Мистер Грей младший (СИ)

— Когда я услышал название твоей фирмы, — произнёс Ян, когда мы присели на качели, установленные в летнем саду, — Я подумал, что ты, уважаемый Арман Криг, владеешь похоронным бюро. И лично изобретаешь комфортабельные гробы. С подсветкой, бассейном и сауной.

— Ян! — одёрнул его я, смеясь.

— Серьёзно. Я думал, что ты торгуешь этим ценным товаром.

— Я торгую мечтой, — помолчав, серьёзно сказал я.

— Ой, — махнул рукой Ян, — Продлеваешь муки несчастным? — усмехнулся он, начав кривляться, — «Вот, пожалуйста — держитесь за рычаг, получите массаж анти-пердёшь и подумайте, кому отпишите всё своё состояние».

— Ян, — покачал головой я, — Ты не исправим.

— Слушай, — он резко встал с качели, — Это действительно шикарный бизнес. На мёртвых можно неплохо зарабатывать. Ты можешь выпускать свои гробы, и, учитывая твой цинизм, ставить логотип на тыльной стороне крышки и написать: «Счастливого пути. Желаю, чтобы не задержали на границе».

Это заставило меня засмеяться и закатить глаза.

— Или вот ещё! Почему бы тебе не придумать оборудование, которое можно брать с собой на тот свет… И назвать его ярко, чтобы запомнилось всем. Например: «Оргазм в гробу».

— Пошляк! — повторил реплику отца я, и, встав, дал ему лёгкий подзатыльник, заставив его заржать.

— Я не думаю, что это принесёт большой доход, — серьёзно начал я, когда Ян успокоился, — Найдётся немного богатых идиотов, желающих приобрести это великолепие без гарантии. Тем более, вдруг, кто-то захочет опробовать это заранее. Или попросит своего адвоката. А тому так понравиться, что он не захочет вылезать из гроба.

Брат засмеялся, но глаза его остались холодными.

— Ладно, хватит о проблемах и оргазмах в той жизни. Давай поговорим о настоящем. Итак, ты, скорее всего, женишься на своей монашке, — всё внутри меня похолодело, когда он так заговорил о Фиби, — Для неё ты и так мессия, спустившийся с небес. Наш папа её вылечит от ухода в астрал, сорвёт денежки с её папаши, по родственному со скидкой, разумеется… Надеюсь, тебе совсем не жаль её отца. Ну, а жизнь с тобой снимет с неё розовые очки, касательно тебя.

Я посмотрел ему в глаза, немного прищурившись.

— Оставь, Ян. Ведь, тебя больше всего интересует, буду ли я восстанавливаться в правах на наследство. Обрадую тебя — нет. Я достаточно богат. К тому же, наследник огромного состояния своего второго отца… В большей степени, я вернулся сюда за ней. Она знает меня лучше всех. Она единственная — узнала меня сразу, Ян. В жизни есть что-то… важнее наследства и оргазмов в гробу. Подумай об этом, — я развернулся к нему спиной и последовал к дому, чтобы разыскать Фиби.

Часы сообщали о том, что время уже чуть больше восьми вечера. Я быстро смог разыскать Фиби. Она была с мамой в моей комнате. В моей комнате, где я был ребёнком, а затем, подростком. Фиби с таким трепетом смотрела на все вещи, что это заставило моё сердце содрогнуться и недолго простоять в дверях.

— Фиби, ты так немногословна, — заметила моя мама, — Не то, что раньше…

— Я… несла обет молчания пять лет. Мне нужно будет время, чтобы разговориться, — улыбнулась она добро.

— Милая, — с восхищённым вздохом произнесла мама, — Ты так любишь моего мальчика!.. Я так рада, что у него есть ты…

— А я рада, что он вернулся, — тихо шепнула Фиби, — Он воскрес для нас… И я ожила вместе с ним. Я очень, очень сильно к нему… привязана. Кажется, это даже больше, чем любовь…

Сердце взрывалось во мне. Набрав полную грудь воздуха, я постучал и две мои любимые женщины вмиг обернулись на меня.

— Не помешаю? — улыбнулся я.

— Что ты? — мама начала делать шаги ко мне, в сторону двери, стараясь быстрее покинуть комнату, — Это я здесь лишняя… Пойду приготовлю лёд для алкоголя на веранде. Жду вас там, — улыбнулась она.

Когда мама ушла, я подошёл к Фиби, которая смотрела то на мою обувь, то мне в глаза.

— Фиби, — шепнул я.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — улыбнулась она, щурясь.

— Что? — спросил я, положив руки ей на бёдра.

— Твоё признание, — она изогнула бровь, — Ты подслушивал?

— Я слушал твоё признание, — тихо произнёс я, — И у меня есть своё, для тебя…

Губы Фиби приоткрылись, когда она резко вдохнула. Я улыбнулся и посмотрел глубоко в её серые, бездонные глаза, отливающие сияющей сталью её платья.

— Фиби, я тебя не люблю, — её лицо замерло, а губы дрогнули, — Я в тебе существую. Любить-это значит желать и жалеть. А я не просто жалею и желаю. Ты проросла во мне. Ты живёшь во мне. Твоя жизнь смешалась с моей, как кофе смешивается с молоком. Было бы глупо, если бы ствол признавался в любви корням, или плодам, висящим на его ветках. Мы родились друг для друга, просто нашим родителям не успели об этом сообщить. А может и не хотели, — я припал лбом к её и сделал глубокий вдох, — Жизнь у нас с тобой будет долгая-долгая… Тебе может понравиться другой мужчина, а моё внимание может привлечь яркая женщина… Но из-за этого мы не сможем расстаться, потому что симпатии и восторг — остаются простой симпатией и восторгом. Мы будем смотреть на этих людей как на картины, поющие фонтаны, скульптуры… Возможно, нам будет интересно с ними говорить, в чём-то они восхитят нас… И это нормально. Но засыпать и просыпаться мы будем на одной кровати… И на ней — мы вместе состаримся, потому что мы не можем оторваться друг от друга. И пятилетняя разлука это показала. Мы всегда будем вместе, крошка.

Она заплакала, потом рассмеялась, а потом я взял её на руки и покружил по всей комнате… Этот вечер только начался.

— Я хочу познакомить тебя со своим вторым отцом, — проговорил я, — Сегодня же.

— Сегодня? — выдохнула она, — Адам, как я выгляжу?.. Я буду волноваться, я… Почему ты не предупредил?

— Ты выглядишь прекрасно. И потом, ему дорого всё, что дорого мне. Особенно — ты.

Она широко улыбнулась. После, я поставил её на ноги и мы спустились на веранду, чтобы ненадолго распрощаться.

— Как? Уже уходите? И ты, дорогая Фиби? — спросил отец.

— Да, — ответила она тихо.

— Может быть, вы ещё останетесь? У меня просто чудесный ром. А лёд — моя жёнушка делала. Она редко балует меня чем-то в приготовлении…

— Джон! — перебила его мама, заставив нас с Фиби засмеяться.

— Папа, — обратился к нему Ян, — Разве ты не видишь, им хочется побыть наедине? Они не виделись целую вечность. Теперь, после его воскрешения, им необходимо о многом поболтать и обо всём переговорить.

Я благодарно улыбнулся Яну.

— Ну, ладно, ладно, — примирительно сказал отец.

Попрощавшись, мы с Фиби, держась за руки, отправились к моей Ferrari California. Салон был пропитан ароматом гладиолусов, ароматом нашего счастья и нашей любви, которая брызгала из нас фонтаном. Стефан попросил меня приехать к ресторану у залива Пьюджет Саунд, как только мы освободимся.

Не прошло и двадцати минут, как мой названный отец обнимал меня, целовал руку Фиби и проводил нас к столику, где из открытых окон открывался прекрасный вид на залив. Мы поговорили о произошедшем ужине, пили шампанское, Стеф сорил комплиментами в сторону Фиби, она, краснея, то кивала, то смеялась… А когда мы, наговорившись, замолчали, он, вдруг произнёс: