Крик души

— Это как раз для тебя нехарактерно, — перебила она, — и давай смотреть правде в глаза: твои новости просто потрясающие, тогда как мои… Одним словом, все в порядке. Они хотят, чтобы я написала цикл статей о людях, которые живут и работают в этом районе, ну, ты понимаешь, о торговцах, рестораторах, учителях, врачах, школьниках, безработных. Я чувствую большое воодушевление, да и платят неплохо по сравнению с теми копейками, которые они бросали мне раньше. Два очерка в неделю в течение следующих трех недель, в них нужно затронуть семейные проблемы, описать необычные истории любви, рассказать о том, как люди справляются с тяжелой утратой, или описать случаи семейной вражды, если мне удастся добыть такой материал.

Дэнни захлопал в ладоши от гордости.

— Это именно то, что тебе нужно, — заявил он. — Ты так хорошо ладишь с людьми, и я убежден, что у тебя прекрасно получится убедить их раскрыться. Если уж на то пошло, скорее всего, они будут сами стучать в твою дверь и умолять написать о них, как только узнают о твоем задании. Они принесут с собой цифровые камеры, а их семьи…

Никки прыснула со смеху.

— Да, это точно про меня, — сухо кивнула она. — Принцесса Ди и Брэд Питт, отойдите, Никки Грант — вот первый номер в списке людей, которых больше всего хотят встретить.

Как выяснилось, Дэнни не так уж и ошибался, говоря о популярности Никки у героев ее интервью. У нее действительно был дар заставлять людей рассказывать о себе, даже когда удача им не улыбалась. Конечно, случались и неловкие ситуации, когда собеседники пытались выставить ее дурой или посылали куда подальше; а одна хулиганка, работавшая автомехаником, даже угрожала побить ее, если она немедленно не уберется. После этого Никки не рисковала забираться в Хартклифф или в Ноул Вест. Там жило слишком много подобных женщин, которые, не задумываясь, облили бы ее грязью или сделали чего-нибудь и похуже, если бы она застала их в дурном расположении духа.

Она держалась в пределах более безопасных районов: Саутвиль, Эштон, Виктория-парк. Интервью, которые она подавала в газету, производили достаточно хорошее впечатление, в результате она получила еще несколько заказов и ей даже предложили поработать внештатным сотрудником в «Бристол мэгэзин».

К тому времени Дэвид уже вернулся домой и работал на местном независимом телевидении, а у Кристин должна была вот-вот состояться премьера спектакля. Спенс все еще оставался в Лондоне и работал с материалом, который они с Дэвидом отсняли. Он сообщил приятные для Никки новости: Дрейк Мюррей положительно отзывался о ее сценарии и хотел поговорить с ней об этом, когда фильм, который он все еще снимал, будет закончен. Но сказать точно, когда это произойдет, никто не мог, поэтому она старалась не слишком обольщаться.

Тем временем состоялась премьера «Двенадцатой ночи». Кристин так великолепно сыграла свою роль в этой достаточно путаной постановке, что никто не удивился, когда на нее обрушился поток хвалебно-восторженных рецензий в местной прессе. Воспользовавшись ситуацией, Никки взяла у нее эксклюзивное интервью для блога Дэвида, затем его передали по местному телевидению и разместили на других веб-сайтах, в том числе, с подачи Дэнни, и на «Е»! Онлайн.

Неделю спустя Кристин позвонил ее новый лондонский агент и сообщил, что у нее скоро состоится прослушивание на роль в сериале «Чисто английские убийства». Ее героиня была бывшей моделью, подсевшей на кокаин, а ее друг, рок-звезда, был арестован за изнасилование пятнадцатилетней девочки.

Кристин пришла в восторг, и Никки, несмотря на легкий укол зависти, не могла не порадоваться за нее.

Хотя Спенс был на премьере спектакля Кристин («Мы должны поддержать ее», — объявил он), к тому времени, как она узнала о прослушивании, он уже вернулся в Лондон. Узнав об этом, он немедленно приказал Никки заставить Кристин приехать на день раньше, чтобы он мог немного позаниматься с ней, прежде чем она отправится на кастинг.

— Она рядом со мной, — сообщила ему Никки. — Я передам трубку, и ты ей сам все расскажешь.

Оставив их разбираться в деталях, Никки вернулась к статье, которую доводила до ума, и вполуха слушала потоки благодарности и восторженные восклицания Кристин:

— Это просто фантастика, я отправлю тебе СМС, когда доберусь до Пэддингтона. Какая ближайшая станция метро? Ага… Если бы ты встретил меня… Прекрасно. Увидимся завтра, возле станции Воксхолл… Классно. Передать трубку Никки? Конечно. Пока, — и, задержавшись возле Никки лишь на секунду, чтобы вернуть ей телефон, она вытащила собственный и помчалась вверх по лестнице, чтобы начать отсылать СМС с прекрасными новостями всем, кого знала.

— Слушай, — сказала Никки Спенсу. — Кажется, сработало.

— Еще бы, — немного рассеянно ответил он. — Подожди минутку, мне пришла СМС от… Супер, теперь я знаю, где мне нужно быть завтра. Ну, как у тебя дела? — спросил он, снова сосредоточившись на разговоре. — Ты ходила сегодня к врачу?

— Да, все просто прекрасно. Сердце ребенка стучит, как маленький барабан. Акушерка снова дала мне послушать его, это так здорово.

Охрипшим от гордости голосом он сказал:

— Как давление на сей раз?

— Все превосходно. Беременность проходит, как по учебнику.

— Это именно то, что я хотел услышать. Я очень постараюсь пойти с тобой в следующий раз. Когда ты идешь к врачу?

— Через четыре недели, то есть за десять дней до Рождества. После этого я буду ходить к ней каждые две недели, пока… наши жизни не изменятся навсегда. — Как только эти слова были произнесены, она пожалела о них, и последовавшая за ними тишина лишь ухудшила ситуацию. Очевидно, глубоко внутри он был так же обескуражен и взволнован, как и она.

— Надо же, как быстро летит время, — пробормотал он, а потом добавил: — Не могу дождаться, когда же увижу его или ее, а ты?

— Я все время представляю себе, как ты возьмешь ее или его на руки, и мне каждый раз хочется плакать.

Он рассмеялся.

— Ну, я буду не настолько плохим отцом, — пошутил он. — У меня тут есть кукла, и я каждый день тренируюсь.

Никки с удовольствием представила себе эту картинку, хоть и понимала, что это неправда. Тут она увидела, что в комнату входит Дэнни, и помахала ему рукой.

— Кто-то свистнул мой велосипед, — сердито бурчал Дэнни, — и мне пришлось тащиться пешком от самого Клифа… — заметив, что Никки говорит по телефону, он остановился, вернулся в холл и начал снимать пальто и шарф.

— У Дэнни украли велосипед, — сообщила Никки Спенсу.

— Вот незадача, — посочувствовал он. — В последнее время ему откровенно не везет; еще и с Гасом расстался. Как он к этому теперь относится?

— Вроде бы нормально. Ведь это было его решение, помнишь, но он чувствует себя виноватым. Гас звонил пару раз, но не думаю, что Дэн передумает.

— Если хочешь знать мое мнение, он все еще тоскует по Дэвиду, — предположил Спенс.

— М-м, думаю, ты прав, — пробормотала Никки, — но давай не углубляться в эту тему. Ты приедешь на его прощальную вечеринку?

— Разумеется. Когда?

— В следующую субботу. Мы собираемся начать со всеми на «Фабрике», а потом он хочет пригласить нас пятерых на ужин в «Клифтон соседж». Я все время говорю ему, что мы заплатим, но он…

— Повиси немного, у меня другая линия, — перебил ее Спенс. Проверив, кто именно звонит, он сказал: — Все в порядке, они могут перезвонить. Скажи Дэнни, что мы заплатим, и все тут. Как он собирается перевезти в Лондон все свое добро?

— Отец отвезет его в воскресенье.

Немного помолчав, Спенс заметил:

— Без него будет как-то непривычно…

— И не говори, но он не мог отказаться от этой работы. От таких возможностей нельзя отказываться.

— Конечно. Вообще-то, я давно хотел поднять этот вопрос… Я считаю, что мы все должны переехать в Лондон, после того как родится ребенок. Я понимаю, что Лондон — не Голливуд, но о Голливуде грезит только Кристин. Здесь тоже много чего происходит, а учитывая, сколько знакомств мне удалось завести… Ладно, давай поговорим об этом, когда я вернусь, то есть на следующих выходных.