Откуда берутся дети? (СИ)

— Потому что все смотрят со стороны, Андрюша. И видят. К тому же, Света очень тебя любит. Она ради тебя на всё готова. Или думаешь, она бы поехала и работала бы столько лишь ради компании? Но она это делает. Потому что для тебя это важно. Это надо ценить.

Андрей тоскливо вздохнул.

— Я ценю…

— Вот и правильно. — Наклонилась и поцеловала его в лоб. — Ты успокоишься. Вот поженитесь, и ты успокоишься, я уверена. Оценишь.

На веранду вышла Света, и Андрей в первый момент заподозрил, что она подслушивала. Но Коротаева улыбалась и выглядела довольной, и мысль о подслушивании Говоров отбросил. Вряд ли бы она захотела улыбаться, услышав его рассуждения.

Людмила улыбнулась ей в ответ и с веранды тихонько удалилась, а Света присела рядом с Андреем и прижалась к нему.

— Ты на меня разозлился? — спросила она, заглядывая ему в глаза.

Он улыбнулся, но в сторону.

— Нет, с чего ты взяла? Ты всё говорила правильно.

Света повозилась, уютнее устраиваясь у него под боком.

— Просто меня несколько удивило то, насколько ты сблизился с этим мальчиком. А повода к этому я не вижу.

— А нужен повод? Просто забавный мальчишка.

— Андрюша, ты просто не понимаешь, — покачала Света головой. — У этого забавного мальчишки нет отца. И ты должен понимать… Стоит ли его ещё больше травмировать? Он от тебя не отходит и это очень… настораживает.

— Тебя настораживает?

— Меня, — призналась она. — А должно бы настораживать тебя. Но мне кажется, ты этого даже не осознаёшь.

Объяснять Свете сейчас, что он не собирается просто исчезать из Ванькиной жизни, Андрей не рискнул. И не был уверен, что она поймёт и примет его решение. Она ревновала его к женщинам, а теперь, похоже, ревнует к чужому ребёнку. И почему-то Андрею казалось, что убедить её не переживать из-за этого, не удастся.

Но и просто так вычеркнуть из своей жизни Ваньку, теперь уже не представлялось возможным. Да и не хотелось, если честно. Он ведь на самом деле радовался, что в его жизни наконец-то появилось что-то настоящее, а не зыбкое и надуманное.

Как бы в подтверждение его слов, на веранду выбежал Ванька, увидел его и разулыбался.

— Я проснулся!

— Да ты что? — Андрей помог ему взобраться к нему на колени, а сам сделал вид, что не заметил, что Свете пришлось отстраниться и даже отодвинуться, когда ребёнок влез между ними. Андрей обнял его и вздохнул. — Маме будешь звонить?

— Буду, — закивал Ванька. — И кушать буду.

Говоров рассмеялся, а потом поднялся и пошёл к кухне. Только обернулся через плечо на невесту.

— Ты идёшь?

Она покачала головой и отвернулась.

Больше никаких недоразумений не случилось, разговоров задушевных не велось и до самого вечера все, кроме Светы, занимались ребёнком. Ванька был этим доволен и пользовался этим вовсю. Впервые за последние несколько лет Константин Александрович вспомнил, что у них есть гамак и достал его с чердака. Ванька заявил, что качели, в которых можно лежать, ему нравятся, и он долго качался, а потом и Андрея к себе зазвал. За ужином порадовал Людмилу своим отменным аппетитом, а Андрей рассмеялся и назвал его волчонком.

К вечеру Света повеселела, долго стелила постель, а Андрей мысленно затосковал. Как-то предчувствовалась ещё одна беседа с серьёзным внушением. А потом уж, в знак примирения, он должен был её порадовать. Оставалось только пожелать себе терпения.

Спать Ваньку уложить удалось с трудом. В вечерней прохладе он почувствовал себя весьма комфортно, долго играл на улице, а потом уселся с Константином Александровичем на диване и принялся листать журнал. Андрей наблюдал за ним и отцом, как тот что-то объясняет Ваньке, мальчик же с интересом прислушивался, и укладываться спать совершенно не желал. Ситуацию спасла мама, увлекла ребёнка в ванную, а после ни о каких гуляниях речи и идти не могло. Ванька всё-таки покапризничал, особенно когда узнал, что Андрей спать будет в соседней комнате, а он здесь, совсем как взрослый, один. Они снова позвонили Ксении, Ванька с ней поговорил и, в конце концов, успокоился. Улёгся под одеяло и послушно закрыл глаза. Андрей ещё посидел, точнее, полежал рядом с ним, таращась в тёмный потолок, а думал о разговоре с матерью. Всё пытался что-то решить для себя. Поверить в слова матери.

Едва сам не уснул, потом подскочил и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Спустился вниз, заглянул на кухню и увидел маму и Свету, они пили чай и о чём-то говорили. Конечно, можно было подслушать, но Говоров себя одёрнул. Смело вошёл и заявил, что идёт спать. Света улыбнулась в ответ.

— Иди. Я недолго.

Он кивнул и пошёл в спальню.

— У меня уже нет сил с ним бороться, — вздохнула Света, глядя ему вслед.

— Ты преувеличиваешь, милая. Ты же его знаешь, для него это очень серьёзно.

Она лишь грустно усмехнулась.

— Да уж, серьёзно…

Они допили чай, Света поднялась и убрала чашки в раковину.

— Пойдёмте спать?

Людмила улыбнулась и поднялась.

— Пойдём. Вам и правда, необходимо побыть одним.

Они поднялись на второй этаж, продолжая тихо переговариваться, остановились перед дверью спальни, и Людмила погладила Свету по плечу.

— Всё устроится, — прошептала она. — Вот увидишь. Скоро свадьба, думай об этом. Платье уже готово?

Коротаева кивнула и улыбнулась.

— Очень красивое.

— Вот видишь! Андрей как тебя увидит!..

Они тихо рассмеялись, и тут соседняя дверь осторожно приоткрылась, и выглянул Ванька.

— Ты чего не спишь? — спросила его Людмила, но ребёнок не ответил, вышел и пробежал к соседней двери, открыл её, повиснув на ручке, и скрылся в спальне. Людмила Алексеевна со Светой переглянулись, потом Коротаева открыла дверь и заглянула.

Ванька влез на постель и залез к Андрею под одеяло. Тот приподнялся на локте, с насмешкой наблюдая за ним, а мальчик нырнул под одеяло, укрывшись с головой, а потом сел и смешно махнул на женщин руками.

— Идите, мы спим! — и снова исчез под одеялом.

Говоров хохотнул, посмотрел на невесту и развёл руками. А она посмотрела на Людмилу, а потом снова на Андрея.

— Андрюш… — растерянно начала она.

Он лишь пожал плечами.

— Он один не будет спать, Свет. В незнакомом доме…

Она вздохнула, закусила губу, но вмешалась Людмила Алексеевна.

— Светуль, — тихо проговорила она, — это же ребёнок.

Света кивнула и обожгла жениха взглядом.

— Хорошо… Я лягу в соседней комнате.

Когда за матерью и невестой закрылась дверь, Андрей рухнул на подушки и рассмеялся. Потом приподнял одеяло и глянул на Ваньку, который хитро улыбался.

— Ну, Ванька!.. Я твой должник. А сейчас спать. Быстро.

ГЛАВА 7

Ксению выписывали во вторник, и Андрей из-за этого почему-то здорово разнервничался. Будущее неожиданно стало представляться достаточно смутно. Умом понимал, что он лишь сыграл роль, оказал помощь и должен уйти в сторону и даже облегчение от этого почувствовать, но как-то не весело на душе было.

Вчера отвёз Свету в аэропорт, выслушал целую речь по поводу того, на чём именно он сейчас должен сосредоточиться. На работе и свадьбе. Точнее, наоборот. На свадьбе и работе. Потому что она, Света, поступает именно так, делает всё для их совместного блага и будущего.

В животе заурчало в самый неподходящий момент, и Говоров хмыкнул. Невеста подозрительно покосилась.

— Ты что-то сказал?

Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Покачал головой.

— Нет, милая. Я тебя слушаю.

Посадив Свету на самолёт, Говоров вот тут и вздохнул с облегчением. А потом подумал о том, что до полной капитуляции осталось всего несколько недель. Значит, он на самом деле собирается сдаться?

Не сдаться, а провернуть выгодную сделку. Это совсем разные вещи.

Вечером о жизни было думать некогда, необходимо было подготовиться к возвращению Ксении домой. Накормив Ваньку пиццей (между прочим, оказалось, что это просто незаменимая еда для ребёнка, шла просто на ура, без всяческих капризов и фырканий), они взялись за пылесос и тряпки. Иначе, как подозревал Говоров, Ксения снова упадёт в обморок, когда увидит, во что они превратили квартиру за неделю проживания. Ванька с энтузиазмом бегал по комнатам и размахивал тряпкой, вроде бы пыль стирал. Толку от его беготни было мало, но зато к Андрею не приставал и дал тому возможность навести хоть какой-то порядок. Конечно, получилось не ахти, но Говоров предпринял поистине героические усилия и только за это собой гордился. И старался не думать о том, что уже завтра сможет спокойно спать дома, в своей постели. Что никто больше не будет будить его среди ночи, дёргать за руку или забираться под одеяло. И по утрам никто не станет скакать на постели, когда он ещё не проснулся. И требовать хлеба с вареньем и какао на завтрак.