Настоящий (ЛП)

— Ага.

Он погружает мою ногу глубже, и я напрягаюсь от холода. Он останавливается и спрашивает:

— Продолжать?

Я качаю головой и упорно погружаю ногу глубже, думая: «Без боли нет результата». Мои легкие сжимаются, пока тело привыкает к холоду.

— Вот черт!

Он замечает мою гримасу и, вытянув мою ногу, шокирует меня, прижимая мою ледяную ступню к своему животу, чтобы согреть меня. Его пресс напрягается под моими пальцами, а его глаза удерживают мой взгляд, и кажется, будто я тону.

Меня охватывает напряжение. Его большая, теплая, мозолистая рука обхватывает мою голень, прижимая мою ногу к животу так крепко. Хотелось бы, чтобы на месте ноги были мои руки, чтобы ощутить его твердый пресс под пальцами. Каждый его изгиб плотно прижимается к моей ноге и онемение полностью проходит.

— Не знала, что ты увлекаешься педикюром, Реми, — говорю я, не понимаю, почему голос звучит так слабо.

— Такой уж у меня фетиш.

Он ухмыляется, давая понять, что шутит, тянется свободной рукой к ведерку и достает один кубик льда. Он легонько прикладывает его к моей лодыжке и водит по нежной коже, осторожно следя за тем, что делает. Мгновенно и яростно мое тело сжимается, сосредотачиваясь на нем.

Сердцебиение отдает в голову. Боже, этот парень работает руками получше меня. Будто подтверждая мои мысли, рука, прижимающая мою ногу к его животу, смещается, и он начинает массажировать мои пальцы и подъем ноги, пока кубиком льда натирает кожу на лодыжке. Внизу живота начинает покалывать, и я боюсь, что через минуту уже не смогу контролировать свое тело.

Мой голос дрожит, как и мое тело.

— Ты и маникюр умеешь делать?

Он поднимает на меня взгляд, и мое сердце подпрыгивает от эффекта, производимого его голубыми глазами.

— Давай я сначала закончу с ногой, а потом займусь всем остальным.

Он медленно улыбается, и у меня перехватывает дыхание. Внизу живота начинает пульсировать, пока лед продолжает медленно разжигать растущий внутри меня пожар.

Я зачарована тем, как он наблюдает за ледышкой на моей бледной коде, тишина наполняется электричеством. Растерянно я легонько переставляю ногу на его животе, чувствуя кубики пресса. Он поднимает глаза, и настойчивость в его взгляде охватывает меня, заставляя задыхаться и тонуть.

— Уже лучше? — бормочет он, вскидывая темные брови, и я не могу поверить, что его голос так влияет на меня, что его прикосновения влияют на меня, и его запах, сам факт, что другой человек имеет такое сильное влияние на меня. Не могу этого допустить.

Я.

Не могу.

Допустить этого.

Я напоминаю себе, что желая мужчину, ты контролируешь, что дать ему. Контролируешь, что позволить ему взять. Но я не могу перестать представлять его, себя, нас. Меня, срывающей с него одежду, и его, прижимающего меня к себе. Представлять его губы на моих, нас, безрассудно падающих на кровать. Из-за него мне будто снова восемнадцать. Девственна и распутна. Думаю только о мальчишках… хотя он заставляет меня думать лишь об одном. Он такой мужественный. Настоящий мужчина. Но при этом игривый, как мальчишка.

Большой, плохой мальчишка, который прошлой ночью веселился с проститутками прямо на кофейном столике…

Это внезапное грубое воспоминание остужает меня, как прыжок в ледяные воды Аляски.

— Да, уже намного лучше. Спасибо тебе. — Отвечаю я холодным, как тающий лед, голосом, пытаясь освободить ногу из его хватки.

У меня почти, получается, освободиться, когда дверь открывается и в комнату входит Диана.

— Вот ты где. Я должна накормить тебя, чтобы ты восстановил силы до завтра!

Посмотрев на меня, будто удивлен изменениями в моем поведении, Ремингтон нахмуривается и бросает растаявший лед в ведерко, ставит мою ногу на пол и встает.

— Мне жаль, что так вышло с твоей лодыжкой, — говорит он мне, выпрямляясь, он выглядит растерянным и почти уязвленным.

— Не волнуйся, если не сможет прийти на бой.

— Нет. Это не твоя вина. Я буду в порядке, — быстро отвечаю я.

— Я скажу Питу найти для тебя какие-нибудь костыли.

— Я буду в порядке. Так мне и надо, буду знать, как наезжать на деревья.

Он останавливает на пороге, оглядывается на меня, сидящую на краю кровати, выражение его лица невозможно прочесть.

— Удачи, Реми, — говорю я.

Он смотрит на меня, потом на Диану, проводит рукой по волосам и уходит, выглядя при этом… кажется, взволнованным.

Диана уставилась на меня в полнейшем недоумении.

— Я пришла не вовремя?

— Нет, — я качаю головой. — Ты пришла как раз вовремя, чтобы я не выставила себя полнейшей дурочкой.

Можно подумать, пытаться свалить с ног мужчину вроде него — умный ход.

Глава 5

Танцы под музыку

Пит, Тренер и Райли хотят, чтобы я вышла из-за кулис.

— Ему необходимо сосредоточиться, иди и сядь на свое место, а то ты нафиг отвлекаешь его, — сказал мне Пит, и хотя я считала его самым спокойным мужчиной в команде, сегодня он определенно раздражен. Может из-за того, что у него день рожденье, ему исполнилось тридцать два, и он предпочел бы быть где-нибудь в другом месте.

— Вот. Возьми этот билет, иди и знакомься с девушками возле тебя. Они милые, и сегодня они с нами. Позже мы все идем праздновать.

Несколько минут спустя оказывается, что обе девушки выглядят как конкурсантки на "Мисс Вселенная" и как те девушки, что проходят по рингу в бикини. Но они искренне улыбаются, стоит мне подойти, и я не могу не заметить их одобрительные взгляды, пристально осматривающие мою маленькую черную юбку и блестящий топ с короткими рукавами.

— Приветик! Я Фрайди, а это Дебби, — говорит рыжая, которая недавно танцевала на кофейном столике Ремингтона, и указывает на блондинку, Дебби.

— Привет. Меня зовут Брук.

— О! Это же ты заходила в номер прошлой ночью, — говорит Фрайди.

— Никуда я не заходила, — расстраиваясь, что они узнали. Получается, Райли сказал им, что это я была у дверей?

Как стыдно.

Фрайди наклоняется и шепчет мне на ухо,

— Я думаю, что Реми хочет тебя трахнуть.

Ощущение, как будто из меня выбили воздух; я заняла свое кресло, и затем вторая девушка, Дебби, также наклонилась ко мне.

— Реми действительно хочет трахнуть тебя. Он так возбудился, когда ты пришла в комнату и говорила с Райли. Я почувствовала это, когда была у него на коленях. Он только услышал твой голос и бух, у него сразу встал.

— Слишком много информации! Серьезно! — крикнула я, качая головой с нервным смешком. Теперь я полностью покраснела, борясь с тысячью и одной эмоцией, сразу со всеми.

— Я даже предложила ему позаботиться об этом, — добавила Дебби, — но он был, как "просто оставь это, я в норме", и ушел, говоря нам заняться его друзьями, и затем он ушел в свою комнату и заперся. Пит хочет убедиться, что это не повторится сегодня.

Я уставилась на свои колени и неодолимое чувство собственничества, которое я никогда не знала, что могу чувствовать, проносится через меня.

— Почему он должен каждую ночь заниматься сексом? — я спрашиваю их, не в силах скрыть раздражение.

— Ты что, шутишь? Это же Реми. Он, вроде как, привык получать много этого. Ежедневно.

Усмехнувшись, я махаю рукой и поворачиваюсь к пустому рингу, совсем не желая думать о том, сколько "этого" Ремингтон привык получать, но представление того, как его красивое тело переплетается с кем-то другим, заставляет мой желудок сжаться так сильно, что если бы я недавно что-то съела, то возникла бы опасность это вернуть обратно.

Десять минут спустя, я слышу, как его имя звучит в динамиках,

— И сейчаааас, дамы и господа, приветствуем: неповторимый, Ремингтон Тейт, РАЗЗЗЗЗРЫВНООООООЙ!

Поток ощущений прошел через мое тело, когда он выбежал трусцой, и я сразу же почувствовала жаркую влагу в трусиках. Боже, я ненавижу, сколько раз на день я смотрю на него и хочу сделать его своим. Я хочу прикоснуться к нему, изучить его.