Мучения Минти Мэлоун

– Лучше бы ты его пристрелила! – взорвался Джек. – Сто лет назад кто-нибудь сделал бы это за тебя. Хочешь, я организую дуэль? Уверен, найдется сколько угодно желающих отомстить за твою поруганную честь.

Я представила, как Доминика гоняют по всему Лондону ковбои, готовые накинуть ему на шею пеньковый воротник, а верховодит ими Джек, на груди которого сверкает звезда шерифа. И я засмеялась. Я хохотала и не могла остановиться. И вдруг поняла, что с субботы впервые смеюсь. Безумный хохот не прекращался и перерос в истерику. Нет, правда, это была самая настоящая истерика.

– Значит, в понедельник к девяти я тебя жду? – бодро спросил Джек, когда идиотская веселость улеглась. Я сделала глубокий вдох. Потом еще один.

– В девять тридцать буду, – пообещала я.

На следующий день, в субботу, недельный юбилей моей несостоявшейся свадьбы, настало время разобраться с платьем и туфельками. Бутик «Красавица-невеста», прямо за Эрлз-Корт, специализировался на свадебных туалетах секонд-хенд от модных домов. Разглядывая бесконечную череду белоснежных и кремовых одеяний, тихо ожидающих своего часа на вешалках, я думала: «Какие истории они могут поведать?»

– Прелестно! – воскликнула хозяйка бутика, придирчиво осматривая платье на предмет пятнышек от мороженого и шампанского. – Стоит, по меньшей мере, восемьсот фунтов, – восторженно оценила она. – Ваша доля – четыреста. – Не моя, а Ассоциации раковых заболеваний. – Вы, наверное, выглядели чудесно, – щебетала любезная дама, прицепляя к платью ярлычок. – Все прошло замечательно?

– Как по маслу, – ответила я. – Без сучка, без задоринки.

– Вы плакали? – полюбопытствовала она, вешая платье на плечики.

– О да, – заверила я. – Навзрыд.

Вот и все. Ничего не осталось. Почти ничего. Бабушкину тиару папа вернул в банковский сейф. Очередь за книгой «Почти замужем», букетом и фатой.

В субботу вечером, примерно в девять, Эмбер отвезла меня на набережную. Мы поднялись по ступеням на мост Ватерлоо. Описывая круги над водой, пронзительно кричали чайки; на окнах офисных зданий горели красно-золотые блики заходящего солнца. Под мостом пробежал речной пароходик, и воздух наполнился смехом, голосами, музыкой. Из-под киля разошлись волны, достигли берегов. Я открыла сумку, достала книгу «Почти замужем» и бросила в воду. Мы с Эмбер не проронили ни слова, когда я вытянула фату и большие портновские ножницы. Эмбер держала тонкую вуаль над ограждением, а я принялась кромсать ее на полоски, которые тут же подхватывал резкий ветер. Одна за другой ленточки взлетали вверх и опускались на воду, как серпантин. Некоторые проносились целые мили, порхая над рекой белыми мотыльками. Пришла пора разделаться с букетом. Посмотрев на него в последний раз, я вспомнила, как счастлива была, когда положила цветы на колени в украшенном лентами «бентли» всего неделю назад. Еще недавно пышные и свежие, бутоны теперь безжизненно опустили полупрозрачные головки. Ах, как же мне хотелось бросить букет в день своей свадьбы!.. Ничего, брошу теперь.

– Давай! – поторопила Эмбер.

Ухватив покрепче стебли, я вытянула руку и швырнула букет за спину с такой силой, что даже привстала на цыпочки. Букет, как пушечное ядро, плюхнулся в воду с глухим всплеском. Я видела, как его уносит течение, как он крутится в водоворотах и воронках, которыми была покрыта поверхность реки. Наверное, через несколько часов его вынесет в открытое море.

– Теперь твоя очередь, – обратилась я к Эмбер.

– Точно! – подтвердила та со злобным смешком. – Я тоже собираюсь изменить свою жизнь! – Она извлекла из сумки замусоленный экземпляр «Правил». Мило улыбнулась, порвала книгу надвое и метнула половинки в воду. – Мне до лампочки, как «завоевать сердце мужчины моей мечты»! – выкрикнула кузина. – И мне наплевать, что я все еще не замужем! – добавила она, доставая «Дневник Бриджит Джонс» и замахиваясь, чтобы отправить его как можно дальше. – Прощай, несчастная Бриджит! – весело воскликнула она, когда книга погрузилась в воды Темзы. За «Дневником» последовала «Чего хотят мужчины». Взлетев высоко в воздух, книга описала круг и медленно пошла ко дну. – Мне плевать, чего хотят эти вонючие мужчины! – орала Эмбер, на удивление проходящей мимо парочке. – Меня волнует, чего хочу я. А я не хочу детей. Я даже не хочу замуж. Но желаю, чтобы мои книги получали призы!

Ага... Больной вопрос. Что бы ей такое сказать? Поделикатнее.

– Может, ты получишь приз за лучшую романтическую историю, – выдала я с искренним восхищением, на что Эмбер ответила убийственным взглядом. Кажется, я угодила пальцем в небо.

– Вообще-то я подумывала о Букеровской премии, – кокетливо заметила она. – Приз «Уитбред» тоже сгодится, не говоря уж о премии «Оранж» за художественную литературу [39]. Ну, разумеется, я не надеюсь получить все три премии, – спохватилась она.

– Конечно, нет, – поддержала я. – Но одну обязательно.

Мы спустились по ступенькам к машине.

– Понимаешь, Минти, мои книги – серьезная литература, – распиналась кузина, открывая дверцу. – Романтические истории – это... – ее передернуло, – коммерция.

– Понимаю, – кивнула я, хотя ни черта не поняла. Никогда не улавливала разницы между серьезной и коммерческой литературой. По-моему, книги делятся на интересные и скучные. Сюжет бывает захватывающим или нет. Роман покупают или нет. И что-то я не замечала, чтобы писания Эмбер хорошо продавались. Нужно было менять тему, потому что говорить об этом с кузиной все равно, что разгуливать по минному полю, но она никак не унималась.

– Мои читатели – это избранный круг ценителей, – витийствовала она, – потому что я не опускаюсь до «популярной литературы». – Это была сущая правда. – Я смирилась с тем, что никогда не стану автором бестселлеров, – с презрением объявила Эмбер. – Я работаю для другой аудитории.

– Но... – Лед у меня под ногами затрещал и стал расползаться.

– Что «но»? – требовательно произнесла Эмбер и повернула на Эвершолт-стрит.

– Но писатели вроде Джулиана Барнса, Уильяма Бойда, Иена Макьюэна и Кэрол Шилдс... – отважилась я.

– Что?

– ...и Хелен Данмор, Кейт Эткинсон, Энни Прулкс...

– Что они? – настороженно спросила Эмбер, переключая скорость.

– Они же серьезные авторы, так?

– Д-да, – согласилась она.

– Однако же при этом их книги часто становятся бестселлерами.

У Эмбер был такой вид, будто она вдруг унюхала жуткую вонь.

– Бога ради, Минти, – поморщилась кузина, в то время как стрелка спидометра пересекла отметку в пятьдесят пять миль, – ты ничего не смыслишь в современной литературе. Нет, я, правда, собираюсь завоевать все эти призы, – заявила она, со свистом проносясь на красный свет, уже в третий раз. – Я твердо намерена совершить карьерный прорыв.

Я же в ту минуту мечтала лишь о том, чтобы выжить.

Проблемы с эрекцией? Попробуйте «Ниагру»! – ударил по перепонкам бодрый псевдоамериканский голос из рекламы, едва я толкнула дверь-вертушку.

Очутившись в здании, я лучезарно улыбнулась Тому, показала пропуск и начала медленное восхождение по лестнице. Радио «Лондон» вещало из каждой колонки; здесь от него не было спасения, как от загрязненного воздуха. Нигде. Оно настигало вас в приемной, коридорах и лифтах. Накрывало в комнате для переговоров и кафетерии на первом этаже. Нагоняло в каждом кабинете и чуланчике для канцелярских товаров. Даже в дамской комнате.

Запомните: «Ниагра»! Всего 9 фунтов 99 пенсов – и вы забудете о проблемах.

«Замечательно», – подумала я, изучая свое бледное отражение в зеркале женского туалета на третьем этаже. И вздрогнула. О боже! Как только у радио «Лондон» наставали трудные времена, реклама становилась хуже некуда. Она служила барометром, позволяющим судить, как идут дела на радиостанции. В настоящий момент дела, очевидно, были плохи.

Дряблые руки? Опять этот ужасный жир? – поинтересовался заботливый женский голос. «Нет никакого жира», – ответила я, поднимая руки, чтобы расчесать свои длинные, темные волосы. Апельсиновая корка на бедрах и ягодицах? Я уставилась на свой отощавший зад. Не-а. Представляем «Анти-жир». Новое, эффективное средство для похудения. Да не хочу я больше худеть ни на дюйм. И так за неделю потеряла пол стоуна. При взгляде на часы я ощутила резкий всплеск адреналина. Сердце забилось в безумном ритме. Девять тридцать. Дальше откладывать некуда. Мне придется войти и столкнуться с ними лицом к лицу. По крайней мере, я покончу с этим. Взглядами. Сдавленным хихиканьем. Внезапным молчанием, сопровождающим каждое мое появление. Смешками у кофеварки, перешептыванием у факса.