Вернуться домой

Губы сложились в беззаботную улыбку, Роксанна толкнула дверь и ступила внутрь, где Сэм Тиндейл всё ещё изучал чертежи.

– Так с чего ты собираешься начать? – живо поинтересовалась она.

* * *

В отличие от Роксанны, Джеб имел возможность обдумать их нынешнее положение, пока съезжал по извилистой дороге, ведущей от её дома. Он не был настроен на десерт и болтовню, ожидавшие его в доме Ника. Короткий разговор по мобильному телефону решил эту проблему. Джеб поблагодарил Ника за приглашение и посетовал, что сегодня он пролетает с пирогом.

– Передай Марии, что в следующий раз я съем двойную порцию, – пообещал он и отключил телефон.

Он поехал домой, будучи не в настроении для компании. Выпустил собак на улицу и бродил с ними, пока те обнюхивали и метили деревья и кусты, интригующие своим запахом. Вернувшись домой, собаки растянулись на прохладном кухонном полу, наблюдая, как Джеб возится по хозяйству: достаёт чистую посуду из посудомоечной машины, вытирает столешницу, сворачивает газету и бросает её в мусорный контейнер для бумаг, притулившийся на улице возле чёрного входа. Когда Джеб закончил с работой по дому, то опустился на удобное, в голубую и зелёную клетку кресло возле кухонного стола.

Он долго сидел, смотря в никуда, думая о Роксанне… и о невероятном сексе, которым они занимались. Джеб тряхнул головой. Ни в какие ворота не лезет. Если бы кто-нибудь попросил назвать имя женщины, с которой ему хочется заняться сексом, – вне всяких сомнений – имя Роксанны пришло бы на ум последним. Джеб скривился. А теперь она возглавляет список женщин, которых ему не терпится увидеть в своей постели. Что за пугающее изменение.

Абсолютно непонятно. Совершенно бессмысленно. Да, конечно, Роксанна поразительно красива, и, пожалуй, она не лжёт, что легкомысленное поведение для неё не свойственно. Также как и для него. И, если истории о ней в жёлтой прессе могли кого угодно заставить поверить, что она перескакивает из одной постели в другую с постоянством блохи, меняющей собаку, выражение её лица, когда они оба пришли в себя, отражало те же потрясение и ужас, которые ощущал он сам. Джеб почесал затылок. Что, чёрт возьми, с ними приключилось? Конечно, он уже какое-то время не спал с женщиной, но ведь он не помешан на сексе, словно подросток. Этот этап давно уже пройден. В наше время, когда вокруг столько болезней, он ложился в постель с партнёршей, будучи абсолютно уверенным в её сексуальном прошлом и в том, что презерватив убережёт…

Джеб резко выпрямился, его глаза округлились. Дерьмо! Он забыл надеть резинку. Мужчина сглотнул. Они занимались незащищённым сексом. И всё же странно: не мысль, что он мог заразиться какой-нибудь гадостью, скрутила его живот, а понимание того, что их яростный секс мог иметь последствия… ребёнка. Джеб вновь сглотнул, горло сжалось, дыхание пресеклось. О, Иисусе. Он ни в коем разе не хотел, чтобы этим закончилось. Часто дыша, он рассмотрел все резоны, позволявшие надеяться, что утренний инцидент обойдётся без осложнений. Принимала ли Роксанна противозачаточные таблетки?

Да. Конечно. Наверняка. Женщина с таким прошлым, как у неё, должна постоянно предохраняться. Нечего волноваться. «Но вдруг именно сейчас она не предохранялась», – подумал он. Удача не может до такой степени отвернуться от них, чтобы у обоих слетела крыша именно тогда, когда Роксанна находилась в периоде, наиболее благоприятствующем зачатию. Но что, если у неё как раз наступила овуляция? Чувствуя себя так, словно получил под дых, он простонал и обхватил голову руками. Иисусе! Он не желал об этом думать. Даже на секунду не хотел представлять Роксанну, делающую аборт. Или рожающую его ребенка и увозящую младенца с собой в Нью-Йорк. Но, обнаружил он с тревогой, перспектива того, что они вдвоём будут растить малыша, привлекла его. Джеб замер, глаза на красивом лице широко раскрылись от удивления. Мысль о том, что он, всерьёз рассматривал возможность завести ребёнка от Роксанны, заставила его покрыться холодным потом.

Он выпрямился и провёл рукой по лбу. Жарковато. Может, он заболевает? Летний грипп? Простуда? Воспаление мозга? Да уж, его мозг взорвался и бредил. Точно. Он заболел. А мозг неправильно обрабатывает информацию.

 Поднявшись с кресла, Джеб прошёл через спальню в большую ванную комнату и, открыв аптечку, взял баночку аспирина. Проглотил две таблетки, побрызгал холодной водой на лицо и, сопровождаемый обеими собаками, улёгся на кровать. Собаки присоединились к нему: Даг положила голову ему на грудь, а Босс по другую сторону свернулся калачиком у бедра.

Обе собаки представляли собой помесь: Босс – добермана и овчарки, разбавленную вдобавок чертами, выдающими родство с питбулем; Даг, похоже, являлась результатом скрещивания пастушьей собаки и, если судить по сморщенному лбу, шарпея. Босса он нашёл пять лет назад – недоразвитого, полуголодного, чёрного с коричневыми подпалинами щенка, рыскающего вокруг магазина «У Джо», – и сжалился над беднягой, забрал к себе домой, понимая, что уподобляется мягкосердечному глупцу. Несмотря на то, что Босс выглядел совсем крохотным, Джеб, разглядывая лапы щенка, определил, что тот вырастет большим псом, и угадал. Спина Босса доходила до колен Джеба, и весил он почти тридцать четыре килограмма. Даг вымахала поменьше – её голова едва достигала колен мужчины – и она также оказалась бездомной. Однажды, почти четыре года назад, приблудился пятнистый, кудрявый щенок, только недавно отлученный от матери, голодный и обезвоженный. Она распласталась в тени возле конуры Босса и, робко виляя хвостом, встретила Джеба, когда тот вернулся домой после необычайно плохого дня – самоубийства на пляже: отца, матери и шестимесячного ребёнка. Он только бросил взгляд на искусанный блохами запущенный комочек, состоящий из кожи и костей, как вся злость и боль этого дня отступили. Этот день, как Джеб неоднократно втолковывал Даг, стал для неё счастливым. Никто бы не назвал этих собак красивыми и не рискнул предположить, что они унаследовали наилучшие черты своих любвеобильных родителей – кем бы те не являлись – но эта парочка превосходно подходила Джебу.

Привычный вес головы Даг на груди успокаивал его, как и тепло, исходящее от Босса. Джеб рассеянно почёсывал висящие уши Даг, стараясь не думать о Роксанне, сексе и перспективе отцовства. Почти неосуществимая задача. Как только его мысли ложились в свободный дрейф, то, словно сталь, притягиваемая к магниту, переключались на Роксанну и события, произошедшие этим утром.

В конце концов, Джеб оставил попытки увильнуть от тревог и постарался трезво проанализировать сложившуюся ситуацию. Он почти два часа перебирал в голове всевозможные сценарии и пришел к заключению, что если – и от этого «если» зависело многое – Роксанна действительно забеременела, он будет поддерживать её, какое бы решение по поводу ребёнка она не приняла. Он будет помогать ей эмоционально, финансово, морально, как угодно – без ограничений. Его рот скривился. Это будет тяжелей всего – не отгораживаться. В тоже время, если судьба к нему окажется благосклонна, данный вопрос благополучно отпадёт, и он сможет вернуть свою жизнь в привычную колею. И всё же нужно поговорить с Роксанной, хотя бы обсудить вероятность беременности, чтобы она знала, что если понадобится, он будет рядом.

* * *

Прошло несколько часов, прежде чем Роксанна осталась одна и смогла поразмыслить о том, что произошло на её кухонном столе этим утром. В отличие от Джеба, она почти сразу же осознала, что они предавались незащищённому сексу, и этот факт вверг её в такой же ужас, как и тот, что они вообще совокуплялись. Она никогда не вела себя столь безответственно. И неважно, что Джеб, наверняка, обладал отменным здоровьем, имело значение лишь то, что она не нашла времени, чтобы спросить его об этом. А по поводу ребёнка она не волновалась – со дня на день ожидались её женские дни, и едва ли существовала вероятность забеременеть.

Когда вечером Роксанна сидела на террасе с чашкой и тарелкой еды у ног, к ней опять вернулась мысль о малыше, но она отмахнулась от неё. Безопасный период. Отпив несколько глотков воды из бутылки, женщина всмотрелась в долину. Когда стемнело, там зажглись огоньки. Взгляд перемещался за мерцающими пятнышками света у дома на горе, и Роксанна улыбнулась. Сосед напротив. Она подняла бутылку и провозгласила тост: