Аметист и золото

Пожалуй, пляжная галька могла бы доставить ему даже больше радости, чем драгоценные камни: ведь на пляже был шанс увидеться с Мелисандой. Алекс наморщил лоб и взглянул на геммы с отвращением. Вдохновение покинуло его, и подобрать то, что требовалось для броши, заказанной одной его старой знакомой, ему никак не удавалось. Скомканные эскизы один за другим летели в мусорную корзину, пока Алексу не пришло в голову воспользоваться своим излюбленным трюком, не раз выручавшим его. Он взял из сейфа для особо редких и ценных камней несколько экземпляров и стал раскладывать их на бархотке. Но сегодня И это занятие его не воодушевило. Что за денек?

Голова Алекса с утра была занята зеленоглазой шатенкой, посвятившей себя изучению истории. Он вздохнул и, поддев ногтем указательного пальца розовый турмалин, полюбовался игрой оттенков на его гранях. Изменчивый минерал, как он того и ожидал, порадовал его, внезапно став в середине зеленоватым.

Алекс усмехнулся: турмалин как бы напоминал ему, что в мире нет ничего постоянного. С этим камнем, не очень дорогим, но удобным для ювелирной обработки, Алексу всегда нравилось иметь дело. Яркие и чистые цвета этого проказника вселяли в него ощущение творческого подъема и раскрепощенности. Турмалин как бы говорил ему, что не следует относиться к жизни чересчур серьезно, лучше быть беззаботным и веселым, как птица в весеннем небе, пронизанном лучами солнца. Но сейчас даже этот любимчик оказался бессилен поднять его настроение.

А бриллианты окончательно его испортили. Алекс поморщился и впился взглядом в сверкающий холмик на лоскуте бархата. Разные по величине и качеству, все бриллианты одинаково ярко вспыхивали, преломляя и отражая световые лучи. Но блуждающие огоньки не могли изменить суть этих минералов: они оставались всегда прозрачными и холодными, как лед, отчужденными и неподатливыми.

Бриллианты Алекс недолюбливал, предпочитая теплые самоцветы. Даже голубые и желтые алмазы он использовал, чтобы подчеркнуть красоту изумруда, сапфира или рубина. Но игнорировать бриллианты он не мог: заказчики обычно охотнее покупали изделия именно с этими камнями, чем с милыми его сердцу цветными геммами.

Как правило, драгоценные камни оцениваются с учетом их цвета и величины, а также покупательского спроса. Но для Алекса камни были живыми существами, каждый со своим неповторимым характером. В юности он даже пытался убедить отца, что они наделены чувствами. Разумеется, отец отругал сына и строго-настрого приказал выкинуть эту блажь из головы навсегда. С тех пор Алекс перестал рассуждать вслух на эту тему, однако остался при своем мнении.

Он провел пальцем по камням на бархотке: они засверкали и пришли в движение, оживляя темную ткань. Бриллиантовая горка рассыпалась, напомнив Алексу, как порой рассыпаются юношеские мечты и фантазии. Их холодный блеск ослеплял, но не пробуждал рассудок. Гораздо больше пищи для ума давали цветные камни, и Алекс принялся их внимательно рассматривать.

Вот желтый топаз — он скромен и неприхотлив, дышит таким родным земным теплом. Его голубоватый собрат манит мечтателей и мистиков. Опал подойдет утонченным натурам, перидот — людям практичным и прижимистым. Бриллиант выберут амбициозные и волевые личности. Рубин — камень алчных и одержимых накопительством. Сапфир — украшение творцов и подвижников. Но какой же минерал подойдет Мелисанде?

Рука Алекса замерла на бархотке, оценивающий взгляд впился в сверкающие на ней драгоценности.

Проклятие! Он все утро пытался изгнать Мелисанду из своих мыслей и целиком отдаться творчеству. И все напрасно! Она вновь и вновь проскальзывала в его сознание, преодолевая все препятствия и барьеры. Так, бывалый вор бесцеремонно вскрывает замки и запоры, стремясь завладеть чужим богатством.

Алекс перебирал в голове всевозможные варианты: бриллианты, турмалины, топазы, рубины, опалы, аметисты, сапфиры, перидоты, аквамарины… Изумруды!

Несомненно, изумруды!

Алекс нахмурился и подцепил пальцами самый крупный из лежащих перед ним, мягких, ярких и полных живого огня, не обжигающего, но приятно согревающего. Именно такие геммы соответствовали характеру Мелисанды.

Он взял изумруд и, зажав его между указательным и большим пальцами, поднес к свету лампы, чтобы повнимательнее рассмотреть этот не особенно крупный, но прекрасный экземпляр, чудесно ограненный, обладающий насыщенным зеленым цветом.

Отличительная особенность этих камней — их скрытые пороки: пятна, вкрапления, пузырьки, — их иногда именуют «садами». Порой они даже повышают стоимость изумрудов, но суть проблемы остается неизменной: изъяны присутствуют непременно.

Алекс вздохнул и положил камень на прежнее место.

«Нельзя забывать, — сказал он себе, — что все изумруды порочны».

В тот вечер Мелисанда вернулась домой усталая и злая. Забыть об Алексе и сосредоточиться на работе ей так и не удалось. Нервозность, однако, не заглушала желания увидеться с ним вновь, а лишь разжигала его.

Она понимала, что думать постоянно об одном и том же мужчине неразумно, как, впрочем, и вообще тратить свою физическую и психическую энергию на мужчин в ущерб работе, особенно если ее нужно выполнить в ограниченные сроки. Ведь спустя месяц-другой ей придется покинуть Бразилию, и вряд ли она вернется в эту страну вновь. Зачем терзаться глупыми фантазиями о человеке, который ее не любит и не полюбит? Не лучше ли поберечь свое сердце?

Но желание встретиться с Алексом было сильнее, чем любые доводы рассудка. Окончательно потеряв покой, Мелисанда готова была на любые жертвы ради свидания с ним, ей было необходимо увидеться с ним.

Едва она переступила порог квартиры, как сеньора Амаду сообщила ей, что звонил сеньор Алекс. С грехом пополам Мелисанда поняла из ее объяснений, что Алекса задерживают дела, так что он не сможет встретиться с ней, как они планировали, в этот вечер. Мелисанда не знала, огорчена она этим известием или обрадована: она перестала понимать себя.

Еще несколько часов она провела в кабинете за длинным письменным столом, заваленным книгами и бумагами. Но разочарование, продолжавшее исподволь терзать, вынудило ее в негодовании отшвырнуть перо. Кошмар! Пропал целый рабочий день! А ведь его следовало провести с максимальной отдачей, особенно учитывая то, что времени осталось не так много. И во всем виновата ее дурацкая мечтательность!

Признав свое поражение, Мелисанда решила, что на сегодня с нее довольно. Она прервала работу и пошла спать, надеясь, что хотя бы во сне ей не явится Алекс Роубсон.

Проснувшись, она заставила себя сосредоточиться и к полудню умудрилась кое-что сделать. Обедать она собиралась вместе с Марией, они заранее условились об этом. Отправляясь на встречу со своей рыжеволосой подружкой, Мелисанда чувствовала себя спокойно, зная наперед, что на нее обрушится столько новостей, что на воспоминания об Алексе у нее не останется времени.

Каково же было ее изумление, когда она увидела Марию, которая сидела за столом в компании своего мужа и Алекса.

Мелисанда едва не споткнулась на ровном месте от такого сюрприза. Рядом с миниатюрной Марией и ее светловолосым супругом-банкиром Алекс выглядел особенно импозантно и мужественно. Мелисанда почувствовала, что краснеет, по спине у нее побежали мурашки, колени задрожали.

— Все так удачно сложилось, моя дорогая! — радостно затараторила Мария. — Я уговорила Стивена выбраться из своего пыльного банка, а он притащил с собой Алекса.

— У нас со Стивеном была назначена деловая встреча, — вставил извиняющимся тоном Алекс, поднявшись из-за стола, чтобы выдвинуть для Мелисанды стул. — Надеюсь, вы не возражаете.

— Напротив, я рада! Как поживаете, Стивен?

Усаживаясь за стол и обмениваясь обычными между друзьями в таких случаях любезностями, Мелисанда почти успокоилась. Однако она избегала смотреть на Алекса и остро ощущала его присутствие.

Обед тем не менее прошел достаточно гладко и непринужденно; присутствие за столом Стивена и Марии отвлекало Мелисанду от ощущения скованности и напряженности, а под конец ей даже удалось расслабиться, и обед закончился под общий оживленный разговор.