Замена в игре (СИ)

— Да, — отвечаю я, осторожно поднимаясь с кресла.

— Подозрения вашей матери подтвердились, — начинает он. — Предсмертная записка не была написана вашим братом. Тот, кто написал ее, очевидно, имел доступ к образцу его почерка.

— Я знал, что эта записка написана не им, — отвечаю я, подтверждая свои подозрения.

— Спасибо, кстати, что позвонили и сообщили, о чем Ванесса не рассказала нам, — говорит он, открывая приложение на своем iPad. — Она знает имя звонившего?

— Не думаю. Она слышала разговор только с одной стороны, но Ванесса сообщила, что обстановка накалилась практически сразу же.

Я напрягся и потер шею сзади, которая затекла от того, что мне много пришлось сидеть в последнее время.

— Вы знаете, кто это был? — спрашивает он многозначительно.

— Откуда мне знать? — спрашиваю я, совершенно растерявшись от этого вопроса офицера.

— Ладно, я общался по телефону с детективом Келли. Вы все еще находитесь под следствием из-за смерти вашего отца, а теперь еще и ваш брат чуть не погиб, — отвечает он со стальным блеском в глазах. — Если бы ваш брат погиб, то вы остались бы единственным наследником всего состояния.

— Эй, — отвечаю я, и колесики в моих мозгах моментально начинают крутиться. — Меня не волнует, что я унаследую. Даже близко нет, чтобы я мог кого-то убить, особенно отца и брата!

Я делаю шаг назад, испытывая потрясение от его обвинения.

— Ну, большинство преступлений, подобных этому, совершаются близкими родственниками, которыми движет жадность, — офицер продолжает говорить, но в моей голове уже крутится миллион разных мыслей. — Я не вижу никакого мотива, чтобы Ванесса действовала в одиночку, поскольку они были обручены, — заключает он и только тишина заполняет пространство между нами.

— Ванесса сказала, что он спорил с абонентом о Томми Фаулере. Это не имело ничего общего со мной! — я возражаю после того, как мои мысли начинают проясняться. Кажется, это очевидный сбой в его неприятной теории.

— Это то, что она говорит, — он посылает мне тревожный взгляд. — Между вами и Ванессой есть история?

Его вопрос едва не заставляет мой желудок сжаться и вытолкнуть все его содержимое наружу. Я по-настоящему чувствую резкий всплеск кислоты, которая поднимается до моего горла. Я гляжу на него в полном недоумении, ошарашенный его вопросом. Неужели он подумал, что между Ванессой и мной может существовать какой-то сговор?

— Нет! — выпаливаю я. — Я хочу сказать, что мы старые друзья, которые вместе росли, но она была с Тайлером в течение многих лет.

Я протягиваю руку и позволяю себе рухнуть обратно в кресло.

— Вы в порядке? — спрашивает он, глядя на меня с беспокойством.

— Да, только у меня был адский день, а теперь меня обвиняют в попытке убийства моего брата.

Я провожу рукой по лицу, и капли пота падают на колени.

— Кажется, вы сильно перенервничали, — произносит он, видя, как пот капает с моего лица. — Вы уверены, что с вами все в порядке?

— Я страдаю от беспокойства и у меня были самые напряженные две недели, какие кто-либо только мог себе представить. Кроме того, больницы заставляют меня испытывать клаустрофобию. Так что нет, я, наверное, не в порядке.

Я тянусь в сторону, беру бумажное полотенце и вытираю пот с лица и лба. — Я просто не могу поверить во все это дерьмо.

— Мне очень жаль, Трей, но нам нужно оценить, являетесь ли вы угрозой для безопасности вашего брата или нет, — добавляет он, заставляя меня вдруг осознать, что они обеспокоены тем, что я нахожусь с Тайлером наедине в комнате.

— Серьезно? — я задыхаюсь, закрывая глаза и откидывая голову назад к стене. — Я не имею ничего общего с этим. Не могу поверить, что вам пришло это в голову.

— Ну, во-первых, Ванесса не слишком расстроилась, когда мы ее допрашивал. Это, как правило, является ярким сигналом, — объясняет он.

— Согласен, — отвечаю я. — Я подумал то же самое. Мама была сегодня не в себе, а Ванесса казалась слегка равнодушной ко всему.

— Потом, когда я разговаривал с детективом Келли, он упомянул, что вы привели на похороны своего отца девушку, очень похожую на Ванессу, — добавляет он, и мой желудок тут же пронзает боль. — Он сообщил, что несколько человек, присутствовавших там, высказали ему свои соображения по поводу того, что это сходство было довольно сильным.

Он делает паузу, очевидно, ища подсказки в моей реакции на его заявление.

— Я больше не скажу ни слова, не посоветовавшись предварительно со своим адвокатом.

Я прохожу мимо него и выхожу в коридор, пытаясь отдышаться.

— Ваш отец собирается переписать завещание, и он умирает. Ваш брат хочет жениться на женщине, которую вы всегда любили, и кто-то пытается покончить с ним, — размышляет он вслух, выходя за мной из палаты. — В конце концов, вы и Ванесса сходитесь и делите все состояние между собой.

Он пристально смотрит на меня, я разворачиваюсь на каблуке, внимательно глядя на него.

— Я не могу позволить вам остаться здесь сегодня вечером без присмотра, — добавляет он через несколько секунд.

— Понимаю. Я отправлюсь к матери и завтра первым делом пообщаюсь со своим адвокатом, — говорю я ему быстро. — Я не убивал своего отца, и не был ни в каком сговоре с Ванессой. Я больше ее не люблю.

— Если это правда, то могу ли я посмотреть ваш телефон, — спрашивает он, вызывая во мне еще одну ударную волну, отзывающуюся по всей моей нервной системе.

Я быстро просчитываю в мозгу, сколько раз она позвонила мне и отправила текстовые сообщения. Некоторые из смс легко могут быть истолкованы неверно. Твою мать!

— Первой вещью, которую я сделаю с утра, это поговорю с моим адвокатом, и тогда я предоставлю вам все, что необходимо, — говорю я ему с полной искренностью.

— Это именно то, о чем я думал, — он проводит по IPad дважды руками и добавляет. — Не покидайте город в течение следующих нескольких дней. Это лишь начало расследования.

— Я хотя бы могу попрощаться со своим братом? — спрашиваю я, оглядываясь в сторону его палаты.

Коп смотрит на меня с сомнением и кивает в сторону лифта.

— Он стабилен. Вы можете видеть его утром.

Я достаю свой телефон, чтобы сообщить Тони, что мне нужно ехать домой к маме. Я подслушиваю, как офицер говорит медсестре в регистратуре, чтобы мне не разрешали никакого свободного посещения. Я должен злиться, но только чувствую себя больным.

— Будем в контакте, мистер Эддисон, — говорит он, кривя губу, когда заходит в лифт и двери начинают закрываться за ним.

Я делаю два быстрых шага, чтобы добраться до лифта, пока не закрылись двери.

— Вы не найдете никаких доказательств, связывающих меня с каким-либо из преступлений, потому что я не имел ничего общего с этим!

Я стою к нему лицом к лицу, пока лифт не издает сигнал, что двери не закрывались в течение длительного времени.

— Вы тратите время впустую вместо того, чтобы найти, кто на самом деле стоит за этим!

— Как я уже сказал, сэр, это только начало расследования, — произносит он с вызывающим взглядом. — Буду на связи, — добавляет он, когда двери снова начинают закрываться.

Я снова останавливаю закрывающиеся двери.

— Кто-то должен остаться с ним, пока мама не сможет приехать сюда. Я не оставлю его здесь одного.

— Через сколько она прибудет? — спрашивает он, видимо, поняв мое беспокойство.

— Я позвоню ей сейчас, поэтому, наверное, через двадцать минут.

Я разблокирую свой телефон и набираю ее номер.

— Я могу посидеть здесь, пока она не появится, — отвечает он, выходя из лифта и направляясь обратно в палату Тайлера.

Я поворачиваюсь и смотрю на сестринский пост, где старшая медсестра устремила на меня взгляд. Я просто пожимаю плечами и качаю головой. Это не стоит затраченных времени и сил, которые потребуется, чтобы все ей объяснить. Я протягиваю руку и нажимаю на кнопку лифта, надеясь, что мама услышит телефон и снимет трубку.