Строптивая любовь.

— Ты хорошо подумал? — голос Кармен слегка дрогнул.

— Более чем. И еще... Еще я хочу сказать, что люблю тебя. Люблю тебя и Энрике. И я хочу обвенчаться как можно скорее. Ты согласна? И еще я хочу никогда с тобой не расставаться! Никогда!

— Да, Марсе, согласна! Конечно. Согласна! Я люблю тебя...

Марсе после разговора с Хорхе реально ощутил, насколько хрупка любовь. И как быстро можно ее потерять, но как сложно обрести. Он вспомнил, что не сказал с утра Кармен слова любви. Раньше он считал их сентиментальной глупостью. Но то было раньше, пока он не встретил ее, свою прекрасную голубоглазую богиню.

* * *

— Дон Федерико, к вам пришел какой-то юноша.

— Как это какой-то? — удивился сеньор Лопес. — Он что, не был записан на прием?

— Нет, не был. У вас на сегодня никого уже нет.

Дон Федерико посмотрел на часы. Действительно, рабочий день подходил к концу. И хотя Федерико частенько задерживался в офисе, сегодня делать ему ничего не хотелось. Хотелось вернуться домой, принять душ, налить в бокал ром и попытаться расслабиться.

— Он сказал, что представится лично вам. Пропустить его? — продолжал охранник.

— Ну, пропустите, раз он пришел.

Буквально через пару минут в кабинет к Федерико Лопесу вошел Хорхе.

Пару секунд Хорхе внимательно смотрел на мужчину, будто пытаясь понять, почему он, а не Хорхе занял место в сердце Лауры.

— Здравствуйте, — наконец-то произнес вошедший.

— Здравствуйте. — Федерико с интересом наблюдал за незнакомым мужчиной. Он видел, что мужчина растерян, не знает, с чего начать разговор. К нему часто приходили с разными просьбами типа принять на работу либо, наоборот, не принимать ту или иную девушку. И сейчас Федерико ждал чего-то подобного.

— Присаживайтесь, — предложил он, указав на стул. — Кофе, лимонад? — Федерико пытался снять напряжение.

— Нет, спасибо, — ответил Хорхе и присел на стул. — Я пришел, чтобы поговорить с вами.

— Говорите, я вас слушаю. Но, может, для начала представитесь?

— Меня зовут Хорхе, Хорхе Лунес, но мое имя вам ничего не скажет.

— Да, вы правы, я вас не знаю, и фамилию вашу не слышал. Но, кажется, я вас где-то видел, хотя не уверен. Но меня вы, похоже, знаете, так?

— Извините, а можно просто воды? — мужчина сильно волновался.

— Конечно. — Федерико налил воду и протянул стакан мужчине. Тот залпом ее выпил.

— Да, я вас знаю. Ну, не то чтобы знаю, но, скажем так, слышал. А пришел я, чтобы поговорить о человеке, которого вы хорошо знаете, вернее, о девушке. О Лауре, — произнеся последние слова, Хорхе поднял глаза на Федерико.

— С ней что-то случилось? — Федерико весь напрягся.

— Нет, но может. Я не знаю, с чего начать, простите. Может, то, что я хочу сказать, вам совершенно неинтересно и безразлично, но я должен спросить вас, я должен понять. Скажите, вы любите ее?

Федерико достал сигареты, протянул пачку Хорхе. Мужчины закурили в полном молчании.

— Больше жизни, — ответил, наконец, Федерико.

— Тогда почему вы так безразличны, так равнодушны?

— Я бы действительно мог сказать вам, что это не ваше дело. И послать вас к черту! Согласны? Но я не буду этого делать. Я небезразличен и неравнодушен. — Федерико выдвинул ящик стола и достал пухлую папку.

— Вот, смотрите. — Он протянул ее Хорхе.

Хорхе, отложив сигарету, открыл папку и ахнул. В папке были фотографии Лауры. И не только ее. Вот Лаура с племянником, на другой фотографии она с братом, в магазине с Кармен, дома с мамой, с Хорхе...

— Вы что, следите за ней? — удивился Хорхе.

— Да, и уже давно. А точно, вот и вы, — показал Федерико, глядя на фотографию Хорхе. На ней Хорхе и Лаура выходили из кино и оживленно о чем-то разговаривали.

— Но зачем вам все это? — не мог понять Хорхе.

— Трудно объяснить. Но я чувствую за нее ответственность. Я за нее волнуюсь, переживаю.

— Так это вы оплатили счет в парижской больнице?

— Да, но не будем об этом. Хотя я вижу, вы прекрасно осведомлены обо всем.

— Нет, не так прекрасно, как вы подумали. Лаура ничего мне не рассказывала, ничего, вообще ничего. Я спросил ее брата Марсе и то после того, как увидел у Лауры такую же папку, только с вашими фото и вырезками из газет. А еще она пишет вам письма...

— У нее такая же папка, мои фото и письма? Какие письма? — Федерико удивился.

— Да, мне удалось прочитать одно. Федерико, это ужасно. Мне показалось, что Лаура сходит с ума. Понимаете, я знаю ее с детства. Она мне всегда нравилась, да и наши родители мечтали, что мы будем вместе. Но Лаурита никогда не воспринимала меня серьезно. Никогда. Ни тогда, ни сейчас. Мы просто хорошие друзья.

— Но вы же любите ее, так? — спросил Федерико.

— Люблю. Но сейчас уже по-другому. Понимаете, она очень страдает, очень. И я понял, решил для себя, что, любя ее, я должен помочь ей быть с тем человеком, которого любит она. Я неправ?

— Это очень благородно. Не каждый бы решился на такое, поверьте мне. Я тоже страдаю, но не знаю, что делать, — признался Федерико.

— Как что? Поехать к ней, и все, — предложил Хорхе.

— Вы думаете, что на самом деле все так просто? Вы ведь не знаете всех подробностей, так?

— Не знаю, но вижу, что Лаура до сих пор любит вас.

— Да, честно говоря, я думал, что она меня забудет. Думал, что ее молодость возьмет свое. Думал, что сам смогу ее забыть. Но увы...

Федерико вдруг захотелось выговориться. Он так долго держал все в себе. Так долго. И пусть говорят, что мужчина должен быть сильным. У мужчин точно так же болит сердце и плачет душа...

— В ту ночь, я вышел из отеля, не понимая, куда иду. Я просто шел, в висках стучало. Я был зол. Я не мог понять, как могло случиться такое с Лаурой. Я ей так доверял. Я не верил в то, что увидел. Я шел по незнакомому мне городу, пока не наткнулся на какой-то бар. Помню, я вошел туда и заказал выпивку. Я выпил что-то и даже не почувствовал, что это алкоголь. Через какое-то время немного отпустило, и я стал анализировать ситуацию. Понимаешь, — Федерико перешел на «ты», обращаясь к Хорхе. — Понимаешь, я попытался проанализировать, что же все-таки произошло. Мы вошли в номер и ничего не предвещало беды. Потом позвонил мой сын и попросил приехать, но потом оказалось, что моя помощь ему не нужна. Он как-то вдруг быстро смог решить все свои проблемы. Тогда, возвращаясь в отель, я об этом не подумал. Не подумал я и о том, что он назначил мне встречу в месте, которое таксист француз не смог отыскать. Из кафе я набрал номер мобильного телефона сына. Мне ответил абсолютно пьяный голос. На мой вопрос, что все же произошло, он рассмеялся и сказал, что пошутил. Представляешь, он пошутил. Тогда я спросил его про того парня. И мой сын промямлил мне его адрес. Я поехал туда. Тот парень тоже успел набраться и сначала меня не узнал. Но, узнав, испугался. С него моментально слетел весь его лоск, он стал оправдываться, извиняться, говорить, что его подговорил мой сын, и он согласился, потому что ему нужны были деньги. Потом он стал рассказывать мне, что знал Лауру раньше и был ее первым мужчиной. Поэтому то, что предложил ему Симон, показалось ему очень смешным. А потом он стал говорить, что Лаура та еще штучка, что она очень горячая, сексуальная, что он чуть не умер в ее объятиях, так она его... Ну конечно, после таких слов он получил в челюсть. Он упал, захныкал, попытался угрожать. Но я хлопнул дверью и ушел. Представляешь, сколько нелепых совпадений. И что было у меня в голове после всего этого? Уже потом, в самолете, я вспомнил, как Лаура несколько раз пыталась мне что-то рассказать. Она говорила, что хочет поведать мне о какой-то ошибке, которую совершила в жизни. И которая не дает ей покоя, но у меня все не хватало времени выслушать ее, а у нее — возможности заставить меня ее послушать. И я вдруг подумал, может, она пыталась рассказать как раз именно о нем? Может, ошибка — именно он? Но у меня не укладывалось в голове, что Лаура, такая чистая, прекрасная, могла быть с ним. Что он стал ее первым мужчиной, ведь он низкий, жалкий альфонс, хотя я не мог не признать, что он чертовски красив. В общем, я запутался совсем. — Федерико замолчал и налил себе воды.