Мистер и Миссис (ЛП)

улыбке, от которой на его щеках появляется ямочка. Я наклоняюсь и целую её, и чувствую,

как тут же застывает его тело.

- Эта твоя ямочка, ты всегда так говорила. Только ты можешь заставить её появиться.

- Возможно, я вспоминаю. Я увидела её и просто должна была поцеловать.

- Ты всегда так делала, - его улыбка исчезает, и на его лице появляется выражение,

которое я не могу прочитать. Я ловила его несколько раз. В такие моменты я действительно

ненавижу то, что не могу ничего вспомнить. Знакомо ли мне это выражение?

- Делаю, - поправляю я. – Я всегда её целую, - потому что я так и буду делать. Я хочу,

чтобы она появилась снова, и я смогла снова поцеловать её.

- Это было вечностью. Три месяца ожидания.

Лифт останавливается, и Филипп выходит, всё ещё держа меня на руках. Он

направляется вниз по длинному коридору и проходит через открытые двойные двери. В

центре комнаты стоит гигантская кровать, и Филипп кладёт меня на неё. Он начинает

раздевать меня.

- Я не хотел ждать ни секунды, после того как впервые увидел тебя. Поэтому три

месяца казались вечностью, - отвечает он, снимая с меня сандалии, а затем переходит на

мешковатые пижамные штаны, которые сейчас на мне. Моя рубашка немного

приподнимается, и он замирает, его взгляд опускается к округлившемуся животу. Я не могу

перестать прикасаться к нему.

Он наклоняется, целует его, затем его поцелуи опускаются все ниже.

- Филипп, - выдыхаю я единственное слово, когда чувствую его рот на моём клиторе

через ткань простых белых трусиков. Я позволяю своим ногам раскрыться шире. Это

ощущается так естественно, когда я позволяю своему огромному мужу занять место между

моих бёдер. Его рука поднимается, убирая ткань, обнажая меня полностью.

- Я должен дать тебе отдохнуть, приготовить что-нибудь поесть, но я …

- Да, - вырывается из меня стон. Эта потребность заставляет его голос звучать так,

словно он не может ждать ни минуты, не попробовав меня, или он может умереть. Его рот

опускается на меня, голодный и жестокий. Здесь нет места нежности или терпению. Он

накрывает мой клитор, посасывая его своим ртом. Я мгновенно кончаю, словно моё тело

находилось на грани в течение нескольких месяцев, и это делает Филиппа еще более диким,

заставляя его ускориться.

- Мне нужен ещё один. Дай мне его. Он мой, - рычит он, прежде чем возвращается к

моему клитору, впитывая каждую каплю моего первого оргазма, полностью поглощая меня.

Я даю ему еще один оргазм, и он такой интенсивный, что я вынуждена закрыть глаза, пока

толкаюсь ему в лицо.

Когда я, наконец, открываю глаза, я понимаю, что меня переместили в центр кровати.

- Спи. Я приготовлю что-нибудь поесть, - он целует меня, и я чувствую свой вкус на его

губах, но затем он слишком быстро отстраняется. Я хочу большего. Я хочу, чтобы его тело

было на мне, но он уже находится у выхода из спальни, и я остаюсь одна в постели. В поле

моего зрения попадает что-то знакомое.

ГЛАВА 9

Молли

Я запищала, когда меня кто-то схватил, повернул и мягко подтолкнул к стене, за

которой находилась наша ванная комната. Большое тело Филиппа держало меня, словно в

клетке. Утренний свет заливает голые белые стены спальни, а лицо моего мужа освещено

золотым свечением. Он выглядел таким дикарём, его волосы были в полном беспорядке.

Вероятно, виной тому моя рука, которая недавно в них побывала. Я проснулась с ним,

полностью обёрнутым вокруг меня, словно второй кожей, одна его рука в защитном жесте

оберегала мой живот, а другая покоилась на моей киске, и его лицо было зарыто в моей шее.

Последнее, что я вспомнила - это его рот на моей киске, а затем я отключилась. У

меня было смутное воспоминание о том, что он собирался приготовить мне поесть, но я,

должно быть, проспала весь день и ночь, и проснулась только сейчас, из-за того что я

безумно хотела в туалет. Ребёнок уж больно сильно давил на мой мочевой пузырь, но,

возможно, причина была и в том, что я проспала целых двенадцать часов.

Но от чего у меня реально перехватило дыхание – это от дикости в его глазах. Словно

он хищник, а я его добыча. Он легко поймал меня, не то чтобы я сильно сопротивлялась. Его

взгляд напряжен, и мне интересно, всегда ли он вот такой. Мне также интересно, всегда ли у

него щетина на лице, или это просто из-за того, что мы так долго пробыли в больнице, и он

отказался покидать меня, даже чтобы побриться.

Я протягиваю руку и пробегаю по ней своими пальчиками. Мне она нравится. Он

прильнул к моему прикосновению, его глаза закрываются, словно это лучшее, что он когда-

либо ощущал в своей жизни.

- Я думал, что ты ушла, - наконец говорит он своим хриплым голосом.

- Я здесь, - пытаюсь я успокоить его. – Просто нужно было сходить в ванную.

Его лоб упирается в мой, и мы просто стоим в таком положении несколько минут,

пока он не убирает свои руки со стены, опуская их на мою талию. Затем он делает то, что

меня шокирует. Он падает передо мной на колени, заставая меня врасплох.

- Да, ты здесь. Ты никогда больше не покинешь меня. – Его большие руки скользят

под мою длинную рубашку, которая сейчас на мне, и он начинает спускать мои трусики.

Когда они достигают моих лодыжек, я выскальзываю из них.

- Скажи это, - говорит он, его слова пропитаны напряженностью, пронзая воздух

вокруг нас.

- Я никогда не оставлю тебя, - я вижу, что напряжение заметно покидает его тело.

- Покажи мне. Покажи, что ты принадлежишь мне.

Я кусаю губу, чувствуя себя немного смущённой. Я понимаю, что он хочет, чтобы я

сняла рубашку, и он смог увидеть мою киску или ребёнка - точно не знаю. Я знаю, что он

мой муж, и что мы, конечно, делали это раньше, но вот прямо сейчас, когда он стоит на

коленях и требует это … это грязно и чертовки горячо, и я чувствую, как румянец появляется

на моих щеках.

Я сделаю это. Я хочу дать ему это. Я могу сказать, что он на грани. Если за эти

несколько дней я что-то и узнала об этом человеке, так это то, что его мир начинался и

заканчивался мной. Похоже, что я его всё, и я должна успокоить его хоть немного. Это

чертовски опьяняет.

Медленно потянувшись, я хватаю край рубашки и начинаю поднимать её. Дюйм за

дюймом она скользит вверх по моим бёдрам, его глаза следуют за ней, пока я полностью не

обнажаю свою киску.

- Ещё, - требует он, и я поднимаю её, пока не обнажаю свой беременный живот.

- Раздвинь ноги шире.

Следуя его приказу, я открываю себя для него.

- Скажи это снова. Скажи, что принадлежишь мне, - его руки поднимаются, задирая

мою рубашку и обнажая грудь. Он проводит пальцами по моим чувствительным соскам,

делая их ещё твёрже. Затем пальцы тянутся к моему животику, в то время как его вторая

рука обнимает меня. – Кому это всё принадлежит, милая малышка Молли?

- Всё это твоё, - я толкаюсь в его ладонь, лежащую между моих ног. Я чувствую влагу

между

бёдрами.

- Покажи мне, где ты хочешь мой рот. Откройся для меня, - его глаза смотрят на мою киску,

и он немного наклоняется вперёд. Он настолько высокий, что даже стоя на коленях, он

достаёт до моей груди.

Используя одну руку, чтобы удержать мою рубашку, как он и просил, другой я

двигаю вдоль своего тела. Когда я добираюсь до местечка между моими бёдрами, я развожу

свои половые губки в сторону для него.

Его глаза наполняются такой страстью и нуждой, что я даже не замечаю, как быстро

он двигается. Его рот опускается на мой клитор и начинает сосать его, заставляя меня

застонать. Я поднимаюсь на носочки, чтобы у него было как можно больше доступа.