. Ее медового цвета волосы были распущены, струясь по спине, и они блестели, как полированное золото в свете огня. В мерцающем свете ее лицо было как у ангела. Она пришла босиком. Мой член стал твердым, как камень. Я хотел ее каждой клеточкой своего тела. Каждая живая клетка моего тела взывала, желая попробовать ее вкус.

— Скажи мне, почему мы не должны? — негромко спросила она.

Я не мог не двинуться, ничего сказать, я был просто парализован. Она уловила звук моего дыхания и направилась ко мне. У нее не было с собой трости, поэтому она двигалась осторожно, вытянув одну руку вперед, аккуратно делая шаг, как бы испытывая пол на прочность. Она приближалась, пока ее рука не уперлась в мою грудь. Она остановилась и заскользила руками по моим рукам, плечам, пока не дошла до моего лица, взяв его в свои руки.

— Я хочу узнать, почему мы не можем, — настаивала она.

Я схватил ее за руки и с трудом сглотнул.

— Я не хочу ничего предпринимать, о чем потом ты могла бы пожалеть, и наша дружба бы сошла на нет. Сейчас же все отлично с нами... дружбой, не так ли?

Она приоткрыла свои пухлые губы и выдохнула.