Удивительная женщина

— Что ж, пусть от этого вам станет еще хуже. — Он снова взял термометр, встряхнул его и засунул в пластиковый футляр. — Ну как, сами поедите или вам помочь?

— Я справлюсь. — Она без аппетита посмотрела на уже остывший в тарелке суп. — Обычно я так рано не обедаю.

— А сегодня пообедаете. Налегаем на жидкости. Попробуйте сначала сок.

Она взяла у него стакан и вздохнула. Неудивительно, что он обращается с ней как с ее мальчиками. Она ведет себя соответственно.

— Спасибо. Простите, что капризничаю. Я не хочу быть капризной, но у меня столько дел. Лежать в постели не входит в мои планы.

— Значит, вы незаменимы?

Она снова посмотрела на него. Что-то новое промелькнуло в ее взгляде — эмоции, надежда, вопросы, правда, он не мог определить какие.

— Я нужна.

Она произнесла это с таким спокойным отчаянием, что он машинально погладил ее по щеке.

— Тогда вам нужно поберечься.

— Да. — Она взяла ложку и принялась есть суп. — Я действительно отвратительная пациентка. Простите.

— Все в порядке. Я тоже.

Чтобы сделать ему приятное, она проглотила еще несколько ложек.

— Вы тоже не выглядите человеком, который часто болеет.

— Если вам от этого станет легче, то пару лет назад у меня был грипп.

Она еле заметно усмехнулась.

— Мне стало легче. На самом деле я больше привыкла лечить. В сентябре мальчики оба свалились с ветрянкой. Дом напоминал больничную палату. Дилан… — Она уже некоторое время собиралась с силами. Теперь, лениво помешивая суп, подумала, что набралась мужества. — Простите за вчерашнюю ночь и за сегодняшнее утро.

— За что же извиняться?

Она подняла взгляд. Дилан казался таким расслабленным, таким безмятежным. По-видимому, резкие слова и аргументы не пробудили в нем чувства вины. Но он не лгал, и они оба это знали. Она подумала: а ведь ему известно, что она продолжает лгать.

— Я сказала то, чего не имела в виду. Я всегда так делаю, когда сержусь.

— Может быть, когда вы сердитесь, вы честнее, чем вам кажется. — Он был напряжен. Как бы это ни выглядело со стороны, он был озадачен ею, она не давала ему покоя. — Послушайте, Эбби, я по-прежнему намерен давить на вас, и довольно крепко. Но у меня есть совесть. Я не намерен вступать в борьбу с вами, пока вы не встанете на ноги. Она невольно улыбнулась:

— Значит, пока я болею, я в безопасности?

— Что-то вроде этого. Вы не едите.

— Простите. — Она положила ложку. — Больше не могу.

Он убрал с постели поднос.

— Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вы слишком часто извиняетесь?

— Да. — Она снова улыбнулась. — Простите.

— Интересная вы женщина, Эбби.

— Вот как? — Так приятно было просто откинуться назад. Чувствуя холодок, она выше натянула на себя одеяло. Невероятно, но она снова чувствовала усталость, такую усталость, что без особых усилий могла бы откинуться назад и провалиться в сон. — А я всегда считала себя вполне заурядной личностью. Даже занудой!

Дилан смотрел на ее изящные руки и вспоминал, как они умело управлялись в конюшне. А еще он вспоминал фотографии женщины, закутанной по самые брови в норковую шубу, со сверкающими бриллиантами в ушах. И ту же женщину он видел за стиркой в домашней прачечной! Нет, она не зануда! Она просто очень странная женщина!

— В моем компьютере есть ваша фотография из Монте-Карло. Там вы сняты в белой норковой шубке, укутанная почти до бровей.

— Белая норка… — Эбби вяло улыбнулась. — На всех фотографиях меня изображали прямо-таки принцессой! Невероятно, правда?

— А где была сделана эта фотография?

— На крыше, — пробормотала она и уснула.

На крыше? Надо быть совершенно безумной, чтобы демонстрировать шубы на крышах!

Очень интересная женщина, думал Дилан, глядя на нее после того, как устроил ее поудобнее. Все пробелы, существовавшие в его представлении о ней, постепенно заполнялись.

Когда Дилан просматривал свои записи о Рокуэлле, раздался грохот. Он сохранил файл, выключил компьютер и спустился вниз, чтобы встретить мальчиков. Держа собаку за ошейник, Крис оправдывался:

— Я не виноват! — Выбрав из своего лексикона самое оскорбительное слово, он выпалил: — Это ты идиот!

— Ты идиот! Потому что…

— В чем дело? — поинтересовался Дилан, открывая мальчикам дверь.

Глаза обоих мальчиков горели, Крис был весь вывалян в грязи. Губы его предательски дрожали. Указывая пальцем на старшего брата, он крикнул:

— Это он меня толкнул!

— Я этого не делал!

— Вот я сейчас скажу маме!

— Погодите, погодите! — Дилан прикрыл дверь, но успел получить на свои джинсы комок грязи. — Бен, разве ты не понимаешь, что ты старший и толкать брата в грязь нехорошо?

— Я его не толкал! — Бен выставил подбородок. — Он всегда на меня наговаривает! Я тоже скажу маме!

Из глаз Криса покатились крупные слезы. Ведь это он был виновником беспорядка на крыльце.

У Дилана появилось сильное, непреодолимое желание сесть на корточки и обнять мальчика.

— Все это безобразие мы отчистим! — пообещал он и щелкнул Криса по носу. — Почему вы не хотите рассказать мне, что же случилось на самом деле?

— Он толкнул меня! — Первые слезы уже высохли. Мальчик был еще очень мал, чтобы стыдиться их. — Только потому, что он больше меня!

— Да не толкал я его! — Бен уже и сам был готов заплакать. — Мы просто дурачились!

— Значит, это был несчастный случай?

— Да, — смущенно просопел Бен.

— В таком случае никогда не вредно извиниться за несчастный случай! — Дилан положил руку на плечо Бена. — Вы же уже большие мальчики!

— Я сожалею, — буркнул тот, стрельнув на брата глазами. — Мама сойдет с ума от этой грязи! У нас будут неприятности! Сегодня же пятница!

— Угу. — Дилан рассматривал запачканную рожицу Криса, которую тот грязными ручками оттирал от слез. Его куртка была в пятнах и потеках. — На этот раз мы ей ничего не скажем! — пообещал он.

— Правда? — Глаза Бена зажглись надеждой, которая быстро сменилась недоверием. — Но она же сама все увидит!

— Ничего она не увидит! Входите! — Не находя другого выхода, Дилан взял Криса на руки. — А тебя мы отстираем в стиральной машине!

Крис засмеялся и дружески обхватил грязной ручонкой шею Дилана.

— Людей стирать в машине нельзя, там слишком тесно! — заявил он. — А где мама?

— Она наверху. У нее грипп.

— Как у мистера Петри?

— Похоже.

Войдя в кухню, Бен остановился и недоверчиво произнес:

— Мама никогда не болеет!

— Ну, а теперь заболела! Сейчас она спит, так что давайте не беспокоить ее, ладно?

— Я хочу ее немедленно увидеть!

Дилан, отворявший дверь прачечной, остановился, оглянулся и встретился с протестующим взглядом Бена. Губы того были крепко сжаты. Тон Бена несколько смутил Дилана, но он невольно восхитился желанием мальчика защитить мать.

— Только не разбуди ее! — Дилан вошел в прачечную и позвал Криса: — Ну, иди ко мне, тигр полосатый!

Готовый к стирке, Крис старался освободиться от куртки.

— На прошлой неделе наш учитель тоже болел гриппом, поэтому его заменили какой-то рыжей учительницей, которая никак не могла запомнить наши имена! А завтра мама поправится?

— Завтра ей станет немного лучше.

Дилан нашел порошок и стал изучать инструкцию к стиральной машине.

— Она может порисовать моими цветными мелками!

Крис уселся на пол и начал стаскивать ботинки.

— А еще мы можем почитать ей сказки! Когда я болею, мама всегда читает мне сказки!

— Уверен, ей это понравится!

— Если ей очень плохо, я дам ей Мэри!

— Мэри? А кто это?

— Это моя собачка! Ее мне подарила тетя Мадди, когда я был маленький. Я до сих пор сплю с ней, только не говорите про это Бену, а то он дразнится!

Дилан улыбнулся и стал заливать в машину воду. Как хорошо, когда есть кому довериться!

— Я никому ничего не скажу!

— Если ей станет лучше, как вы думаете, сможет она пойти с нами в кино? Она обещала в субботу сводить нас с Беном в кино.