Брак без расчета

– Благодарю вас. Это весьма кстати.

Хуанита с достоинством отступила к стене и потянула за шелковый шнурок. Где-то в глубине дома раздался мелодичный звонок.

– Я отвела тебе и твоей жене апартаменты на втором этаже в западном крыле, Алехандро.

Там просторнее, чем в твоих бывших комнатах. Пуньяда покажет ей дорогу.

– О, это совершенно излишне, – поспешно начала Эрика. Мысль о том, что она окажется наедине с чужим человеком в отдаленной части этого мавзолея, вызвала очередной приступ ужаса. На это она не пойдет ни за что. – Я вполне могу подождать, пока Алехандро закончит дела и тоже соберется подняться наверх.

Но ее протесты были решительно отметены.

– Это произойдет нескоро. Есть немало вещей, которые я должна обсудить с племянником. Для вас они не представляют интереса, – резко заявила Хуанита и, пройдя между Алехандро и Эрикой, направилась к другой лестнице. – Те проблемы, о которых мы говорили на прошлой неделе, – произнесла она через плечо, – обострились в последние дни. Нам надо предпринять немедленные и самые решительные меры, чтобы воспрепятствовать подрыву бизнеса.

Ну а чего еще она могла ожидать? Разве Кармелита не говорила, что у Миландро так всегда: сначала дело, потом отдых. Но даже признание этого факта не помогло побороть жуткое чувство одиночества, охватившее ее посреди темного холла.

Апартаменты в западном крыле оказались тремя комнатами с низкими потолками, забитыми мебелью, и тяжелым влажным воздухом. Они располагались в самом конце длиннющего коридора.

Появившаяся на звонок хозяйки Пуньяда представляла собой маленькую, согбенную долгими годами службы старушку метиску со сморщенным как печеное яблоко лицом. Тем не менее, несмотря на возраст и болезни, она проворно вскарабкалась по лестнице и повела молодую женщину в отведенные покои. Распахнув дверь и войдя в первую комнату, указала направо и с гордостью произнесла что-то на родном языке, чего Эрика, естественно, не поняла. Взглянув, однако, в указанном направлении, она обнаружила современную комнату и радостно заулыбалась в ответ. Очевидно, старушка не знала ни слова по-английски.

– Gracias, спасибо, – сказала Эрика. Та просияла в ответ.

– De nada, пожалуйста. – Кивнув и ободряюще улыбнувшись гостье, она стукнула себя в грудь кулачком и заявила: – Soy Пуньяда.

– Вы Пуньяда?

– Si, si. – И вопросительно посмотрела на молодую женщину.

Та поняла взгляд и ответила, осторожно попробовав на языке чужое слово:

– Soy Эрика.

– Э-ри-ка. Maravilloso, замечательно. – Одобрительно усмехнувшись, старуха ободряюще похлопала ее по руке и отправилась по своим делам, оставив за собой мрачную тишину.

Интересно, заняты ли все остальные помещения этого необъятного трехэтажного здания, подумала Эрика, или они с Алехандро будут жить здесь в полной изоляции, как заразные больные?

Она подошла к окну, отодвинула занавеску, выглянула во двор… И к своему удивлению, увидела там мужа, занимающегося разгрузкой машины. Хуанита стояла рядом и что-то быстро говорила, выразительно жестикулируя. Слова ее были непонятными Эрике, но голос – гневным и настойчивым.

В конце концов Алехандро бросил что-то односложное, но повелительное, и Хуанита замерла, не закончив тирады. Отступила шага на два-три, прижала руки к вискам и закачалась, как от неожиданного сильного удара. Понаблюдав за ней пару секунд, Алехандро заговорил снова, на сей раз более спокойным тоном. Но Эрика обратила внимание, что по отношению к тетке он не выказывает ни капли той нежной привязанности, какую она заметила накануне между мужем и Рикардо.

Хуанита выплюнула в ответ что-то резкое, повернулась и посмотрела в сторону дальних гор. Неподвижная, закутанная в черное, она снова напомнила Эрике зловещую ведьму. Единственное различие состояло в осанке: Хуанита была не сгорбленной, а статной и спину держала прямо. Она всем своим видом словно давала понять, что любой, вставший на ее пути, найдет в ее лице грозного, беспощадного врага.

Внезапно, будто почувствовав, что является объектом наблюдения, она повернула голову и подняла взгляд к окнам второго этажа. Несмотря на разделяющее двух женщин расстояние, Эрика ощутила такую ненависть во взгляде Хуаниты, что испуганно попятилась. Обычно несклонная к суевериям, сейчас она вздрогнула от дурного предчувствия. Делать любезный вид, пока мы тут. Иначе мне не останется ничего другого, как немедленно вернуться в Канаду и предоставить тебе и Розите самим выпутываться из того, что тут натворили.

Хуанита моментально переменилась. Она взяла племянника под руку и произнесла:

– Когда ты стал таким жестоким, Лехандро? Как ты можешь так холодно говорить со мной? Что с тобой случилось, мальчик мой?

– Могу задать тебе тот же вопрос.

– Я – твоя родная тетя, – сказала Хуанита, и на какое-то мгновение ему показалось, что это так, что старая добрая тетя Хуанита снова с ним. – Лехандро, умоляю тебя, во имя твоих покойных отца и дяди, не унижай меня, бросая на произвол судьбы. Не уезжай, когда ты так нужен здесь!

Эта мольба имела под собой глубокий смысл. Деревозаготовительные и обрабатывающие предприятия были в состоянии полной разрухи, и все потому, что тетка не справлялась с их управлением, обращалась с работниками безобразно, доведя их практически до бунта и саботажа, – вещь неслыханная во времена управления Эсторио. И теперь на одной чаше весов лежало финансовое преуспевание и благополучие всей этой отрасли бизнеса Миландро, а на другой – непомерная гордость Хуаниты, которая взяла на себя заботу о фабрике после кончины мужа. Семья Миландро жила здесь и вела дело не одно поколение. И сейчас Хуанита готова была на что угодно, лишь бы не войти в историю края в качестве человека, доведшего фабрику до банкротства.

– Я поставил свои условия, – твердо сказал Алехандро, разрываясь между гневом и жалостью. – Относись к моей жене с уважением, и я сделаю, что смогу, чтобы привести дела в порядок.

– Конечно, мой мальчик, конечно, Лехандро, – почти простонала она, прижимая к вискам кончики пальцев. – Она будет моей любимой невесткой.

Что ж, посмотрим, мрачно подумал он, поднявшись на второй этаж и дойдя до отведенных им комнат. Если верить Рикардо, настроение тетки менялось по несколько раз на день, непредсказуемо и крайне резко, что делало ее обещание в высшей степени не заслуживающим доверия.

Оказавшись в спальне, он обнаружил, что Эрика задремала. Она лежала на боку, подложив руку под щеку и подтянув ноги, будто замерзла. Прошлой ночью Алехандро не посмел откликнуться на ее ласковое прикосновение, боясь последствий, не посмел даже посмотреть на нее как следует. Но сейчас, когда ее волшебные руки и губы отдыхали, ничто не препятствовало и не угрожало спокойному любовному созерцанию и размышлениям о том, как все будет, когда риск выкидыша останется позади.

Она казалась такой слабой и беспомощной, почти девочкой. Нежный невинный рот, гладкий лоб, небольшой аккуратный нос – все внушало желание заботиться и защищать это чудесное создание. Он осторожно присел рядом, убрал со щеки рыжую прядь и подивился шелковистости и той, и другой.

А тело… Взгляд скользнул ниже, туда, где мерно поднимались и опадали округлые груди, к сладострастному изгибу бедра, к длинным стройным ногам. Тело в отличие от лица принадлежало зрелой женщине.

Алехандро еще ни разу не видел ее полностью обнаженной, даже в ту ночь, когда они зачали ребенка. Но роскошные формы, которые не могла скрыть одежда, обещали такое блаженство, что у него пересохло во рту.

Он хотел ее. Очень…

Хотел целовать, трогать, гладить ее, пока она не начнет стонать в ответ от еле сдерживаемой страсти, пока не станет молить взять ее и положить конец сводящей с ума пытке ожидания.

Он хотел всего этого и много большего. С самой первой минуты, когда увидел ее там, на выставке. Не имело смысла задавать себе глупые вопросы, пытаться анализировать, чем именно она отличается от всех других женщин. Просто отличается, и все. И если бы он был не трезвомыслящим бизнесменом, а обычным смертным, склонным к романтичным заблуждениям, то сказал бы, что не мистер Уорден, а сама судьба свела их вместе.