My Joy (СИ)

– Я хочу научить тебя всему, что умею сам, – сказал наконец Доминик, продолжая целовать Мэттью в шею, – но в то же время хочу, чтобы ты остался таким же, какой ты сейчас. Краснеешь от каждого моего слова, отталкиваешь меня, когда меня начинает нести, не можешь поверить, что я могу шептать тебе подобное хоть всю ночь, если ты только захочешь. Я хочу дать тебе всё.

Когда-то он уже произносил это. Тогда он давал обещание быть с Джимом если не всегда, то хотя бы так долго, как это было бы вообще возможно. Слова не могли выразить даже и сотой доли того, что он чувствовал – и тогда, и сейчас. Он безумно влюблён в Мэттью, несмотря ни на что. Все условности идут ко всем чертям, когда ему на голову ложатся две ладони и осторожно сжимают пальцы на тёплой коже.

– Я хочу, – просто отвечает Мэттью, ничего больше не уточняя.

***

Поздним вечером в дверь позвонили, робко оборвав трель на самом её красивом моменте. Доминик вздрогнул, пытаясь определить по одной только манере нажимать на кнопку звонка, кто это мог быть, но ни одна из догадок не могла оправдать саму себя. Мэттью был занят в этот вечер с матерью, они организовали себе приятное времяпрепровождение где-то в центре города, и это должно было затянуться допоздна. Хейли же и вовсе уехала к своим родственникам в Лондон и обещалась вернуться не раньше начала июля.

Немного подождав, Ховард всё же поднялся на ноги, покидая своё уютное место на диване, и поплёлся открывать незваному гостю, заявившемуся к нему – он быстро глянул на часы – в девятом часу вечера. Не то чтобы он собирался ложиться спать в такую рань или был чем-то смертельно занят, но подобные инциденты никогда не сулили ничем хорошим.

Так случилось и в этот раз.

На пороге стоял Пол, неловко улыбался и комкал в руках пачку сигарет.

– Добрый вечер, – произнёс он после заминки, которую Доминик потратил на внимательное оглядывание брата Мэттью – с ног до головы, надменным взглядом, полным если не презрения, то уж точно неодобрения.

– Должен сказать прямо: мне больше нечего тебе предложить, Пол, – незамедлительно начал он, решив, что откладывать неприятный разговор, который, по всей видимости, должен был состояться, никак нельзя. – Если тебе нужны ещё пятнадцать тысяч, то я вынужден спасовать.

– Боже сохрани, – Пол поморщился, отступил на шаг назад и свесил нос. Тяжко вздохнул и продолжил: – Я пришёл не за этим.

– Тогда же за чем? Мэттью здесь нет, он с Мэрилин, а я не занимаюсь ничем предосудительным, можешь мне поверить. Смотрю телевизор и листаю прошлогодний журнал, посвящённый современному дизайну.

– Я бы хотел поговорить с тобой. Один на один.

Ровно в этот момент мимо участка перед домом Доминик продефилировала миссис Худ – ей нравилось гулять в подобное время, тем более летом. Разумно разрешив небольшой спор с самим собой, Ховард отступил в сторону и жестом пригласил Пола зайти. Он прекрасно знал, что сохранять ум холодным ещё никому не помешало, а попытки договориться о дальнейшем, хм, сотрудничестве мало кому причиняли ощутимого вреда. Он был готов на диалог, даже в такой неясной ситуации.

Дверь громко захлопнулась за ними и Пол вздрогнул, снова пряча взгляд. По его виду было сложно сказать, что именно он себе надумал, и тем более – ради чего заявился туда, где ему были заведомо не рады. В единственное место, где Доминик чувствовал себя комфортно.

– Я могу кое-что тебе рассказать? – начал он, усевшись на высокий стул. Они оказались на кухне – своего рода нейтральной территории, на которой не раз случались не только мелкие бытовые ссоры, но и крупные скандалы; всё это было пережить гораздо легче, нежели факт присутствия здесь Пола.

– Я весь внимание, – сочащимся сарказмом тоном выдал Доминик и отвернулся.

– В последний день нашего пребывания в Париже мне позвонила Сара – моя жена. Она сообщила мне о том, что больна, и ей вряд ли удастся так просто выкарабкаться. Я винил себя во многом, вспоминал то, что увидел на набережной и в итоге я по какой-то причине решил, что во всех смертных грехах виноват именно ты. Я не мог оценить своего поведения со стороны, потому что никто не давал мне понять, насколько неправильно я поступаю. Когда мы вернулись в Лидс, я решил предпринять хоть что-нибудь. Очистить свою совесть хотя бы перед собой. Мне, на самом-то деле, не было никакого дела до того, что у тебя с Мэттью что-то было, потому что я мало чему могу удивиться после всего, что совершил сам, но это стало толчком к тому, чтобы переключиться на чужой проступок, позабыв о своём.

Он замолчал. Вцепился пальцами в край лежащей перед ним бумажной салфетки и прикусил губу. Доминик внимательно слушал и никак не реагировал на все произнесённые Полом слова. В них, быть может, даже был смысл, но анализировать ситуацию было рано, потому что в голове по-прежнему роились саркастичные фразы, перемежая друг друга и желая сорваться с языка с момента на момент.

– Что я должен предпринять? – спросил он спустя очередную минуту молчания. – Пожалеть тебя?

– Не думаю, что я заслуживаю жалости. Я пришёл объясниться и дать пару обещаний, которые не только помогут мне справиться с грузом вины, но и кое-что прояснят лично для тебя.

– У тебя пять минут, – жёстко заявил Доминик, бросив взгляд на часы. – После ты выметаешься.

Пол кивнул.

– Во второй раз я пришёл к тебе с весьма конкретными намерениями. Я не знал, как поступить, поэтому решил попробовать… подобный метод.

– Шантаж? Вымогательство? – подсказал Ховард.

– Я сожалею, – он снова качнул головой, соглашаясь. – Деньги были нужны не мне, а Саре – через две недели она легла на операцию. Всё прошло хорошо. Теперь она спокойно спит по ночам, а я уже начал забывать, что такое сон. Аннабелла требует много внимания, я работаю на двух работах и пытаюсь накопить денег, чтобы отдать тебе то, что взял без какого-либо спроса. Я не должен был поступать подобным образом.

Попросту не зная, что сказать, Доминик тяжело вздохнул. Он догадывался, что Пол и Мэттью похожи, но чтобы настолько? Их объединяло не только внешнее сходство, но также и дурной характер, желание справиться со всеми проблемами наедине и попытки переделать себя – тоже втайне от всех остальных.

– Я не очень-то хороший психотерапевт, – сказал он после заминки, – а ещё хотел бы сказать, что видел твои мотивы насквозь ещё тогда, но это далеко не так. Ты изрядно попортил мне нервы, и я бы с радостью сделал тебе так же больно в ответ, Пол. Именно поэтому я должен подумать над этим, но прежде чем я отправлю тебя восвояси, я потребую больше подробностей.

– Я расскажу всё.

И он рассказал. О болезни жены, о которой даже не знал и не пытался узнать своевременно, о дочке, о Мэттью, до которого ему раньше не было дела, а теперь и самому младшему Беллами Пол перестал быть нужным… Обо всём, что Доминика касалось и не касалось. Под конец монолога Пол выдохся и робко попросил стакан воды. Отказывать ему не было нужды, и Ховард послушно выполнил его просьбу, устраиваясь обратно, – они сидели напротив друг друга за кухонным столом.

– Мы решили перебраться поближе к маме, – сообщил он после очередного глотка. – Поэтому я решил продать квартиру, которую мне оставил в свободное пользование отец, и отдать оставшуюся часть долга. Половину я перечислю на твой счёт уже завтра.

– Мэттью тоже нужно сменить окружение, – неожиданно для самого себя выдал Доминик. – Один человек имеет на него виды, и он явно не будет так же учтив, как и я.