Крик души

— Никки, прошу тебя, — застонал он. — Мне нужно сосредоточиться.

— Прости, — буркнула она и, закрыв за собой дверь, стала спускаться по лестнице, чувствуя большее беспокойство, чем когда-либо раньше. Тем не менее, сценарий она все же взяла.

Спустя некоторое время, поняв, что до нее не доходит смысл прочитанного, Никки отложила сценарий и вернулась к компьютеру. Нравится ей это или нет, Кристин была права: она действительно не очень активна. Ей нужно было начать устанавливать контакты самой, а не ждать, когда Спенс приведет их к известности и благосостоянию. Правда, они были знакомы примерно с одним и тем же кругом людей, но теперь это начинало меняться, поскольку Спенс и Дэвид проводили больше времени, общаясь с другими режиссерами и операторами не только в Бристоле, но и в Лондоне. Они также набирались опыта в умении продвигать себя на местном кинорынке — общались с представителями кинокомпаний, а также различных предприятий, которые могли бы заказать съемку рекламных роликов или фильмов для проведения тренингов. Практически все, с кем знакомился Спенс, были потенциальными спонсорами, клиентами или знакомыми тех, кто мог бы помочь сделать следующий шаг в его карьере, а поскольку он буквально излучал очарование, талант и заразительную энергию, большинство людей были готовы ему помочь.

А кем была она? Сценаристом, получившим приз за короткометражку, а также создавшим сценарий полнометражного фильма, который еще даже не начали снимать. Оба пункта, несомненно, делали ей честь, признавала она, но последний, на самом деле, ничего не стоил, пока кто-то не профинансирует его. Естественно, Спенс уже начал продвигать ее сценарий и даже дал его почитать Дрейку Мюррею, но и ей следовало приложить усилия для его продвижения.

Открыв «Гугл», она напечатала в строке поиска: «Агенты для сценаристов».

Просмотрев несколько выпавших ссылок, она почувствовала еще большую подавленность. Предоставить сценарий кому-то из агентов, так сказать наудачу, не было никакой возможности. Большинство агентов предупреждали об этом в резкой форме, создавалось впечатление, что получить такой материал в свое распоряжение они хотели так же, как, скажем, заразиться сибирской язвой. Сначала нужно было написать письмо и отправить образец своей работы, а затем дожидаться целых три месяца — при этом ответ она могла получить, только если вышлет конверт с маркой и адресом. Вероятно, если бы они решили, что ее работа достаточно высокого качества, они бы не особо переживали из-за необходимости покупать марку или даже снимать телефонную трубку; и потому ей показалось несколько подлой уловка сценаристов, заставлявших заказчиков оплачивать стоимость пересылки собственных писем-отказов.

Она вернулась к «Гуглу». На сей раз в строке поиска Никки напечатала: «Финансирование фильмов».

Двадцать минут спустя она уже жалела, что тратит время. На эту тему в Интернете не нашлось абсолютно ничего, не обнаружила она и никаких приличных книг по данному предмету, которых бы у Спенса еще не было. Никки заранее знала, что он скажет, если она сообщит ему, чем занималась, — что она должна полностью сосредоточиться на написании классных сценариев, а обо всем остальном он позаботится сам.

Что ж, возможно, именно так она и поступит, а Кристин, эта чертова Королева пользователей сети, звездная искательница шансов, которая на самом деле не завязала ни единого полезного контакта и никогда не рисковала, насколько могла вспомнить Никки, пусть катится!..

Удовлетворившись таким решением, она открыла новую страницу и какое-то время просто сидела и смотрела на нее. В отличие от большинства сценаристов она любила чистые страницы. Для нее они были приглашением на вечеринку, полную людей, которых она еще на самом деле не встретила, но о которых уже многое знала, и как только она открывала страницу, вечеринка начиналась. Взаимосвязь между писателем и персонажем, приключения, в которые они попадают вместе, падения и триумфы на этом пути были для нее столь же захватывающими и вдохновляющими, как появление перед камерой или на сцене — для Кристин. И то, что у Кристин была публика, следящая за тем, как она ходит с важным видом и произносит текст, не делает ее работу более квалифицированной или ценной, чем ту, что делала Никки. Вообще-то, без таких людей, как Никки, Кристин просто нечего было бы произносить.

Она с радостью начала заполнять страницу различными идеями новых сценариев, и в тот момент, когда слова, персонажи, сюжеты, кусочки диалогов вытекали из-под кончиков ее пальцев, время для нее останавливалось. Наконец она сохранила написанное и открыла электронную почту. Сегодня она еще не была готова начинать писать сценарий. Она должна была созреть для этого; сначала провести какое-то время, обдумывая персонажей в уме, затем обсудить свои идеи с другими, причем это касалось всего; основной мысли, сюжетной линии, структуры, — и только потом Никки начинала составлять диалоги и описывать события. Вклад всей команды был такой же жизненно важной частью процесса, как и собственно сидение за компьютером, и поиск нужных слов. Ей это нравилось, и всем остальным это тоже нравилось, поскольку сплачивало, как ничто другое (с этим процессом могли сравниться еще только съемки). Они перебрасывались репликами, словно труппа комедиантов, критиковали предложения, пытаясь превзойти друг друга, и в полной мере раскрывали свое воображение и интеллект. И все это, по мнению Никки, делало ее клеем, который держал их вместе. Так что пусть Кристин намотает это на свой амбициозный ус!

Почувствовав, что ребенок зашевелился, и представляя его, зависшего у нее в животе, словно маленький космонавт, она прикрыла его руками, мысленно разговаривая с ним: «Надеюсь, ты не слушал, когда Кристин несла всю эту чушь. Иногда она говорит просто ерунду. Наверное, я должна была сказать ей, что она права: миссис А. действительно ее не очень любит; это бы заставило ее примолкнуть, потому что она выходит из себя, когда кто-то не в восторге от нее. Правда, вынуждена признать, миссис А. никогда не говорила, что чувствует к ней, но у меня создалось четкое впечатление, что особой симпатии она не испытывает. Кристин не была бы частью нашей команды, если бы не Дэвид. До ее прихода нас было четверо: я, твой папа, Дэнни и Дэвид. Мы с папой иногда спрашиваем друг друга: не может ли быть так, что Дэвид использует Кристин, чтобы убедить всех, что он — стопроцентный гетеросексуал. Не то чтобы она ему не нравилась (я уверена в обратном), но мы с папой считаем, что он несколько иной, чем хочет казаться. Вообще-то, мы уверены, что он другой, но поскольку его родители католики, он, вероятно, слишком боится дать себе волю. Впрочем, неважно. Он сам никогда об этом не заговаривал, так что мы можем только предполагать. Они с Дэнни станут потрясающими крестными для тебя, вот увидишь. Мне пришлось и Кристин предложить стать крестной, ты уж меня прости. Я знаю, она слишком поглощена собой, чтобы быть хорошей крестной, но мне показалось, что немного некрасиво вычеркивать ее из списка. Вообще-то, я, возможно, так бы и сделала, но твой папа такой щепетильный, когда дело касается чувств других, так что нам пришлось включить и ее».

— Никки… Никки!

Она вздрогнула и подняла глаза.

Спенс рассмеялся.

— Ты была где-то далеко отсюда, — сказал он. — Я тебя звал целую вечность.

Глубоко вздохнув, она ответила:

— Я немного поговорила с Мартышкой.

Он удивился:

— Действительно? И о чем же?

Она пожала плечами:

— Да так, просто ввела его или ее в курс всего, что происходит вокруг. Кстати, она очень рада в связи с твоими съемками второй части фильма, — глаза у нее немного сузились, — но не слишком уверена в том, что хочет сняться в своем первом фильме, вылезая из живота мамочки.

Спенс нахмурился.

— Мы это обсуждали, а я все проспала? — спросила она.

Он скорчил гримасу.

— Да нет, — признался он, — я хотел сказать тебе… Но ведь идея-то хороша, верно?

Она протянула к нему руку и сжала его ладонь.