Немножко чокнутая (ЛП)

— И мне тоже, — говорю я с улыбкой, когда он целует меня в щеку. — Надеюсь, увижу тебя на этой неделе.

— Я позвоню тебе, мы должны пообедать.

Я киваю, быстро даю ему свой номер, и смотрю, как он садится в свою машину. А затем направляюсь с Мари к ее авто. 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Джеймс, вероятно, в ярости, — бормочу я, когда мы едем вниз по улице. — Серьезно, по-настоящему в ярости.

— Да, — Мари смеется и сигналит водителю. Она ведет себя на дороге просто безумно, это чертовски пугает меня. Сейчас я надеюсь, что она врежется куда-нибудь, чтобы у меня была уважительная причина для опоздания. — Итак, разве он не удивительный?

— Да, и это наводит меня на следующий вопрос, почему ты так сильно хотела, чтобы мы познакомились?

Она пожимает плечами и прочищает горло. У нее нервный тик, поэтому я знаю, что у нее на уме какой-то хитрый план.

— Ты нравишься ему. Я хотела посмотреть, как он отреагирует. Ненавижу, когда иду на свидание, и оно заканчивается тем, что моя подруга нравится больше меня.

— Вот дерьмо. Мари, я сожалею.

Она закатывает глаза и со смешком говорит:

— Это неважно. Есть много мужчин, которые предпочитают мой тощий зад твоим плотненьким булочкам.

Я откидываю голову назад и смеюсь. Плотненькие булочки, мда.

— Не хочу быть замужней, — выдыхаю я, полностью успокоившись. — Если бы я не была замужем, я бы точно попалась на этот крючок.

— Разведись, — она пожимает плечами, будто это несложно.

— Я не могу этого сделать.

Она немного хмурится.

— Почему нет? Не похоже, что ты любишь его. Или хочешь.

— На самом деле, — говорю я, а мой голос становится громче, защищаясь. — С ним самый лучший секс, который у меня когда-либо был. Он милый, добрый, понимающий.

— Он скучный.

— Он не скучный, он просто, — выдыхаю я, стараясь найти подходящее слово. — Сосредоточенный. Он знает, чего хочет.

— И никогда не сбивается с этого пути. Что и значит — скучно, — Мари хихикает.

Я не разведусь, я буду в браке до тех пор, пока он не решит, что я его не достойна. Почему я вдруг напугана? Разве я не хочу, чтобы он со мной разводился? Блин, я и мой глупый ум. Что я буду делать, если он устанет от меня? Что, если он поймет, какая на самом деле я катастрофа и решит, что не хочет иметь ничего общего со мной?

Все это много раз проигрывается в моей голове, пока я иду к квартире. Молюсь, чтоб застрял лифт, чтоб я могла замедлить неизбежное. Конечно, этого не происходит, подобное случается только, если я направляюсь на важную деловую встречу или что-то в этом роде. Типичный закон подлости.

Глубоко вздохнув, я открываю дверь в темный коридор. Из-под двери гостиной льется свет. Я бросаю сумку и ключи на столик у двери и стягиваю ботинки, прежде чем медленно открываю дверь.

Первое, что я вижу — лицо Джеймса, и то, как он вскакивает с дивана. На его лице отражается облегчение, и только облегчение, будто он переживал, что меня похитили. Он мчится ко мне стрелой и крепко обнимает руками, зарывшись лицом в мои волосы.

— Я так волновался! — теперь он сердится и держит меня на расстоянии вытянутой руки. — Где, черт возьми, ты была?

— Я…

— Нет, забудь об этом. Я не хочу слушать твои оправдания.

— Но…

— Я так перепугался. Я думал, что тебя ранили или похитили! Почему ты мне не позвонила?

— Джеймс, — говорю я, подавляя смешок, а затем обнимаю его за талию. — Я сожалею. Я отвлеклась. Я закончила на два часа раньше и встретилась с Мари в пабе.

— О, в том самом?

Я с улыбкой киваю.

— Да, ты никогда не догадаешься, с кем она была. Кто хотел встретиться со мной! Мной! Из всех людей! Кто снимается в рекламе моего средства для бритья!

— Кто? — смеется он над моим волнением.

Я люблю улыбку на его лице, она красивая.

Я откашливаюсь и отбиваю барабанную дробь по спинке дивана:

— Джейкоб Стоун! — получается лишь жалкий визг. — Мы разговаривали и пропустили по стаканчику. Мой телефон сдох, потому что прежде, чем я это осознала, было уже за полночь. Я так сожалею.

Улыбка с его лица превращается в безэмоциональную маску. Его кулаки сжимаются по бокам.

— Позволь мне узнать все честно, — он рычит сквозь плотно стиснутые зубы. — Ты забыла позвонить мне, потому что была с… Джейкобом Стоуном?

Я киваю, но то, как он сказал это, выходит хуже, чем было на самом деле.

— Прекрасно, — говорит он и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Что-нибудь произошло?

— Эмм… мы обменялись номерами и собираемся пообедать перед фотосъемкой рекламы, — говорю я осторожно, не желая лгать и не желая сильнее разозлить его. — Это было совершенно безобидно.

— И он не прикасался к тебе, не целовал… ты трахнула его?

Ну вот!

Я фыркаю и направляюсь в сторону нашей спальни, он идет за мной по пятам.

— Не будь смешным. Мы просто сидели рядом друг с другом и разговаривали. Мари была там.

— Я не смешон. Господи, Майя, я ревную, это нормально. Почему вы не пригласили меня?

— Мне и в голову это не пришло, малыш, — успокаивающе произношу я, но, очевидно, это не то, что стоило говорить, потому что он поворачивается и ударяет кулаком о дверь, прежде чем уставиться на меня. — Ты просто проломил отверстие в двери, — я смотрю на трещину и дыру.

— Иногда, иногда… — он говорит, сгибая истекающую кровью руку. — Забудь об этом. Я сплю в другой комнате.

— Ты серьезно? — фыркаю я. — Что на сей раз я сделала?

— Я просто не могу быть рядом с тобой прямо сейчас.

Во мне вспыхивает гнев.

— Иногда что, Джеймс? — я хватаю его за руку, чтобы не дать уйти.

Его глаза темнеют от ярости. Это вправду нервирует меня.

— Иногда я чертовски ненавижу тебя, ты бессердечная сука! — кричит он мне в лицо, прежде чем вылетает из комнаты и хлопает дверью. Ой. Это больно.

Ошеломленная, я опускаюсь на пол, его слова повторяются у меня в голове, как заезженная пластинка. Ты бессердечная сука, иногда я тебя ненавижу. Ты бессердечная сука. Бессердечная сука. Он не просто сказал: иногда я тебя ненавижу. Он сказал: иногда я тебя чертовски ненавижу. Это будто страстно ненавидеть.

Я шокирована слезой, которая катится по щеке. Черт побери, я не буду плакать. Я не хотела его огорчить. Почему я так лажаю во всем, что касается его?

Решив, что мне нужно освободить голову от мыслей, я хватаю пиджак, вытаскиваю обувь и беру ключи от машины. Как только моя рука сжимает ручку двери, Джеймс выходит в коридор. Он смотрит на пол, шоркая пальцем ноги по полу, его руки засунуты в карманы брюк.

— Куда ты идешь? — спрашивает он, его голос едва громче шепота.

Я смотрю в его усталые глаза, качаю головой и открываю дверь.

— На улицу.

Его глаза снова щурятся в гневе. Да уж, еще больше оскорблений.

— Ты собираешься встретиться с ним?

— С кем? — выдыхаю я и сжимаю переносицу.

— Джейкобом Стоуном.

— Да, — лгу я, отталкивая его руку, когда он собирается дотянуться до моей. — Да, я собираюсь встретиться с Джейкобом Стоуном, и трахнусь с ним, а затем вернусь домой и расскажу тебе, насколько он лучше, чем ты, потому что я вот такая гребаная шлюха. Теперь счастлив?

Я не дожидаюсь его ответа, просто ухожу, хлопнув дверью перед его ошеломленным лицом, и направляюсь к лифту.

Я была уверена, что, в конце концов, приду сюда. Это первый раз после похорон. Земля все еще слегка приподнята. Я встаю на колени и кладу белые розы пред великолепным надгробием. Оно в форме книги с разными фигурками пробирок и колбочек, и других приборов на левой половине. Оно бы понравилось ему.

— Привет, папа, — говорю я и нежно касаюсь его имени. — Так, все не так хорошо, как ты, наверное, знаешь. Мой муж думает, что я шлюха и все, что мы делаем — это спорим, — вздох. — Это моя вина, я продолжаю валять дурака. На самом деле плохо. Я не имею в виду… я просто… е, — стону я и тру глаза. — Это глупо. Ты не здесь, — я хнычу и тяну лепесток с одной розы, он такой мягкий под моими пальцами. — Я скучаю по тебе, — одинокая слеза падает вниз, а затем начинаются рыдания.