Сокровища утраченные, сокровища обретенные

Вода была такой же серой, как и небо, но она не обращала на это особого внимания. Научилась не просто принимать настроение моря, но и ценить контраст каждого из них. Когда море было мрачным, с угрозой неистовства на поверхности, это означало шторм. Вполне созвучно с ее внутренним состоянием.

Барашки волн беспокойно, но методично метались, словно в лихорадке. Брызги вздымались ввысь и вширь. Теперь крик чаек казался не одиноким или жалобным, а вызывающим. Нет, серое хмурое небо, встречающееся с серым хмурым морем, скучным не назовешь. Оно напитывалось энергией, кипело жизнью.

Ветер теребил ее волосы, ослаблял шпильки. Кэт не замечала. Стоя почти на кромке прибоя, подставляла лицо с широко раскрытыми глазами ветру. Она должна была подумать о том, что узнала о Кае. И ей необходимо поразмышлять именно здесь, в одиночестве, в сером угрожающем освещении перед бурей. Непрекращающийся ветер поможет сохранить голову ясной. Может быть, запахи и звуки моря напомнят о том, что она отвергла и предпочла взамен.

Однажды у нее была очень мощная сила, которая закружила, лишая дыхания. Это Кай, человек, который мог притягивать ее эмоции, чувства просто своим существованием. Безрассудство, грубое высокомерие в сочетании с неожиданной мягкостью привлекли ее когда-то. То, что она считала безответственностью, беспокоило. Кэт чувствовала, что Кай — человек, который в жизни плывет по течению, в то время как ее с рождения учили найти цель и работать для ее достижения, исключая все остальное. Очень разные взгляды на жизнь, которые ставили их на противоположные полюса.

Возможно, Кай решил взять на себя определенную ответственность в жизни, купив ресторан. Если так, она только рада. Но это не имеет никакого значения. Они все еще находятся на разных полюсах.

Она предпочитает покой, упорядоченность. Успех был удовлетворением сам по себе, когда он приходит от чего-то излюбленного. Преподавание жизненно важно для нее, это не просто работа и даже не просто профессия. Возможно, на мгновение в уютном, не совсем прибранном доме Линды ей показалось, что этого вряд ли достаточно. И все-таки Кэт знала: желание объять весь мир ни к чему хорошему не приведет.

Ветер хлестал ей в лицо, пока она смотрела, как далеко в море темным занавесом начинается дождь. Если прошлое даже и покажется потерянным ею сокровищем, никакая карта не сможет вернуть его. Ее учили в жизни идти только в одном направлении.

Кай — человек, которому удобно со своими перепадами настроения, настолько комфортно, что он редко замечал их. Он ненамеренно решил прекратить работу на своем катере в определенное время. Просто почувствовал искушение морем и штормом и сдался.

Кай смотрел на море, взбираясь вверх по склону песчаного холма. Он нашел бы свой путь без раздумий, в темноте, без луны. Он и раньше стоял на берегу и смотрел, как начинается дождь в море, но повторение не уменьшило удовольствия. Ветер принесет на остров дождь, но еще было время найти убежище при желании. Почти всегда Кай позволял дождю литься на него, когда волны дико вздымались и опадали.

Кай находил их возбуждающими, но ценил относительный покой летнего дождя. Сегодня он был благодарен за это. Это отвлекает от Кэт.

Они каким-то образом достигли шаткого, напряженного сосуществования, что позволило находиться вместе день за днем в относительно небольшом пространстве. Напряжение заставляло его нервничать. Сильно нервничать, чтобы совершить ошибку, когда ни один ныряльщик не имеет права на нее.

Видеть ее, быть с ней, зная, что она отдалилась от него, бесконечно сложнее, чем быть в разлуке с ней. Для Кэт он лишь средство достижения цели, инструмент, которым, по его представлениям, она пользуется, как учебником. Горькая пилюля. Он чувствовал, что пенять нужно только на себя, поскольку принял ее условия. Теперь придется следовать им.

С момента их первого погружения Кай больше не слышал ее смеха. Обнаружил, что ему этого не хватает так же сильно, как вкуса ее губ, ее самой в его объятиях.

Кэт не отдаст ему все это добровольно, и он почти убедил себя, что по-другому он не хочет.

Но ночью в одиночестве с шумом прибоя, звучавшим у него в голове, он понял, что только яростный стимул к выживанию помог ему жить все эти последние годы. Ее отказ разрушал его, но потом подтолкнул доказать самому себе, что он тоже кое-чего стоит. Кэт стала причиной того, что Кай, рискуя каждым пенни, купил «Насест». Необходимо было нечто материальное. «Насест», как и зафрахтованный катер, тоже недавно выкупленный, придавали ему ощущение богатства, которое он когда-то презирал.

Итак, ресторан, который дает прибыль, катер, который начал оправдывать вложения в него. Это дало выход его природной любви к риску. Не деньги имеют значение, а сделки, спекуляции, возможности.

Поиски затонувших сокровищ не намного отличаются.

«Интересно, что она ищет на самом деле? — задумался Кай. — Было ли золото ее целью? Может быть, она просто ищет необычный способ провести отпуск? Неужели все еще пытается отплатить своему отцу той слепой преданностью, которую он ожидал от нее всю ее жизнь? Или все-таки банальная охота за сокровищами?»

Наблюдая за тем, как медленно приближается стена дождя, Кай решил, что изо всех возможностей ему хотелось, чтобы эта была последней.

На расстоянии около ста ярдов между ними, Кэт и Кай смотрели на море и дождь, не подозревая о близости друг друга. Он думал о ней, она о нем, дождь подкрался ближе, и время ушло. Беспокойство переворачивало все у них внутри, но они не признавали одиночества.

Затем они повернулись, поднялись вверх по дюнам и, наконец, заметили друг друга.

Кэт удивлялась, как долго он там был и почему она, чувствуя волны напряженности и влечения, упустила момент, когда Кай ступил на пляж.

Ее ум, ее тело, всегда такие спокойные и согласованные, вдруг обрели лихорадочную жизнь при виде его. Кэт знала, что не может бороться с этим, лишь с последствиями. Она все еще хочет его.

Она внушала себе, что желание приведет к катастрофе, но это не остановило влечение. Если она сбежит от него теперь, признает поражение. Кэт сделала первый шаг по песку к нему навстречу.

Белая тонкая хлопчатобумажная юбка развевалась вокруг нее, то вздымаясь, то облегая хрупкое тело, которое он так хорошо знал. Ее кожа казалась очень бледной, глаза — очень темными. Кай снова подумал о русалках, иллюзиях и глупых мечтах.

— Ты всегда любил пляж перед бурей, — сказала Кэт, подойдя к нему.

Она не могла выдавить из себя улыбку, хотя и приказала себе улыбаться. Ее влекло к нему, хотя она и приказала себе избавиться от этого желания.

— Осталось недолго. — Кай сунул большие пальцы в карманы джинсов. — Если ты не на машине, промокнешь.

— Я была в гостях у Линды.

Кэт оглянулась назад, чтобы посмотреть на дождь. Да, ждать его недолго.

— Это не важно, — пробормотала она. — Такие штормы, как этот, заканчиваются так же быстро, как начинаются.

«Штормы, такие, как этот, — подумала она, — и этот, и другие…».

— Я познакомилась с Хоуп. Ты был прав.

— Насчет чего?

— Она похожа на тебя. — На этот раз ей удалось улыбнуться, хотя напряжение собралось в клубок у основания шеи. — Ты знаешь, она назвала куклу твоим именем?

— Дракон не кукла, — поправил Кай.

Его губы изогнулись в улыбке. Он мог сопротивляться многому и быть безразличным, но когда дело касается его племянницы…

— Она прекрасный ребенок. Чертовски не плохой моряк.

— Ты брал ее в море на своем катере?

Кай услышал изумление и недоуменно пожал плечами:

— Почему бы и нет? Она любит воду.

— Я просто не могу представить тебя… — Замолчав, Кэт обернулась опять к морю.

Нет, она не могла представить, как он развлекает малышку игрушечным драконом и берет ее на морские прогулки на лодке, так же как не могла представить его в мире бизнеса с гроссбухами и бухгалтерами.

— Ты меня удивляешь, — сказала она чуть более небрежно. — Многими вещами.