Мистер и Миссис (ЛП)

объятиях. Я могла бы завалиться спать на этом диване прямо сейчас и проспать несколько

дней, но вместо этого Филипп помогает мне подняться, и его член выскальзывает из меня.

Я хочу пожаловаться, но он только улыбается, поправляет платье и целует меня в нос.

- Я тоже, моя любовь. Но чем скорее мы выберемся отсюда, тем скорее я смогу

полностью насладиться тобой.

Я опираюсь на его тело и киваю, когда он поднимает меня на руки.

- Мне нравится, как это звучит, - бормочу я, а затем погружаюсь в сон.

ЭПИЛОГ

Молли

Чуть более года спустя ...

- С Днем рождения, Ноа! – Мы с Филиппом ставим небольшой торт перед ним. Ноа

смотрит на нас своими блестящими от счастья глазками, а затем сразу же погружает свои

маленькие ручки в торт, хватая небольшие кусочки и засовывая себе в ротик.

Я чувствую, как руки Филиппа опускаются мне на талию, когда он прижимает меня к

себе. Когда он поднимает свою руку и вытирает мою слезу, я понимаю, что плачу.

- Как ты, детка? - шепчет он мне на ухо, когда наш годовалый малыш весело смеется,

пока творит беспорядок.

Не знаю, смогу ли я ответить без всхлипывания, поэтому просто киваю головой.

- Он всё ещё наш малыш, - говорит Филипп, и я чувствую улыбку в его голосе.

Глубоко вздохнув, я стараюсь насладиться моментом. – Я выгляжу полной дурочкой.

Знаю.

- Нет же. Он просто очень быстро взрослеет.

Окидывая взглядом комнату, я вижу, как наши друзья празднуют первый День

рождения нашего малыша. Здесь также присутствует много родителей со своими детьми,

которые бегают и хорошо проводят время. Такой прекрасный момент, а я трачу его на слезы.

Я не понимала, насколько это будет эмоционально, но, видимо, взросление моего маленького

мужчинки еще на один год оказалось для меня тяжелее, чем я ожидала.

Счастливое лицо Ноа заставляет меня улыбнуться, и ощущение тепла и безопасности

рук Филипа помогает мне расслабиться. Я знаю, что у нас будут еще дети, но он всегда

останется нашим первенцем. И он всегда будет для меня малышом. Неважно, сколько ему

будет лет.

***

- Молли?

Я поворачиваю голову и убираю зубную щетку изо рта. Филипп стоит у входа в

ванную и нервно смотрит на меня.

- Что случилось, малыш? – спрашиваю я, ополаскивая зубную щетку, и возвращаю ее

обратно в держатель.

Он входит в ванную, встречает меня на полпути и кладет что-то в мою руку.

Прежде, чем я могу рассмотреть, что это такое, он целует меня, и я теряюсь в

ощущениях его теплых губ и языка. Я всегда отключаюсь от реальности, когда его рот

оказываются на мне, и этот случай тоже не исключение. Когда он отрывается от меня, я

наклоняюсь, пытаясь получить больше, но он кладет руки по обе стороны от моего лица.

- У тебя задержка уже неделю. Я думаю, тебе стоит воспользоваться этим.

Я на секунду смущаюсь, а затем смотрю на тест на беременность в своей руке. Я хочу

засмеяться над абсурдностью ситуации. Филипп всегда знает о моем цикле лучше, чем я, но

это было просто невозможно.

- Думаю, ты ошибаешься. Я только прекратила кормить Ноа неделю назад. Я

сомневаюсь, что можно так быстро забеременеть снова.

- Ты можешь говорить и думать о грудном вскармливании сколько хочешь. У тебя

продолжает течь молоко, твои месячные были довольно регулярными до этого момента,

несмотря даже на то, что ты кормила грудью.

Закатывая глаза, я беру этот тест и иду к отдельному туалету в ванной, закрывая за

собой дверь. Я не беременна. Знаю, что Филипп был бы на седьмом небе от счастья, узнав о

еще одном малыше, как и я. Но я не уверенна, что смогу забеременеть снова. Он изо всех сил

старался оплодотворить меня с самого первого дня, как мы встретились. Но ведь прошло

столько времени, чтобы я забеременела Ноа, поэтому, думаю, потребуется не так мало

времени, прежде чем я смогу снова забеременеть.

Я была настолько эмоциональна эти последние пару недель, что списала это на то,

что больше не кормлю Ноа. Когда я сажусь и писаю на тест, всякие мысли начинают лезть

мне в голову. Не хочу напрасно себя обнадеживать, потому что знаю, что беременность

сейчас практически невозможна.

Но когда я заканчиваю и выхожу из комнаты, я тону в тумане надежды. А что если это

окажется правдой?

Филипп стоит у раковины, вытянув руки, ожидая меня. Я подхожу к нему, кладя тест

на тумбочку перед нами. Его теплые руки окутывают меня, и внезапно я оказываюсь в

полной безопасности. Ничто не может разрушить нашу семью, и все встало на свои места.

Все мои заботы отходят на задний план, когда я чувствую, как он обнимает меня и целует в

макушку.

Закрываю глаза и не думаю о том, что могло быть. Я думаю только о том, что есть.

Насколько совершенна наша жизнь, и как нам повезло, что Ной - здоровый ребенок. Мысли

о том, что могло быть, о том, как мы могли расстаться, начинают проникать в мои мысли, но

они легко исчезают на фоне той любви, которая нас окутывает. Здесь больше нет места

плохим мыслям о том, что могло бы произойти, когда мы двигаемся в нужном направлении.

То, что привело нас к этому моменту, не имеет значения. Все, что имеет значение, это то, что

мы вместе.

- Пошли в постель, любовь моя, - говорит Филипп, выводя меня из ванной.

- А как же тест?

Он не говорит ни слова, когда выключает свет и выводит меня в нашу спальню. Он

поднимает меня и ставит посреди кровати, медленно избавляя меня от моей ночной рубашки,

которая когда-то принадлежала ему, и от моих трусиков. Он целует мои бедра и переходит

на ноги, лаская каждый мой дюйм. Мысли о тесте слишком сильно меня беспокоят, но у него

отлично получается меня отвлечь.

Я чувствую его везде, он целует мои пальцы ног и медленно пробегает своими

пальцами по моей обнаженной коже. Я чувствую, как его теплая грудь двигается по моему

телу, и я понимаю, что он тоже голый. Сейчас я нахожусь в тумане похоти и сосредоточена

только на здесь и сейчас.

Когда его рот приближается к моему бедру, и его язык нежно очерчивает там линии, я

стараюсь отбросить застенчивость на задний план. Вместо этого я просто сосредоточусь на

том, насколько хорошо это ощущается. Когда я была беременна Ноем, у меня было очень

много заметных растяжек. Раньше у меня их никогда не было, но когда носишь такого

большого ребенка, то появляются очень заметные красные и глубокие отметены. Я

волновалась, что буду не такой красивой для Филиппа, как раньше, но я ошибалась. Он

говорит, что сейчас я стала только краше, и что эти растяжки показывают ему, что я

пережила, чтобы дать нам семью. Каждый раз, когда мы занимаемся любовью, он почти

молиться на них и на меня.

Когда его язык опускается ниже, между моих ног, мои бедра раскрываются без

малейшего колебания. Он владел каждым дюймом меня, и он может продолжать иметь это,

если это то, что он хочет.

Его рот облизывает меня в тех местах, которые он так хорошо знает, в том ритме,

который мне нравится. Здесь нет места ласкам или поддразниваниям. Просто его рот на моей

киске, поглощающий мой оргазм. Я почти не двигаюсь. Я просто лежу там, а он сосет меня,

пока я не кончаю. И когда я это делаю, моя спина выгибается, и я стону, чувствуя, как

неимоверный оргазм пронзает мое тело. Это именно то, что мне сейчас так необходимо.

- Как ты всегда это делаешь?

- Делаю что? – бормочет он, прокладывая дорожку из поцелуев по моему телу.

Он встает между моими ногами, но не делает ничего, чтобы толкнуться своим членом