Кремлевская секретарша. На посту в приемной чиновника

— И ты еще думаешь? Мужик в сорок пять — в самом расцвете сил. И бегать не будет по бабам в таком возрасте. Он с тобой работает?

— Да.

— Ирка, дурой будешь, если упустишь.

Звонок прилетел из прихожей. Оля пошла открывать. Это оказалась Зойка, порядочно раздобревшая. Ирочка бросилась целоваться.

— Не могли заранее позвонить? — добродушно проворчала Зоя. — Пришлось все бросить. Разве так можно?.. Девки, как я вас давно не видела.

И тут новая трель заполнила прихожую.

Они собрались. Вся прежняя кампания. Вера, Зоя, Оля и она, Ирочка, составляли неразлучную четверку Они были вместе с третьего класса по десятый. Прекрасные годы. Как сладостно было вспоминать о них.

Зоя была замужем, как и Ольга, а вот Вера успела развестись и, подобно Ирочке, растила сына в одиночку. И вот что странно — обе они, Ирочка и Вера, выросли без отца. Разница была лишь в том, что Веру с матерью отец оставил, завел другую семью. А Ирочкин отец никогда не был женат на ее матери. В детстве мать говорила: погиб. И лишь когда Ирочка окончила школу, мать сказала ей правду. Но отказалась сообщить, кто этот человек. «Чтобы ты заявилась к нему после стольких лет? — с вызовом сказала тогда мать. — Я этого не хочу». Ирочка почувствовала: просить ее бесполезно. Оставила мать в покое. Хотя и не могла понять причину отказа. Теперь она сама находилась в подобном положении. Если Артем захочет когда-нибудь выяснить, кто его отец, навряд ли она скажет кто.

Они дружно решили остаться в кухне. Совместными усилиями накрыли стол. Убранство получилось отменным — столько всяких вкусностей оказалось на прямоугольной поверхности, покрытой белоснежной скатертью.

Выпили за встречу. Это было большое событие. Так, в полном составе, они уже не встречались года три.

Поначалу делились всякими новостями. Ирочка с интересом слушала подруг, сама рассказывала про очень известных людей, которые приходили к ее начальнику и с которыми она общалась. Но о своих проблемах она не обмолвилась. Более того, у нее было ощущение, что все уже прошло и никакие проблемы более не омрачают ее жизнь.

Позже сами собой стали всплывать из памяти давние события, радовавшие или огорчавшие их.

— Слушайте, девочки, а помните, как мы ездили в Звенигород в девятом классе? — с непонятным восторгом произнесла Ольга.

— Еще бы! — воскликнула Ирочка.

Это была веселая история. Они поехали на электричке. Был самый конец мая. Посмотрели небольшой городок, пешком добрались до Саввино-Сторожевского монастыря. Он восхитил тогда Ирочку — уютная территория, втиснутая в белокаменные стены, порождающие ощущение невероятного спокойствия, защищенности. А когда они взобрались на Рождественский собор, открылась такая ширь и даль, что не хотелось отрывать от нее глаз. Там, в монастыре, она узнала о красивой легенде, объясняющей название: Звенигород — сторожевой пост, который своим колокольным звоном давал знать Москве о приближении опасности.

Потом они расположились на берегу Москвы-реки. Ребята купались, хотя вода была еще холодная. Загорали. Жгли костер. А потом опоздали на последнюю электричку и ночевали на вокзале. Единственный телефон-автомат оказался испорчен, так что никто не смог известить родителей о неожиданной задержке. Разумеется, в Москве начался переполох. Родители сходили с ума, звонили друг другу, но никто ничего не знал. Отец Миши Поливанова, у которого была машина, помчался в Звенигород. У него хватило ума заглянуть на станцию. Там он и нашел всю компанию, примостившуюся на деревянных скамьях. Конечно, взять всех в легковушку он не мог. Ирочка ехать отказалась, потому что не хотела оставлять подруг. Она только просила позвонить маме, чтобы та не волновалась.

— Если бы не Мишин отец, моя мама сошла бы тогда с ума, — с тихой улыбкой проговорила Ирочка.

— А помните выпускной бал? — Мечтательное выражение светилось на лице Веры. — Танцы до упаду. Мы потом всю ночь гуляли. Пришли на Красную площадь.

— Приходим, а там тысячи выпускников, — принялась вспоминать Зоя. — Сплошные белые платья.

— У Зойки было тогда самое красивое платье, — сообщила Ольга.

— У всех были красивые. — Зоя махнула рукой.

— Нет, самое необычное было у тебя. Ты говорила, что папа взял его на одну ночь в каком-то театре.

— Да, у него был знакомый костюмер в театре Станиславского. Но только я наврала. Костюмер не одолжил платье, а сшил мне такое же, какое было в реквизите для спектакля про американскую жизнь. А мне стыдно было признаться, что у меня есть такое платье, а у вас — нет. Вот я и наврала, что папа взял его на одну ночь.

— Во-от когда все раскрылось! — непонятно чему обрадовалась Ольга. — Знаете что? Давайте выпьем нашу школу.

Предложение было с радостью поддержано.

— А помните, как мы впервые попробовали вино? — спросила Ирочка.

— Это когда в поход на Клязьму ходили? — попыталась вспомнить Вера.

— Нет. У Зойки на дне рождения. В восьмом классе. Зойка стащила у родителей бутылку сухого.

— Вот и нет, — заявила Зоя. — Ничего я не тащила. Папа сам дал нам бутылку вина.

— Сам дал? Это антипедагогично.

— Антипедагогично?! А кто-нибудь из нас стал алкоголичкой?

Повисла глубокая пауза.

— Алкоголичек среди нас нет, — констатировала Ольга. — Но выпить мы любим.

— Вовсе нет, — уверенно проговорила Ирочка. — Мы любим общаться. А вино — это не главное.

— Главное, не главное… Наливай, — приказала Вера. — Давайте выпьем. За детей. Чтоб они нас поменьше расстраивали.

— Ой! — спохватилась Ольга. — Мы про них забыли. Про детей. Надо им дать поесть.

К этому срочно были предприняты усилия. Несколько тарелок с едой отбыли в комнату.

Когда Ирочка и Ольга вернулись на свои места, Вера напомнила:

— За детей мы не выпили.

Требование подруги охотно выполнили.

— А помните, — сказала Зоя, — когда мы бежали на электричку, чтобы ехать на Клязьму, что-то взорвалось в кармане у Поливанова.

— Не у Поливанова, а у Семенова, — немедленно уточнила Ольга.

— А по-моему, у Поливанова.

— Я тебе точно говорю — у Семенова. Это он смесь взрывчатую подготовил, чтобы нас пугать. А когда побежал, смесь и взорвалась. На брюках дырка получилась. И ногу обожгло. Можешь мне поверить — взорвалось у Семенова.

Для Оли это имело принципиальное значение — через год после окончания школы она вышла замуж за Колю Семенова и теперь нянчила второго ребенка.

— А где Семенов? — поинтересовалась Вера.

— А-а! — Ольга махнула рукой. — Занят своими компьютерами.

— Он что, по ночам ими торгует?

— Он их собирает. А торгуют другие.

— Стоило ли ради этого заканчивать институт?

— Слушайте, пошли бы вы в попу. Семенов получает хорошую зарплату, не пьет. Правда, курит. Но зато по дому все делает. Вам бы иметь такого мужа. А то, что у него одни девочки получаются… Меня это устраивает.

Было поздно, когда Ирочка с Артемом возвращались домой. Сидя в вагоне метро, она размышляла о том, как хорошо все получилось. Она увидела тех, кого ей очень важно было увидеть. Общение с подругами успокоило ее. Почему-то верилось, что все несчастья пройдут стороной. Или почти не затронут ее.

Она помнила, как Дмитрий Сергеевич сказал прошлой осенью, когда еще не ясно было, чем закончится тогдашнее противостояние: «Бог не по силам испытаний не дает». И сейчас она говорила себе: «Разве мало мне того, что уже произошло? Сколько я поняла за это время, сколько узнала — многих лет бы не хватило». А еще она думала о Дмитрии Сергеевиче. Оля права — нельзя упустить свой шанс. «Я сделаю первый шаг. Непременно сделаю, — решила она. — И он ответит мне. Не сможет не ответить».

Поезд мчался в темноте тоннеля, но уже замаячили первые огни приближающейся станции.

«И не сошелся свет клином на Кремле, — бесстрашно, как никогда, думала Ирочка. — Много на свете и других мест».

И уж совсем несвойственные, будто чужие чьи-то слова вдруг осели в ней плотно и, казалось, навсегда: «Бог все устроит». Ирочка даже вздрогнула от таких слов, но они не испарились, как случайная мысль, а повторились, закрепляясь в сознании: «Бог устроит…»