Рейз (ЛП)

— Эй! Это Ив! — сказал приглушенный голос.

Он был тренером, поэтому я отпустил его и отступил назад. Ив повернулся и пробежал взглядом вверх и вниз по моему телу. Потирая руку, он провозгласил:

— Ты быстрый. Хорошо. Тебе необходимо быть быстрым здесь, в Подземелье.

Я ничего не сказал в ответ, и Ив пошел дальше по коридору. Все еще чувствуя взгляд Дурова на себе, я оглянулся. Он отдыхал и наблюдал за мной.

Следи за мной, думал я. Смотри на человека, который собирается убить тебя.

Ив привел меня в заднюю комнату, где какой-то пьяный валялся в кресле, сжимая бутылку водки в одной руке. Ив выругался и пнул спящего пьяного в ногу.

— Вставай, бл*дь!

Пьяный всхрапнул и проснулся, его мутные глаза тут же остановились на мне.

— Что? — спросил он с тяжелым акцентом.

Ив наклонился вперед и рывком поставил его на ноги, полупустую бутылку водки он разбил об пол. Ив повернулся ко мне, а пьяный пытался сфокусировать взгляд, Ив отметил, что это и есть мой тренер.

— Виктор, у тебя теперь есть боец.

Тренер Виктор, кажется, я где-то слышал о нем. Обойдя Ива, Виктор встал прямо передо мной. Мои губы, сомкнулись, когда старший мужчина схватил меня за мускулистые руки, чтобы проверить, был ли я в хорошей форме.

Виктор прищурил глаз.

— Твое имя?

Я тупо уставился в пол.

— У меня нет имени.

Ив попятился к входной двери, и я мог услышать его, бл*дь, снисходительный смех.

— У тебя есть полторы недели до конкурса. Ты будешь приходить сюда каждое утро. Ты подписался на это. Мы теперь владеем тобой. Ты принадлежишь Подземелью. Кинешь нас, и мы убьем тебя. Скажешь кому-нибудь об этом месте, будет то же самое.

— Понял, — ответил я.

Ив снова засмеялся и посмотрел на Виктора, потом на меня.

— У него никогда не было бойца, который продержался бы первый раунд.

Расстегнув толстовку и не показывая глаз, я заметил улыбку Ива, которая капля за каплей сходила на нет, когда он впился взглядом в мое разорванное, все в шрамах татуированное тело.

— У него никогда не было бойца, как я, раньше. Я несу смерть.

Ив в течение недолгого времени выглядел обеспокоенным, потом сразу же вышел за дверь. Услышав фырканье Виктора позади меня, я повернулся в сторону, сжав в кулак его футболку, и прижал к стене. Его лицо покраснело, он попытался что-то сказать.

— Что...

— Слушай меня и слушай внимательно. Ты мне и нахрен не сдался. Я выиграю в одиночку. Я убью Дурова сам.

Глаза Виктора вдруг загорелись.

— Тебе нужен Дуров?

— Это единственная причина, по которой я здесь, — прорычал я.

Виктор попытался улыбнуться, но я уронил его на пол. Положив руки в карман, я достал кастеты и толкнул в них свои пальцы — сразу успокоился. Это оружие было частью меня.

Виктор поднялся на ноги, его глаза стали огромными, когда он смотрел на мою грудь, а кровь отлила от щек.

— К-к-ак ты ск-а-аза-ал тебя з-о-о-вут? — он заикался. Взяв свою толстовку, я опустил глаза вниз и сразу увидел полки, заполненные припасами. Пройдя через комнату, я взял баночку с названием «черные глаза», окунул пальцы в смазку и намазал черным под глазами.

Вытянув руки, со знакомым хрустом конечностей, и повторил.

— У меня нет имени.

— Нет имени? Тебя никто не назвал? — спросил Виктор у меня за спиной.

«818», — подумал я, но не смел произнести номер вслух. Ловя свое отражение в зеркалах, выстроенных у стены, я увидел татуировку, насильно выбитую на спине. Упав на пол, я начал с нескольких отжиманий.

Когда ноги Виктора появились в поле зрения, я ненадолго замолчал, чтобы сказать.

— Рейз. Единственное имя, которым я когда-либо был назван, Рейз. Потому что я сровняю с землей любого мудака, который встанет у меня на пути. (прим. перев. англ. Raze, можно перевести как сровнять с землей, полностью разрушить, уничтожить)

9 глава

Киса

— Ты расплатилась с Федералами? А любители делать большие ставки, они с нами на все три ночи? — спросила я Талию по сотовому, когда, открыв заднюю дверцу, вылезла из автомобиля и направилась внутрь тренировочного зала в свой кабинет.

— Да и да. Все устроено, — ощетинилась она. Талия была так же квалифицирована и компетентна в организации вечерних боев, как и я. — Нам не хватает еще одного бойца. Что делать с этим?

Я пощипала переносицу носа и плюхнулась за свой стол.

— Займусь этим сегодня. Ив упомянул о каком-то таинственном большом психе, который недавно приходил и проявлял к боям интерес, так что я собираюсь попробовать и развить это.

Талия помогала Ивану с финансами, спонсорами и мужчинами, которых надо было преследовать за непогашенные долги. Она никогда не посещала бои. После потери своего брата много лет назад, Талия не могла быть там, где есть насилие и смерть.

— Хорошо, — сказала Талия с облегчением. — Теперь, когда все сделано, скажи, как ты себя чувствуешь после той ночи? Ты была такой тихой ночью в церкви, слишком тихой, как мне показалось.

Мой желудок сжался при ее словах, и я вздохнула, постукивая пальцами по деревянной поверхности своего рабочего стола

— Я в порядке, Талия. Ты знаешь, почему я была спокойна. Вам было хуже. Эта дата... это слишком сложно, — я помолчала, а затем добавила: — Я чувствую, что мое сердце разрывается все больше и больше с каждым годом. Люди говорят, что время лечит, но это — вздор. Время просто заставляет меня скучать по нему больше, и боль в животе, которая живет годами, только крепчает.

Тяжелый вздох Талии раздался в телефоне.

— Я понимаю. Ненавижу этот день, каждый год одно и то же. Мама не перестает плакать, а папа никогда не помогает; он прячется в своем кабинете. Это всегда такой бардак, они все смотрят на меня, чтобы я все это как-то исправила. Как я могу изменить то, что он сделал? Как я могу вернуть его из мертвых?

— Да, — ответила я, не зная, что еще сказать. На другом конце телефона послышалась тишина. — Ты в порядке, Тал? — спросила я.

Я могла бы поклясться, что слышала сопение, какие-то эмоции от моей обычно ледяной подруги, но вскоре голос Талии оживился.

— Всегда хорошо, Киса, как всегда. Ты же меня знаешь. У меня есть русская толстокожесть. Именно так, — сказала она, переведя тему, как если бы эти слова никогда не были сказаны между нами. — Ты видела своего бездомного защитника снова? Я знаю, что вы снова ездили с отцом Хрущевым прошлой ночью. — Голос Талии был приглушенным, словно она боялась, что наш разговор могут подслушать.

Я повернула голову, убедиться, что дверь в оживленном тренажерном зале была закрыта. Талия воспользовалась моим молчанием.

— Что случилось? — спросила она, в ее голосе слышался намек на волнение. — Я знаю, что эта пауза молчания не просто так, Киса!

Сделав глубокий вдох, я выпалила:

— Я видела его снова, прошлой ночью.

— Киса! — изумилась Талия. — Ты не должна была делать это! Если Алик узнает... твою мать, он сойдет с ума!

Я в панике зажмурила глаза и выпалила:

— И я дала ему десять тысяч...

Я была уверена, что перекати-поле проехалось по кабинету, пока на той стороне молчала Талия.

— Талия? — позвала я ее, боясь, что она повесила трубку.

— Киса... что происходит, черт возьми?

— Он спас мою жизнь. И он сказал мне, что ему нужно десять тысяч. Это ничего для нас, Талия. Ты знаешь это. Поэтому я дал ему деньги.

— Ты их просто отдала? Без вопросов? — спросила Талия недоверчиво. — Это, вероятно, на наркотики! — провозгласила она.

Холодок пробежал по моему телу.

— Нет.

— Нет? То есть ты знаешь, для чего они ему понадобились? — вставила она.

— Он сказал, что это для... — я сглотнула, зная, как чертовски мрачно это будет звучать.

— Что? — подтолкнула она.

Я сделала глубокий вдох и сказала:

— Мести...

Я позволила этому слову висеть в воздухе. Даже на расстоянии, я могла чувствовать беспокойство Талии, ее тревогу о моей безопасности и, возможно, о моей вменяемости.