Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 3 (СИ)

Часы показывали начало двенадцатого, у нас оставалось до обеда немного времени, в мои планы входило посетить еще замок Ла-Куба, но, как оказалось, далеко не все разделяли мои желания, родственник и подруга уперлись рогом и потащили меня в Катакомбы Капуцинов, заявив, что это самое интригующее и таинственное  местом в Палермо.

Небольшое разъяснение для непосвященных… для тех, кто, как и я, искренне полагал, что катакомбы – это подземные туннели, где некогда добывался камень. Оказывается, изначально катакомбами называли подземные погребальные камеры, где-нибудь под церковью, где хоронили усопших.

А началось все с того, что в XVI веке орден капуцинов, перебравшись  на Сицилию, основал здесь монастырь. Жили они себе поживали в смирении и молитвах, но тут умер один из братьев. По каким-то своим причинам, капуцины не пожелали хоронить его вдали от монастыря, решили по-тихому упокоить тут же, в подземных лабиринтах родного храма. И так им это пришлось по душе, что сразу же после первого погребения решили хоронить и дальше, не сильно афишируя это. Может надеялись, что в лабиринтах несколько тел просто затеряются.

А лет через пятьдесят, думается мне, когда капуцины решили просто расчистить помещение от старых упокоенных, то выяснилась специфическая особенность: свойства почв и подземелий именно этого места препятствуют разложению тел. То есть, покойники, все как один, мумифицировались. Капуцины так этим заинтересовались, что методом проб и ошибок выявили рецептура этого дела, с каждым новым покойником совершенствуя процесс мумифицирования. Сначала тело высушивали (8 месяцев), потом обмывали уксусом, приодевали и выставляли. А если бы тела начали разлагаться, чтобы они с ними делали? Но сия особенность сыграла на руку ордену и за счет нее они неплохо пополнили собственную казну, так как состоятельные горожане тут же изъявили желание хоронить своих родственников в подземельях монастыря, оплачивая эту привилегию весьма щедро. А капуцины на деньги обывателей начали расширять подземное кладбище.

Вот интересно, а уксус спасал от чумы? В те антисанитарийные времена одна эпидемия сменяла другую. Капуцины нашли выход и тут из положения – зараженные тела погружали в известь или мышьяк, а после выставляли рядышком со «здоровыми» покойниками.

Мааааленькое уточнение, народ там в большинстве своем, покоится ни в гробах или саркофагах, а просто лежа на полочках, стоя, вдоль стен, вися на крюках либо… да в гробах, но в стеклянных или с окошечком. Египетские мумии отдыхают по сравнению в палермитанскими, в Египте на это смотришь, как на экзотику в штучном экземпляре – все цивильно: в бинтиках, благовониях. А тут мертвые, высохшие черные мумии в одежде давнишних времен: «А вдоль дороги мертвые с косами стоять». А некоторых мертвецов еще по нескольку раз в год переодевали по просьбам родственников. Гробов там тоже хватает, но их воспринимаешь на общем фоне просто как мебель.

Для меня это было шоком… Не-не-не, вы не поняли, это был ШОК!!! Я чуть не заорала, когда попала в первую кладовочку. Я наши-то кладбища обхожу стороной – ну не вижу я в смерти никакой эстетики, но все же живу в обществе, где существуют свои правила на счет усопших: положить в гроб, опустить его в яму, сделать сверху холмик, придавить большой каменюгой с ФИО и датами. И все, на этом процедура лицезрения покойника закончилась. Либо кремация – лично я именно за второй вариант. Но так чтобы мумифицировано-бальзамированные усопшие несколько столетий трепетно хранились практически в центре города. Мама мия. Мне было не по себе, а если уж совсем честно, то мурашки бегали сразу во всех направлениях, шевеля скудную растительность на теле.

Я, со всей своей ослабевшей мочи, двинулась было на выход, но Андреа, взяв меня в тиски, принялся мягко уговаривать остаться и досмотреть до конца достопримечательность. Я глянула на подругу, у той было схожее со мной состояние, но превалировало больше удивление и любопытство. Андреа, так вообще рассматривал всю мертвецкую с живейшим интересом.

За триста лет тут собралось более восьми тысяч мертвецов, в 1837 году мертвецов было запрещено хоронить в открытом виде. Слава тебе Господи, я уже начала опасаться, что только у меня не все в порядке с головой, оказывается, сицилийцам тоже не особенно было приятно это лицезреть, но находились особенно предприимчивые родственники усопших, те либо делали окошко в гробу, либо убирали одну стенку. Бррр.

Дальше «прихожки» я не пошла, как бы Андреа меня не уговаривал, сунула вместо себя ему в руки Василину и вылетела на улицу. Кошшшмар, только бы ночью это не стало сниться. А там еще есть «жемчужина коллекции» - маленькая девочка Розалия в платьишке и с бантиком в кудрявых волосиках. Ее захоронили в 1920 году, хотя уже больше полувека тут никого не хоронили, но для убитого горем отца сделали исключение. Над ней рыдают все посетители, так как выглядит она, словно только уснула: сохранились не только мягкие ткани лица девочки, но и глазные яблоки, ресницы.

Говорят, что раз в 25 лет сюда заглядывает сам Калиостро встретиться со своими последователями и передать им тайные знания. Наверное, все же со мной что-то не в порядке, не Калиостро я, не получаю удовольствия от посещения подобного заведения.

Я уже собралась идти осматривать Ла Кубу, замок такой в норманнском стиле, упомянутый еще в «Декамероне», Боккаччо не стал бы воспевать абы что… Но тут меня перехватили новообретенные родственники по женской линии. Даниелла с Сильваной узрев меня за 200 метров, сплоченной командой ринулись ко мне, постановив, что уже время обеда и пора соблюсти приличия, найти место, где можно приступить к трапезе. Я попыталась заманить их в мертвецкую, пообещав незабываемое зрелище, а в это время, надеясь улизнуть в Ла Кубу, но Даниелла театрально закатив глаза к небу, заявила, что обед – это традиция, уходящая в века, призванная собрать за столом всех родственников и ничто не должно этому мешать.

Нашли столик неподалеку в уютном ресторане, Даниелла помчалась за бабушкой, правильно рассудив, что пообщаться с ней у меня не получится, она понимала английский на том же уровне, что и я итальянский, и словарный запас у нас был примерно одинаковый: здравствуйте, до свидания, спасибо. Поэтому, оставив нас с Сильваной определяться с меню, ушла за бабулей.

- А ты не желаешь посетить катакомбы? – сделала я последнюю попытку.

- Нет, - раскрыла она меню, - я не вижу в смерти ничего прекрасного, но мама туда обязательно заглянет, - не отрываясь от изучения нашего потенциального обеда просвещала меня, - я думаю, что минут сорок у нас есть до их прихода. Предлагаю взять вина и антипасту.

- Ты так хорошо знаешь своих родственников?

- Это Мама, - пожала она плечами, - а мама любит быть в центре всегда, месяца на два она себя вниманием окружающих обеспечила.

В выборе блюд я полностью положилась на родственницу, сама, тем временем, порадовала звонком родителей, рассказав ужасти о недавно увиденном. Сильвана в это время смаковала вино и рассматривала меня, словно вчерашних смотрин ей было не достаточно.

- Тебя что-то беспокоит? – поинтересовалась я, положив трубку.

- Меня? – удивилась она, вскинув театрально брови домиком, ткнув себя в грудь ладошкой-лодочкой, - ничуть, - ладонь легко взлетела вверх, привычным жестом поправила волосы, - хотя, да, мне интересно чем же ты смогла заманить Андреа, - указательный палец резко бросив локон, уткнулся мне в переносицу.

Я немного отстранилась, не очень нравятся чужие конечности, размахивающие перед моим лицом.

- Заманить? – на всякий случай уточнила я, так как говорили по-английски.

- Да!

- Он не производит впечатление стойкого оловянного солдатика, - хмыкнула я.

- Что? – не поняла моего сравнения.

- На мой взгляд, особых усилий, чтобы Андреа потерял голову не нужно предпринимать.

Сильвана взяла свой бокал с вином, отпила и с интересом посмотрела на меня.

- Ты не права. Обычно женщины за ним бегают, а не он.