Ночь любви

– Я приехала сюда, потому что мне показалось, что пришло время нам с тобой познакомиться, – проговорила Марси.

– То есть ты хочешь сказать, что твой приезд сюда – это альтруистский жест? – спросил Кэм.

Услышав столь витиеватую фразу от семнадцатилетнего подростка, Марси была несколько озадачена. Слишком уж сложно изъяснялся Кэмден. Она в его возрасте вряд ли могла бы объяснить значение слова «альтруистский».

– Давай просто считать, что мое пребывание здесь будет полезно для нас обоих.

Внезапно удовлетворенный ее ответом, Кэмден внимательно посмотрел Марси в глаза. Потом его взгляд опустился ниже, скользнул по рукам и груди. Он ухмыльнулся:

– Сначала мне показалось, что мы внешне очень похожи. Но потом, повнимательней приглядевшись к тебе, я решил, что это не так. Есть одно существенное различие.

Марси улыбнулась ему.

– Да, – согласилась она, – ты, конечно, прав. У меня нет такого количества украшений, как у тебя. – Она дотронулась пальцем до своей брови.

Кэм засмеялся:

– Этот пирсинг я сделал два дня назад. С Селией была истерика, когда она это увидела.

Судя по довольному выражению лица Кэмдена, можно было догадаться, сколь бурной была эта истерика.

В животе у Марси заурчало. Да, похоже, двух булочек от Айрис было недостаточно. Сначала, конечно, неплохо бы разобрать чемодан, но Марси решила, что первым делом она должна все-таки как следует поесть.

– Как насчет того, чтобы прогуляться до какого-нибудь кафе и перекусить? За завтраком мы сможем лучше узнать друг друга.

Марси ожидала, что Кэмден с радостью откликнется на ее предложение, но он вдруг заколебался. Выражение его лица мгновенно сделалось угрюмым.

– Я угощаю, – сказала она, пытаясь придать сделке более привлекательную для Кэмдена форму.

Прошла, наверное, целая минута, прежде чем Кэм ответил.

– Не могу. У меня встреча с моим другом. Я обещал, что зайду за ней в двенадцать.

Марси автоматически отметила про себя, что другом Кэмдена была девочка. Более того, эта дружба, похоже, для него что-то значила – он не хотел разочаровывать свою знакомую.

Кэм поднялся:

– Я сейчас поджарю хлеб и намажу его шоколадным ореховым маслом. Хочешь, и тебе сделаю?

Не дожидаясь ответа Марси, Кэмден прошел к плите, достал из ящика под плитой большую сковороду и поставил ее на огонь.

– Тебе понравится, не сомневайся, – заверил он Марси, очевидно, приняв ее молчание за знак согласия. – Мы с Томом могли это готовить только тогда, когда Селии не было дома. Этот скелет считал, что в шоколадных тостах слишком много калорий.

Марси снова улыбнулась, вспомнив полупрозрачную жену Тома, очень пекущуюся о стройности своей фигуры. Марси уже открыла рот, чтобы сказать, что она вовсе не является фанатом шоколадного орехового масла, но тут же проглотила готовые слететь с губ слова. Что-то во взгляде Кэмдена остановило ее. Предлагая ей эти тосты, он хотел сказать, что принимает ее и будет рад жить с ней под одной крышей. Если она откажется от его угощения, он может подумать, что она отвергает и его. А этого Марси совсем не хотела.

Ей уже очень нравилась эта семнадцатилетняя мужская версия ее самой. Нравилась его свобода в общении – точно так же и она сама разговаривала с людьми. Нравилось, что взгляд ее брата светился умом. Но больше всего Марси нравилось в Кэмдене то, что он очень старался сделать так, чтобы она почувствовала себя дома.

Смазывая дно сковородки маргарином, Кэмден насвистывал себе под нос какую-то мелодию. Когда сковорода нагрелась, он положил на нее четыре ломтика хлеба, а сверху на каждый из них еще по кусочку маргарина. Поджарив хлеб с одной стороны, Кэм перевернул ломтики и теперь положил на каждый по большому куску шоколадного масла. Марси смотрела на все это и думала, что Селия была абсолютно права. Чтобы ликвидировать излишки калорий после поедания этого блюда, надо пробежать пять миль…

– Что-то не так? – Услышав, что Марси вздохнула, Кэм оглянулся и с тревогой посмотрел на сестру.

– Нет-нет, все в порядке. Просто я подумала о том, что привезла с собой слишком много вещей и теперь мне придется полдня их распаковывать.

– Я скоро уйду, и меня не будет практически весь день. Так что тебе никто не будет мешать. Можешь разбираться сколько хочешь, – проговорил Кэм, не оборачиваясь.

Его плечи были напряжены, а позвоночник выглядел как натянутая струна. Марси вдруг поняла, что Кэмден жил с постоянным ощущением того, что он всем мешает, у всех путается под ногами. Сначала он мешал матери, потом Тому и Селии…

– Не нужно создавать мне никакие особые условия, – сказала Марси. – Ведь это твой дом, а не мой. Это я вторглась в твою жизнь.

Кэм обернулся к Марси:

– Когда-то это был и твой дом.

– Это было давно, сто лет назад, – Марси старалась сохранить в своем тоне легкость.

– А ты не хотела бы остаться здесь навсегда? – неожиданно спросил Кэмден.

– Нет.

– Я знал это. – В голосе Кэмдена не было и намека на сомнение. – Ты слишком… хороша для этого городка.

Марси улыбнулась. Ей определенно нравился этот мальчишка. Да и кому бы не понравился такой умный, проницательный и доброжелательный человек.

– Уверена, твоя подружка тоже очень хорошая.

Марси не знала, почему она это сказала. Возможно, подсознательно ей хотелось получить какую-то дополнительную информацию о своем брате и о круге его знакомых. Как бы то ни было, но эти слова слетели с ее губ прежде, чем она успела подумать.

Выражение лица Кэмдена стало непроницаемым.

– О какой подружке ты говоришь?

– О той, с которой ты сейчас должен встретиться.

– Она не подружка, она мой друг. – Кэмден сделал ударение на слове «друг», в его голосе послышались металлические нотки.

Пораженная столь внезапной переменой и той стеной отчуждения, которая мгновенно возникла между ней и Кэмденом, Марси замолчала. Она никак не ожидала, что эта тема окажется такой болезненной – настоящей красной тряпкой для быка.

– Я не имела в виду…

Кэм плюхнул готовый ломтик на тарелку с таким видом, словно это был жук, которого он собирался немедленно раздавить, и подвинул тарелку к Марси.

– Я не хочу, чтобы ты говорила соседям, будто она моя девушка. Она не моя девушка. – Его щеки вспыхнули. – Она и я… мы просто друзья.

Разумеется, они и в самом деле могли быть только друзьями, но то неистовство, с которым Кэм отрицал предположение Марси, ясно говорило, что он хотел бы большего от отношений с этой девочкой. Но волнения Кэма были совершенно беспочвенны – ни свои дела, ни дела своего брата Марси не собиралась обсуждать с посторонними людьми.

– Я, конечно, давно уехала из Эллвуда, – сказала Марси, – но очень хорошо помню, какова здесь жизнь. Я не собираюсь ни с кем обсуждать твои дела и буду тебе признательна, если ты ответишь мне тем же.

Кэм ухмыльнулся, и Марси приняла это как знак того, что договор заключен.

Она откинулась на спинку стула и расслабилась. Ее губы сложились в улыбку. Без сомнения, они с Кэмденом находились на одной волне. Теперь год, который она собиралась провести в Эллвуде, перестал вдруг выглядеть скучной обязанностью и актом благотворительности.

Кэмден будет делать свои дела. Она займется своими. И пока она будет держаться на расстоянии от Сэма Маккелви, все у них будет в порядке.

После завтрака Кэмден сразу же исчез из дома, а Марси принялась разбирать чемодан. Она делала все обстоятельно, не торопясь. Сначала осмотрела все комнаты, потом немного убралась и разложила по шкафам и полкам свои вещи. Часа два Марси смотрела телевизор. Когда она бросила взгляд на часы, стрелки уже показывали шесть. Но Марси была уверена, что ее брат придет еще не скоро.

Она подошла к окну гостиной и сквозь кружевные шторки посмотрела на улицу. Сиявшее несколько часов назад на небе яркое солнце исчезло, вместо него появились гряды тяжелых облаков. Марси прошла к входной двери, открыла ее и вышла на крыльцо. Прохладный ветерок приятно холодил щеки, освобождая ее тело от напряжения.