Грани доверия

Аллертон, старый пивоваренный завод. Сердце ее упало. Да, перемирие объявлено, но война могла разразиться в любой момент. Неужели они никогда не будут доверять друг другу? Именно в этом все дело, решила она, в доверии. Вернее, как сейчас, в отсутствии такового. Несмотря на увеличение зарплаты, на все прекрасные слова о мастерстве Билли как дизайнера, Трэвис просто не доверял ей, когда она принимала самостоятельные решения.

Она облизала пересохшие губы. Глаза ее метались от грозного лица Трэвиса к папке на столе и обратно.

— А что, есть проблема? — глупо спросила она, отбрасывая прядь волос с лица.

— Слишком очевидная, — почти зарычал он, наклоняясь к ней через стол и пригвождая ее взглядом. — Вы.

— И что же я сделала на этот раз?

— Не играйте в невинность. Вы хорошо знаете, что сделали. Разве нет, Билли?

— Я внесла в проекты старого пивоваренного завода несколько изменений, вы это имеете в виду?

— Не иначе как второстепенные изменения, да? Вместо одной электрической лампочки две или дополнительный замок на окне? Но вы полностью изменили интерьер! — Голос его звучал глухо, с нескрываемым сарказмом.

— Я лишь сделала то, о чем вы меня попросили, — уладила проблемы. Мне показалось, что клиент доволен.

— Вне всяких сомнений! — Пухлые губы насмешливо изогнулись. — Но клиент не платит по счету, платим мы.

— По какому счету? — встревожилась Билли.

— В соответствии со статьей договора о штрафных санкциях нам заплатят на двадцать процентов меньше, если мы не уложимся в срок. А мы не уложимся, не так ли? Благодаря вам и вашим грандиозным идеям.

Билли прикусила губу.

— Я думала, если клиент сделал заказ, штрафное время не применяется. — Этого она точно не знала, но просто надеялась на удачу.

— Ошибаетесь, Билли, — возразил Трэвис. — Вы вообще не думали. Следовательно, теперь мы в проигрыше.

— Пара сотен фунтов…

— Похоже, тысячи. Не говоря уже о стоимости материалов. Вы что, лишились разума? — спросил он скептически. — Вы же знаете политику Гиддингсов: если мы не можем производить их сами, то используем лишь материалы наших поставщиков.

— Если можем их использовать, — обоснованно заявила она, глядя на биение пульса в основании его шеи. — На этот раз мы не могли.

— Разве? Ну, это сюрприз, — глумился он. — Словно речь идет о поставках чего-то неземного. Чего вы добиваетесь? — стальным голосом спросил он. — Выбить нас из бизнеса?

Билли решительно вздернула подбородок. Нет, он не может говорить все это всерьез. Он зол и раздражен, да. Но всерьез подумать, что она способна на такое…

— Я не верю тому, что вы действительно так думаете, — тихо объявила она.

— Не верите? Напрасно. Это мне подсказывает элементарная логика.

— Логика? Смешно. Если Гиддингсы сворачиваются, я ведь теряю работу, помните?

— Ах да, но вы идейный борец со стажем. Шестилетний крестовый поход против Гиддингсов из-за «Дома Марианны». А когда возобладает фанатизм, логика исчезает.

— Вместе с моей совестью? Не будьте идиотом. Если даже я настолько глупа, чтобы рисковать собственной работой, Трэвис. то могу ли я рисковать работой других?

— Цель оправдывает средства.

— Цель?

— Как я сказал, для вас это давний крестовый поход. И если вы действительно одержимы идеей мести…

— Я могла бы отрезать нос, чтобы досадить своему лицу? Ваши домыслы нелепы.

— Но не невозможны. А вы совсем не стараетесь доказать обратное, я вижу.

— Ну, если только это вас беспокоит, пожалуйста. Нет, Трэвис, — заверила она холодно, откинувшись назад и сложив руки, — это не одиночный женский заговор с целью устранить Гиддингсов из бизнеса. Теперь вы счастливы?

— Едва ли. Но при отсутствии доказательств мне придется поверить вам на слово.

— Вы очень великодушны, — уколола Билли.

— Отнюдь нет. Я имею дело с фактами. У вас неадекватная реакция на все, что касается Гиддингсов. А когда в бизнесе происходят подобные проколы, каждый попадает под подозрение.

— Ну что же, Трэвис. Вы меня поразили. В итоге все упирается в доверие. Или, как сейчас, в его отсутствие. Зная ваше «высокое» мнение обо мне, я удивляюсь, как вы доверяете мне переворачивать бисквиты в перерыве на утренний кофе. Это не может больше продолжаться, не так ли? — резко спросила она. — И я думаю, мы оба это знали с самого начала.

— О чем вы говорите?

— Вы знаете, о чем я говорю. У вас закралось подозрение в отношении меня. Итак, виновна или нет, но раньше или позже я буду вынуждена уйти. Так, может быть, лучше раньше избавиться от колючей Билли Тейлор раз и навсегда?

— Не будьте смешны. Я сам хотел, чтобы вы остались, помните?

— Вы хотели?! — взорвалась она и вскочила со стула. — Правда, вы не были обязаны оставлять меня, но вряд ли вы могли уволить лучшего дизайнера фирмы без моего согласия. Таким образом, и со мной все выглядит прилично, и умный Трэвис Кент остается в выигрыше.

— Сейчас вы в состоянии паранойи…

— Я в паранойе? Забавно это услышать от вас, — усмехнулась Билли.

— Но для чего же все-таки вы внесли столь серьезные изменения в проект?

— Тактический ход, чтобы устранить Гиддингсов из бизнеса, — напомнила она с сарказмом. — Эту же цель преследовала и работа в Пеллатон-холле три недели назад.

— Может быть, так, — холодно признал он. — А может быть, и нет. Но даже с самыми лучшими намерениями, Билли, вы нанесли нам ущерб по этому контракту. Для начала к вам будет применен денежный штраф.

Он прав, мысленно согласилась Билли. Она не знала о штрафных санкциях, а должна была знать.

— Сожалею, — тихо проговорила она, тяжело опускаясь на стул.

— Сожалеете? Слишком запоздалое извинение. Вы моя правая рука, Билли. И вы знаете, как мы работаем. А что касается кожи, — неожиданно сменил он тему, и насмешка снова зазвучала в его голосе, — это сумасшедшая идея.

Билли остолбенела.

— Я не согласна. Клиент не был в восторге от керамики. Он хотел что-то теплое.

— Вы никогда не слышали о пробке?

— Слишком мягкая, — парировала она, сожалея о том, что села, так как Трэвис навис над ней.

Ох уж этот мистер Кент! Высокий, красивый, в баснословно дорогом костюме от Сейвил Роу — словом, само совершенство, да еще наделен неотразимым шармом. Если бы он захотел воспользоваться им… У Билли задрожали губы.

— Линолеум? — спокойно продолжал он.

— Слишком избито. Это слова заказчика, не мои, — с вызовом ответила Билли.

— Тогда ковровое покрытие?

— Тривиально.

— Сосновая древесина?

— Невыразительно.

Сражение продолжалось — односложные предложения Трэвиса и столь же короткие, как выстрелы, реплики Билли. Несмотря на дороговизну материала, она была рада, что вспомнила о коже.

Переделанное из пивоваренного завода строение было роскошным. Гостиная тянулась из конца в конец здания. Последний этаж был приподнят, создавая ощущение пространства. Прекрасно смотрелся ряд изящных двойных окон. Билли сразу поняла, что кафельные плиты здесь не годятся — слишком холодны, а покрытие из пробки недолговечно. Здесь должна быть только кожа, практичная и долговечная, решила она. С другим материалом не стоило и браться за это дело.

— У вас всегда на все найдется ответ, правда, Билли? — закончил Трэвис, когда спор выдохся.

— Да, если я знаю, что абсолютно права, — холодно согласилась она. — Но я думаю, что настоящая проблема не в этом, Трэвис. А в том, что вас волнуют не деньги или перенос сроков. Вас гложет тот факт, что мои идеи более приемлемы.

Лицо его потемнело. Он снова наклонился над столом, опершись на руки и буравя ее разъяренным взглядом. Билли вдруг вспомнила, как однажды в школе на редкость злая учительница обрушилась на девочку, которая никак не могла научиться читать. Девочка буквально обмерла от ее проклятий и тут же разрыдалась на весь класс. Другие ученики, включая Билли, едва дышали, глядя прямо перед собой на доску, так как каждый боялся, что будет следующим. Вот и сейчас, через столько лет, ее охватила такая же паника. Но тут же панику сменил приступ злости. Позволять Трэвису унижать себя посредством вежливо произносимых слов и тонко завуалированных угроз? Ну нет! Она вскочила, схватила портфель и бросилась к двери.