Как память (ЛП)

— Я не могу.

Феникс вздохнула, принимая поражение.

— В обычной ситуации я бы разрыдалась и плакала бы, пока бы ты не сдался. Но я люблю тебя и воздержусь. И если эта девушка Блисс может вынуть твою голову, которая уже несколько месяцев находится в напыщенной заднице Октавии, тогда ладно, это то, чего я хочу. Даже больше спасения от наказания наших родителей и закапывания ими моего тела в песок.

Я закатил глаза. Как, мать вашу, драматично.

— Во-первых, моя голова свободна ото всех задниц и никогда не была в заднице Октавии. Во-вторых, наши предки не самые жестокие родители в Розмари.

Она пожала плечами и спокойно встала.

— Я собираюсь насладиться своим днём здесь. Погулять по пляжу, где люди не знают меня, и где-нибудь пообедать инкогнито. Затем, когда они начнут волноваться, я позвоню и расстроенная вернусь домой. Возможно, им станет легче, что я не утонула на пляже и не была вовлечена в сексуальный рэкет, и это заставит их забыть о наказании.

Я сомневаюсь в этом, думаю, что это лишь обострит ситуацию, но я хочу, чтобы она уехала, поэтому просто кивнул. Правда в том, что, если они забеспокоятся и позвонят мне, я скажу им, где она. Я не хочу, чтобы мама волновалась. Отец будет беспокоиться, но в то же время будет зол, и ему будет плевать на её эмоциональное состояние.

— Увидимся через неделю, Феникс. Я приеду домой на вручение диплома.

Она поцеловала меня в щеку, затем направилась к двери.

— Пока, Блисс! Было приятно познакомиться с тобой! Будет ещё приятнее, если ты…

— Феникс! — я прервал её комментарий.

Она откинула голову назад и засмеялась, затем выбежала за дверь.

Жизнь с двумя младшими сёстрами никогда не была лёгкой. Папа говорит, что именно поэтому я терпелив с женщинами и животными, а также с пожилыми людьми. Он вырастил мою тётю Нан и сказал, что это многому его научило, а Феникс часто сравнивают с моей тётей как за её внешность, так и за личностные качества. Она не такая грубая, какой, говорят, была Нан, но ведь она росла в стабильной обстановке. У тёти Нан такого не было. Пока не появился дядя Коуп, она была злым и разрушительным ходячим беспорядком. Или, по крайней мере, это то, что я слышал.

Я вернул своё внимание к Блисс и к тому, как она изучает витрину. Её сосредоточенность напомнила мне момент семилетней давности. Именно тогда я понял, что она особенная и что я никогда не смогу её забыть.

Вероятно, она почувствовала мой взгляд. Блисс замерла и посмотрела прямо на меня. Наши взгляды встретились, и она улыбнулась. Словно знала, о чём я думаю и тоже вспомнила об этом, и это заставило её повернуться ко мне.

Семь лет назад…

Она волновалась о своём друге, который вернулся домой из баскетбольного лагеря. Блисс уговорила родителей позволить ей остаться ещё на одну неделю на пляже с Лариссой, которая помогла ей с этим, потому что родители Блисс сильно беспокоились о своей дочери. Однако Элай не был рад тому, что всё это время она провела со мной.

Каждое утро в одно и то же время, я просыпался и направлялся к нашему месту на пляже. Достаточно часто она приходила первой. Иногда я ждал её. Ночами мы переписывались по телефону, пока она не переставала отвечать, что означало — она заснула.

Это лето намного лучше, чем я мог себе представить. Не думаю, что в следующем месяце захочу возвращаться в Розмари Бич. Мне нравится квартира деда и еда в его ресторане, то, как много туристов на пляже, но не таких элитных и напыщенных, как дома. Ну и конечно, если быть абсолютно честным, мне нравится Блисс Йорк, и я более чем уверен, что влюблён. Она властвует в моих мыслях.

Я наблюдал, как она смотрит на уходящего Элая. Мы стояли в очереди за мороженым, когда он подошёл, чтобы поговорить с ней. Спросить, не хочет ли она пойти заняться сёрфингом с ним и с кем-то, кого зовут Мика. Она отказалась, и он посмотрел на меня, прежде чем уйти, опустив плечи, показывая своё поражение.

— Возможно, мне стоило пойти. Нам обоим стоило пойти. — Её нахмуренное личико было таким милым, что причиняло боль. Конечно же, я должен был обратить внимание на суровую реальность:

— Меня не приглашали, Блисс.

Она глубоко вдохнула и выдохнула, затем повернулась ко мне.

— Это потому что он не знает тебя, Нейт. Он должен привыкнуть к тебе.

Нет, всё не так. Это потому что её друг ревнует. Я вижу это, понимаю, но не позволю ей покинуть меня ради него. Я отпущу её, если она действительно хочет этого, а не потому, что эта киска надулась и ведёт себя, как десятилетний ребёнок.

— Я могу заняться чем-нибудь другим. Встречусь с тобой позже, — сказал я. Я пытался быть крутым, словно я в порядке, но я знал, что это игра. Она могла легко согласиться и уйти. Но то, как я осматривался вокруг, словно искал кого-то, с кем можно потусить, было той козырной картой, которую я разыгрывал в данный момент.

— Нет, — быстро сказала она. — Я хочу остаться с тобой.

Я повернулся к ней и улыбнулся. Она тоже почувствовала это. Я знал. Я в этом не одинок. Девочка, которая проникла мне под кожу, чувствует то же, что и я. Почему ей нравлюсь я, когда такой девочке, как она, было бы лучше с Элаем, чем со мной. Я не знаю, но, чёрт возьми, я счастливчик.

— Хорошо, — ответил я. — Твоё присутствие бесценно.

Улыбка, которая озарила её лицо, заставляла меня хотеть говорить всякую хрень. Просто чтобы видеть эту улыбку снова и снова, и снова…

Глава Девятая

Наши дни…

— Ты простила меня за ложь? — Было первым, что он сказал, когда ушла его сестра. Присутствие здесь Феникс стало для меня облегчением. Оно достаточно долго откладывало этот разговор, чтобы я смогла взять себя в руки.

— Да, — ответила я, потому что простила. Я понимаю, почему он сделал это. Это не правильно, но я понимаю его.

— И ты подумала о том, чтобы мы стали друзьями?

Он не терял времени, подбираясь к сути дела. Впрочем, Нейт Финли никогда не терял время. Правда ждёт его, и ему придётся иметь с ней дело. Будет лучше покончить с этим до приезда Октавии. Вероятно, именно об этом он и думает в данный момент.

— Нам придётся вместе работать. Я имею в виду, ты будешь здесь помогать Октавии. Не вижу причин нам не быть друзьями. Это облегчить решение проблем.

Он нахмурился. Это не тот ответ, который он ожидал. Ну, а чего он ждал? Что он хотел услышать от меня? «Да! Пойдём купим мороженого, а затем поцелуемся под мостом, как делали это раньше?» Это воспоминание глубоко ранило. Я оттолкнула его. Подальше. Теперь эти воспоминания под запретом. Нельзя возвращаться к ним и переигрывать. Нет, если я собиралась забыть его.

— Октавия будет здесь через несколько дней… и… у меня есть вопросы о прошлом и тебе… о твоём болезни… как ты преодолела её.

Ну, хнык-хнык. Уверена, что есть. Но это не означает, что я собираюсь открыться и поделиться с ним. Я не хочу, чтобы он знал. Я хочу, чтобы в памяти мы оставались теми, кем были, что глупо, потому что у меня нет будущего с Нейтом. Полагаю, у меня нет причин не говорить ему, но я не хочу, не должна, а значит сделаю так, как решу сама. Я не расскажу всё под давлением, потому что он чувствует своего рода вину и ему необходимо снять эту тяжесть.

— Я не говорю об этом, — ответила я и продолжила работать над витриной. Мне нужно найти способ сделать так, чтобы шарфы вписывались в летнюю витрину, созданную мной. Это Южная Алабама. И летом здесь невероятно жарко. Октавии необходимо помнить об этом, когда она отправится закупать товар на продажу. Нам обеим предстоит многому научиться, и я была благодарна за то, что она наняла меня.

— Почему? — спросил он. — Почему бы не снять с себя этот груз?

Я закатила глаза. Да, я веду себя как подросток. Он хочет узнать кое-что, о чём я не хочу говорить, поэтому он спрашивает «почему». Он что, считает, что заставит меня раскрыться? Говорить об этом? Потому что ему любопытно? Я уже проходила через это, проделывала с огромным количеством людей и не собираюсь делать это и с ним.