Разумная жизнь

— Этот человек — конюх, — сообщил Денис.

— А значит, лошади?

— Значит, лошади, если он конюх.

— Значит, я могу разговаривать с лошадьми.

Вита не обращала внимания на тон Флоры, но чувствовала, что лучше ничего не говорить при людях, которые сидят в зале.

— Тебе надо пораньше пойти спать, — сказала она, — чтобы завтра свежее выглядела на пикнике.

— Так я сейчас и пойду?

— Подожди, пока мы закончим обед. Тебе надо научиться каким-то манерам и уважительному поведению.

— Должны мы еще что-то сделать для пикника? — спросил Денис. — Или можем позволить себе завернуть на часок в казино, перед сном?

— Прелестная идея, дорогой. Давай так и поступим, — сказала Вита.

Проследив, как ее родители удалились, Флора стала бродить вокруг отеля, прислушиваясь к разговорам о пикнике. Мэбс с подругой сидели у входа и обсуждали, что им завтра надеть, помыть ли голову и покрыть ли ногти свежим лаком.

— Мне его вообще надо снять, мама против.

— Да, он ярковат.

— А он заметит?

— А он вообще что-то замечает?

— Конечно, должен.

— А где он сейчас?

— Да уехал куда-то с этой тоскливой Элизабет.

— Нет, Элизабет сейчас с матерью, с Энн и с моей матерью. — Девушки оглядывались по сторонам, желая увидеть предмет своего обожания. — Когда он танцевал со мной, он…

— Он со мной танцевал восемь раз, а с тобой только семь.

— О, Таши.

— А мне все равно.

— И мне тоже.

— И вообще, какое нам до него дело?

— Но где бы он ни был, мы его увидим, когда он вернется, если посидим здесь.

К ним подошли Космо и Бланко.

— Феликса ждете, да? — спросил Космо.

— Конечно, нет, — сказала Таши.

Мэбс вытянула ногу, желая подставить ему подножку.

— Феликс в казино танцует с красивой блондинкой, — сообщила Джойс, пружинисто прыгая на длинных сильных ногах по лестнице, ведущей из сада.

— О, — сказала Таши.

— Ну так мы что? — вскочила Мэбс.

Подруги отряхнули юбки, поправили швы на чулках и неспешно ушли в темноту. Джойс заразительно расхохоталась.

— Шутка? — спросил Космо.

— А в казино нет никакого Феликса.

— А где он тогда? — Космо терпеть не мог, когда посторонние дурачили сестру.

— Понятия не имею, — пожала плечами Джойс.

— Сучья шутка.

— Так они сами напрашиваются, — пробормотал Бланко.

Флора отпрянула, чтобы ее не видели, и по задней аллее направилась к мадам Тарасовой, которая обычно проводила вечера с Игорем, мечтая в одиночестве о том, чтобы оказаться в Париже со своим Алексисом. Открыв дверь и перепрыгивая через ступеньки крутой лестницы, Флора постучала и вошла в комнату, где увидела Феликса, сидящего в том кресле, в котором обычно устраивалась мадам Тарасова, он потягивал вино из рюмки. Он был без пальто и почему-то без туфель, в рубашке. Напротив него сидела мадам Тарасова в шезлонге, в платье без рукавов, с очень короткой юбкой, ее маленькие руки лежали на коленях, изящные ноги перекрещены у щиколоток. Ее туфли на высоких каблуках лежали на полу рядом с туфлями Феликса.

— О, — сказала Флора, — я не помешала? — Князь резко залаял в своей корзинке.

— Заходи, садись с нами. — Феликс протянул руку. — Я пришел уговорить Ирену предсказать мне судьбу. Но она отказывается, и мы сидим босиком и обсуждаем положение дел в мире. И ты снимай туфли. Садись. — Он похлопал ладонью по стулу возле себя. — Снимай, снимай.

Флора села, носком правой туфли уперлась в задник левой, сдернула ее, потом — другую.

— Хорошо. — Феликс и мадам Тарасова снисходительно наблюдали за ней. Феликс потягивал вино. Мадам Тарасова улыбалась. Игорь сопел в корзинке, потом почесал шею, сильно царапая когтями по металлической бирке с именем на ошейнике.

— Я не знала, что вас зовут Ирена, — нарушила молчание Флора.

— Ты никогда не спрашивала.

— Красивое имя.

— Правда ведь? — Феликс улыбнулся. — Флора — тоже красивое имя.

— А почему вы не хотите предсказать ему судьбу?

Ирена засмеялась.

— Потому что я не умею. Иногда я делаю вид, что могу развлекать молоденьких девочек или дам среднего возраста. Девочки хотят узнать, влюбятся ли они, выйдут ли замуж, а взрослые — станут ли их мужья богатыми или еще богаче. Так что их очень легко осчастливить.

Флора переварила эту неправду, уверенная, что как-то раз сама Ирена рассказывала ей, что видит судьбу каждого в этом хрустальном шаре. Но, встретившись с ее смеющимися глазами, она решила, что, может, ей это показалось.

— А вы собираетесь на пикник? — спросила она.

— Нет. — Мадам Тарасова посмотрела на свои руки.

— Я пытался ее уговорить, — Феликс наклонился, отыскивая свои туфли, и начал обуваться. — Но она отказывается.

— Почему?

Мадам Тарасова пожала плечами.

— Да меня это не интересует. И потом я очень занята. Надо закончить одну работу до отъезда английских семей, до послезавтра.

— Неправда. Я же отнесла все ваши пакеты, — возразила Флора.

— Обувайся, — сказал Феликс. — Пойдем, Флора, пойдем вместе. — Он надел пиджак. — Твои туфли уже в плачевном состоянии, — заметил он. — Спасибо за приятную беседу. — Он взял протянутую ему руку Ирены Тарасовой.

— Они еще поживут, — решительно заметила Ирена.

На улице Феликс взял Флору за руку.

— Посмотри на луну, — велел он. — А во время пикника луна будет полной.

Флора хотела было намекнуть о хитрости Ирены, но не осмелилась заговорить. Никогда еще в жизни она не была так счастлива. Феликс держал ее за руку.

— Я пытался ее уговорить поехать на пикник. Но она не поедет. Очень многие женщины — ее клиентки. Ненавижу этот эмигрантский менталитет, полурабский, полуснобистский. Возможно, в своей святой России она бы поехала. Кажется, она имела какое-то отношение к царскому двору, мои сестры говорят, что она все время рассказывает про это.

— Конечно, имела. — Флора была рада сообщить Феликсу что-то о своем друге. — Ее отец был придворным портным, который шил все прекрасные униформы.

— Кто тебе рассказал? — Феликс шел медленно, держа руку Флоры в своей.

— Думаю, она же и рассказала. Хотя нет, это был Алексис, ее муж.

— Знаешь, ей не очень понравится, если ты всем будешь говорить, что ее отец был портным.

— Прости, я только тебе.

— Хорошо.

— Я думаю, еще и от этого все ее разговоры о шелковом нижнем белье…

— Хм, да, — Феликс уже слышал рассказ о нижнем белье, милосердно посланном и яростно отвергнутом, от Энн, которая услышала это от Космо. — Да, — сказал он серьезно. — Есть связь. Но могу признаться, что зимой я ношу теплые штаны.

— А летом шелковые? — Флора впитывала каждое его слово.

— Хлопчатобумажные, если уж честно, — засмеялся Феликс и сжал руку Флоры. — А ты умеешь хранить секреты?

— Да, конечно.

— Я собираюсь принести на пикник граммофон. Разве не здорово потанцевать? Ты потанцуешь со мной?

Флоре было трудно дышать, она почувствовала, что сейчас умрет от удушья. Но она сумела выпалить:

— Да.

— И концертино.

— А что такое концертино?

— А это такая гармошка. — Феликс снова сжал руку Флоры. — Ты сжимаешь, растягиваешь, проходишься пальчиками — и получается музыка. Это вроде как заниматься любовью, но это тебе еще не понять.

Флора почувствовала, что она поняла и что может от этого умереть.

ГЛАВА 15

Автобусы прибыли к „Марджолайн“ минута в минуту. Вообще-то двор у „Британик“ был удобнее, шире. К тому же из „Марджолайн“ автобусы должны проделать двойной путь в „Бристоль“, где хорошая площадка для парковки, чтобы высадить всех в том месте на берегу, которое выбрал Космо. Но поскольку идея пикника, оставшаяся в памяти обитателей Динара, как пикник англичан, исходила из „Марджолайн“, то и все они должны были тронуться в путь именно оттуда.

С десяти часов стали подтягиваться семьи с едой. Одна, Стаббсы, с которыми никто раньше не говорил, притащила целую гору ковриков, подстилок и, будто подумав, что этого мало, они вернулись обратно в отель и приволокли кастрюлю и походную печку, на которой можно было кипятить чай с помощью метиловых брикетов.