Эксперимент (СИ)

Лилит, почти не дыша, слушала монолог Левиафана и ждала, что же произойдет дальше, хоть это и было очевидно.

– Ты знаешь, я очень голодный в данный момент! Но я настолько брезгую, что не смогу притронуться к тебе больше, чем на одну секунду! И к твоему великому несчастью мне этого времени будет достаточно! – и через секунду тело девушки опустилось на землю. – Да отпусти ты ее!

Левиафан вышиб ногой бутылку из ее рук и услышал тихий писк за спиной. Краем глаза он увидел Лилит. Она изумленно смотрела на него, не моргая, не дыша и не двигаясь.

– Пошли! – подошел он к ней, взял за руку и потащил к машине.

С огромной скоростью мимо пролетали дома, заборы, небоскребы и люди. В салоне стояла полная тишина. Дорога явно вела не в музей, а снова в дом. В пустой дом.

На лице вампира резвились только злость и негодование. «Что он чувствует? Что происходит в его голове? Обычно, после совершения таких вот поступков, его настроение всегда было на высоте, но сегодня творится что-то странное. Что произошло в этой беседке? Что так сильно повлияло на расположение духа? Даже боюсь спрашивать его о чем-либо, прибьет еще чего доброго! Хотя, зная его уже не первый день…все расскажет сам, только попозже…».

Лилит смотрела в окно и начала тихонько напевать мелодию, играющей в голове песни. Левиафан склонил голову на бок, и лицо стало более хмурым. Уж слишком был тосклив мотив, а вокруг и без него хватало тоски, и внутренние переживания не хотели еще больше грусти. Вампир резко повернул голову в сторону шума.

– Помолчи, пожалуйста! – попросил он с брезгливым лицом.

Его перекосило от злости и нервозности.

– Я здесь ни при чем, не надо со мной так! – тут же огрызнулась Лилит.

Внезапно Левиафан вывернул руль и затормозил на обочине дороги. Он обнял подголовник и уставился на девушку так, что ей захотелось провалиться сквозь землю. Пальцы нервно нащупывали ручку, открывающую дверь. Дыхание участилось под натиском взгляда, а в груди затарахтело сердце, как мотор на старом мотоцикле. Левиафан улыбнулся и провел пальцем по ее щеке.

– У нее были такие же глаза, как у тебя… – прошептал он, погружаясь в нереальную зелень глаз.

– Ну и что? – Лилит не поняла связи между всем, что произошло и тем, что происходило в машине.

– Ничего. Просто мне не по себе от этого. Как будто я убил твои глаза, оставив тело жить дальше. Да не знаю я, как это объяснить! – начал психовать вампир. – Не хотел я ее убивать, но не смог отступиться от плана, от принципа. А потом я так взбесился от увиденного. Во что превращается молодежь? В шлюх, алкашей и наркоманов? Ей было не больше двадцати лет, а внутри нее жила зависимость от беспорядочного секса и наркотиков. Ей самой от себя было тошно и противно, но сказать себе «хватит» она не могла. Да ей было наплевать, умереть быстро или остаться умирать медленно. Возможно, я даже облегчил ее смерть. Ведь умирать в наркоманских муках и ломках, в алкогольном бреду, делирии, больной сифилисом и всеми гепатитами намного страшнее и мучительнее, чем просто сломать шею. Я не хотел убивать не потому, что мне стало ее жалко, а потому, что я думал и хотел бросить ее на произвол судьбы. И чтобы предсказать ее судьбу необязательно быть пророком или экстрасенсом.

– Ты злишься из-за того, что сделал неправильный выбор? – попыталась уточнить Лилит.

– Возможно. Меня сейчас все злит, особенно твое подвывание в минорной тональности! – заключил Левиафан и снова выехал на дорогу.

Лилит нахмурилась, поджала губы и снова начала мычать песенку. Только звук стал более явным и четким. Девушку очень задевало то, как вампир с ней разговаривал, обижало то, что он смотрел на нее, как на добычу.

Левиафан, услышав уже знакомый мотив, закатил глаза и набрал воздуха в легкие. Но тишина стойко соблюдалась – он терпел. Нервы тянулись словно жевательная резинка, а по ним ездил обсыпанный солью смычок. Любая резинка имеет предел, и в зависимости от силы и скорости натяжения, рано или поздно она рвется.

– Ты мне понравишься еще больше без языка! – пригрозил он, косо взглянув на не замолкающую девушку.

Она прекратила напевать и посмотрела прямо перед собой.

– Останови машину! – приказала Лилит, строго посмотрев на вампира.

Левиафан сделал вид, что не слышал ее просьбы.

– Внезапно оглох? – крикнула она ему почти в ухо.

– У меня очень странный слух, милая. Я могу слышать только выборочные вещи.

– Да? Правда? – Лилит провела ногтями по торпеде.

Вампир, недолго думая, резко нажал на тормоз и снова съехал на обочину.

– Я откушу твои пальцы, чтобы не портили любимое мною имущество! – пригрозил он, но девушка не слушала, выходя из машины.

Она громко захлопнула дверь и пошла вперед. Левиафан медленно поехал за ней, улыбаясь.

– У тебя такая потрясающая походка! – крикнул он.

– А ты совсем никудышный льстец! – не оборачиваясь, ответила Лилит.

– Ну что ты, милая! Напротив, я бесподобно умею развешивать лапшу на уши!

– Видимо для моих ушей лапша у тебя закончилась! – ответила она, скрывая улыбку.

– Допустим, но для тебя у меня есть кое-что лучше! – пререкания на дороге продолжалась.

– Интересно, что же это? Итальянская паста? – усмехнулась Лилит.

– Вернись в машину, и я тебе покажу! – намекнул Левиафан.

– Нет, звучит слишком наивно! Найди причину интереснее!

Левиафан осмотрелся. На дороге не было ни единой души, ни одной машины, кроме них двоих. Он остановил машину и мгновенно оказался перед девушкой. Лилит посмотрела в его глаза и состроила серьезное лицо.

– Такая физиономия тебе совершено не к лицу! – сказал вампир поцеловал ее, медленно подтаскивая к машине.

3

Лилит припарковалась около университета. Она была безумно счастлива, что у нее появилась возможность все-таки закончить ВУЗ. Пять лет были потрачены непросто так.

Декан радостно встретил девушку, забрал все документы и неоднократно напомнил, что другого шанса у нее не будет. Ей ни в коем случае нельзя повторять прошлые ошибки. Лилит клятвенно обещала, что больше она не будет такой дурой. Ее рассудок избавился от помутнения и сейчас в полном здравии, готов начинать новую жизнь.

Обговорив детали обучения с деканом, Лилит разрешили не ходить на те лекции, по которым у нее были положительные оценки и где стояли зачеты. Остальные предметы, которые по каким-то причинам были не сданы, она была обязана посещать. Один прогул и никто больше церемониться не будет – незамедлительное отчисление, без права восстановления.

Лилит перевели в другую группу, которая только перешла на 5 курс и отправили на пары.

Лектор по гражданскому праву, все то же лицо, сидел на своем месте и мрачным взглядом смотрел на студентов. Он не стал акцентировать свое внимание на появлении Лилит все на том же курсе, но в другой группе. Казалось, что ему вообще все равно, кто пришел, кто ушел. Он на работе.

Лилит рассматривала лица студентов, которых она когда-то видела на перерывах между лекциями.

Ее тоже разглядывали и девчонки с нескрываемым раздражением и мальчишки. Ее лицо помнили все. Кто-то не понимал, почему эта девушка сидит в их группе, на их лекции. Кого-то это даже нервировало.

Она уже не чувствовала такого желания учиться, как раньше, но было твердое решение, что диплом должен быть получен.

Пока Лилит думала над своим студенческим будущем, ребята воодушевленно разглядывали ее красоту. Кто-то искоса, стесненно, пытался запечатлеть беспородно красивой образ романтичной девушки. Лилит уже привыкла, что ее разглядывают с открытым ртом, мысленно представляя волшебное время, проведенное вместе в кровати.

Именно на паре Лилит, вместо того, чтобы полностью погрузиться в лекцию, полностью погрузилась в мысли о Левиафане. Девушка даже не догадывалась, что ее мужчина сидит на последнем ряду и глазами поедает ее. Он ни на секунду не хотел выпускать ее из виду, но не хотел давать ей знать об этом.