Ты прекрасный друг(СИ)

А вот это уже чистая правда.

– Но куда уже тянуть, Инна? Ты – совсем взрослая. А я так больше не могу. – Глаза отца как-то странно блеснули. Он что, сейчас заплачет? Я непонятно чего испугалась. – Ты – единственный мой ребёнок. И я хочу, чтобы ты была рядом.

У меня ком встал в горле. Я прокашлялась. В том момент вновь почувствовала себя Катериной Тихомировой из фильма «Москва слезам не верит». Хотелось ответить что-то вроде: «Господи, я столько раз представляла себе эту нашу с тобой встречу. Столько слов всяких придумывала. А встретились – и сказать нечего».

Я тяжело вздохнула и уставилась в красивый расписной потолок.

– Пап... Не знаю, что ответить! – почему-то вырвался нервный смешок. Отец по-прежнему смотрел на меня, не отрывая взгляда. – Ты хоть понимаешь, сколько ты всего пропустил? Тебя ведь не было рядом практически всю мою сознательную жизнь...

Я набралась смелости и вновь заглянула ему в глаза. В них стояли слезы. Мне стало совсем не по себе. Я отхлебнула большой глоток воды. Ладони вспотели. Если принять во внимание тот факт, что мне достался папин характер, я представляю, как сложно ему признавать свои ошибки и извиняться. Хоть и за дело (за большое такое дело, которое нехило подкосило две жизни: матери и дочери). Хоть и перед родным человеком. Но я сейчас оказалась в ситуации не лучше, оказывается, прощать не намного легче, чем просить прощения. Как-то я за десять лет свыклась с ролью дочери, ненавидящей отца... И так все быстро в своей жизни переиграть?

– Инна, не поверишь, но чем дальше, тем страшнее признавать свою вину... Дочь, я так в себе запутался... А когда услышал в туалете, как ты грозишься кишки выпустить наружу, так вообще принял это на свой счёт!

Я густо покраснела и огляделась. Кораблева с родителями в зале, слава Богу, не было.

– Мне тяжело. – Наконец призналась я. – Ты ведь понимаешь, что по щелчку ничего не случится? Так быстро все плохое нельзя забыть. Мне нужно время свыкнуться с мыслью, что... – я немного подумала и тихо добавила, – с мыслью, что у меня наконец-то появился родной отец.

Папа вздохнул и опустил голову на ладони. Никогда бы не подумала, что этот человек вызовет во мне такие эмоции, но у меня от жалости сжалось сердце.

– Хорошо, – наконец, отозвался он. – Я понимаю, сколько всего тебе должен и готов ждать.

– О, это точно! – я попыталась придать своему голосу одновременно веселья и злорадства. О, ужас! Мне захотелось его приободрить. – Начнем с долгов. Для начала ты мне задолжал десять походов на балет! На «Щелкунчика»! Будем наверстывать свои упущенные новогодние традиции. Помнишь?

***

Как оказалось, позже к нашему ужину должна была присоединиться жена отца Ольга. Честно признаться, я была не готова к такой встречи. Пока с меня хватило разговора с отцом, хорошенького помаленечку. Уж слишком много моральных сил было потрачено за вечер. Не скажу, что я не люблю Ольгу, скорее, за все эти годы я просто смирилась с её существованием, как и она с моим. Ольга в лучшие подруги мне не набивалась, да и видела я её от силы раза три. И всякий раз с удивлением отмечала, что моя мама женственнее, красивее, эффектнее. Но сердцу, как я уже и говорила, не прикажешь.

Отец понял меня, и было принято решение, что он вызовет мне такси, а сам дождётся жену. Мы договорились созвониться на выходных. Созвониться с папой на выходных. Эта фраза у меня в голове не укладывалась.

Выйдя из шикарного нарядного зала, я вновь столкнулась в холле с Антоном. Он стоял около гардероба. Интересно, где же его родители? И за каким столом они ужинали? Почему я их не заметила в зале?

Я отдала свой номерок.

– Тебя внутрь вообще не пускают что ли? – не удержалась и подколола я Кораблева. Он вызывал во мне странные чувства, все время хотелось сказать ему что-нибудь обидное. Разозлить и посмотреть на реакцию.

– Ха-ха! Смешно, Зырянцева, похвально.

Антон взял в гардеробе своё пальто, небрежно накинул его на плечи и злобно посмотрел мне в глаза:

– Зато ты, смотрю, классно школу прогуливаешь. Время даром не теряешь. Я сначала даже не понял, что ты делаешь в таком месте, да ещё и так вырядилась... Но теперь все встало на свои места.

К чему он клонит? Я непонимающе на него уставилась.

– А ты, оказывается, папика себе нашла? – Антон кивнул на стеклянную дверь зала, за которой можно было разглядеть отца. Он в это время посматривал на наручные часы и разговаривал с кем-то по телефону.

– Как ты смеешь такое говорить? – только и смогла тихо спросить я. Сказанное Антоном не укладывалось у меня в голове.

– Эскорт-услуги, значит, Инна?

Я не находила, что ответить этому животному. Как бы мне не хотелось уколоть Кораблева, у него это вечно получалось сделать в сто раз больнее.

Видимо, лицо моё было совсем подавленным, так как Антон злорадно улыбнулся.

– Я всегда на шаг впереди, Инна. Имей это в виду. И не стоит рыться в чужом белье, когда у самой такие нехилые скелеты в шкафу.

Наконец, и мне принесли мою (вернее, мамину) шубу. Я быстро развернулась на каблуках и направилась к выходу. Ещё немного, и предательские слезы обиды вновь покатятся по щекам. Кажется, еще никто так часто не доводил меня до слез. Не хотелось что-либо объяснять этому дураку. В эту минуту одноклассник Антон Кораблев для меня умер. Слишком многое он сказал недозволенного и незаслуженного в мой адрес. Ненависть переполняла меня и придавала сил. Но в то же время я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной.

***

Я расположилась на заднем сидении машины и достала свой смартфон. Пусть Сашка призывал меня за мир во всем мире, но есть на свете человек, который кому угодно морду за меня набьёт. А за такие слова, которые в мою сторону квакал Кораблев, тем более.

– Коля? – заговорщически начала телефонный разговор я. Коля – мой двоюродный брат, папин племянник. Я как-то о нем упоминала. Коля старше меня на четыре года и, если честно, в детстве он был исчадием ада! Серьёзно, его можно было снять в фильме «Трудный ребёнок», он бы составил здоровую конкуренцию тому рыжему пацану с красной бабочкой на шее. Помню, как совсем детьми мы с ним запустили петарды в ванной. Брат тогда чуть не лишился пальцев, а я правого глаза. Пришлось наложить повязку, как у пирата. Или как-то мы отправились на велосипедах в чужие сады за яблоками. Коля подкинул такую идею, разумеется. Конечно же, нас засёк охранник! Пришлось крутить педали из дачного посёлка, что есть мочи. Проезжая между тесно припаркованных у ворот автомобилей я, естественно, просто не могла проскочить мимо и не оторвать одно из боковых зеркал. В это время в машине сидел водитель. Разъярённый мужчина выскочил из своего авто и помчался за нами вслед за охранником. Вся эта адская погоня напоминала шоу Бенни Хилла. Помню, маме пришлось выложить кругленькую сумму за оторванное зеркало. И за воровство яблок, конечно, попало. Я, между прочим, так ни одного яблочка и не съела! Зато Колька во время погони успел набить себе полные щёки и рулить одной рукой. Притом, без всяких происшествий, в отличие от меня.

С возрастом Коля мало изменился, скорее, просто стал хитрее и кое-где сдержаннее. В своё время его исключали и из школы, и из техникума... Вот пусть и поговорит с этим деревом Кораблевым на равных. Правда, брата отчисляли не за изнасилования, слава Богу, а за драки. Хотя, конечно, в этом тоже нет ничего похвального.

– Инн, ты? Что-то случилось? – Коля был прав. Вообще просто так, узнать как дела, я ему редко звоню. Только по делам государственной важности.

– Случилось, Коль! Но по телефону не могу! У тебя завтра как обстоят дела со свободным временем? Завтра суббота! – уточнила я.

– Так. Могу часа в четыре!

– Пойдёт! – я выдохнула с облегчением. Люблю Колю. Никаких лишних вопросов. Брат точно не будет рассусоливать два часа о членораздельной речи и прочих гуманных глупостях. – Тогда давай встретимся в сквере, который недалеко от вашего дома? Кстати, у меня для тебя хорошие новости! – напоследок крикнула я в трубку. Думаю, Коле будет приятно, когда он узнает, что у нас с отцом, наконец, наступил мир. Он и сам несколько раз пытался нас свести.