Рикошет (ЛП)

Клер Дэйвенпорт, молодая телеведущая канала «Сикс Ньюз» заняла их разговором, пока ее оператор стоял позади.

Пробираясь по стеночкам, держась в тени, я обогнул комнату, проложив себе путь ближе к месту, где она стояла. Если я облажаюсь, плану конец. Финиш. Все, что мы задумывали, вылетит в окно. Я поправил маску на лице, убедившись, что скрываю большую его часть.

На круглом столике на одной ножке стоял поднос с одиноким бокалом шампанского, почти взывая ко мне. Он, казалось, также взывал и к Обри Каллин, по тому, как она приподняла голову, глядя на меня, стоя возле Каллина. Теребя тряпку, которую я засунул в свой карман, я двинулся вперед, занимая себя поднятием бокала, вытиранием стола и опорожнением пузырька с наркотиком в шампанское.

Легкий удар по моему локтю напряг мои мышцы, когда один из официантов поднял поднос со стола, и мой желудок скрутило в узел, когда я увидел, что он уходит. Бл*дь. Я сам должен был предложить ей этот бокал! Я проследил взглядом за официантом, который сделал всего два шага, прежде чем Обри сделала шаг в сторону и взяла предлагаемый бокал шампанского.

Черт, это было близко.

Когда она поднесла бокал к губам, золотые глаза уставились через щели в маске прямо в мои, и на мгновение, клубок жара пронесся по моему телу.

Колючая боль ударила мой череп изнутри, отчего правый глаз начал подергиваться от сжимающих конвульсий. С белой вспышкой лица Лены перед глазами ярость снова впиталась в мои вены, и я вырвался из необъяснимого порабощения, поглотившего меня на секунды.

Опуская бокал, Обри не отвела от меня глаз. Будто время замедлилось и остановилось, мы стояли друг напротив друга, глядя глаза в глаза через маски, скрывающие наши лица.

Она глотнула шампанского, поставила бокал и сделала шаг ко мне.

Немного рановато, но мои мышцы скрутило в спираль, я был готов напасть, если бы пришлось, сделать глупейшую вещь посередине мероприятия, как например, в открытую сбежать с женой мэра.

Ее целенаправленная походка была кричаще прервана резкой остановкой, когда еще один человек в смокинге поднял ее руку к своим губам для поцелуя. Отпрянув и нахмурившись, она прошлась взглядом по новому мужчине, вверх и вниз, будто существовала какая-то тревога. Будто бы я мог исчезнуть.

Я мог. Хоть и пялясь из затемненного коридора, ведущего — как я предполагал — к закрытым комнатам для пациентов, я не выпускал ее из виду.

Каллин приблизился к ней сзади, и, если мои глаза меня не обманули, она напряглась от его прикосновения к ее плечу. Он одарил мужчину, поцеловавшего ей руку, улыбкой. Несколько секунд прошло прежде, чем Каллин увел Обри ко второму темному коридору с другой стороны от лифтов.

Ощутив любопытство, я последовал за ними на расстоянии и нырнул в прилегающую дамскую уборную, приотворив дверь.

Удерживая ее за горло, чем заставил скривиться, Каллин со стуком прижал ее к стене и наклонился к ее уху. Я не мог разобрать, что он ей сказал, но по тому, как она сжала губы и почти зарычала в ответ, я понял, что это не было милостями. Он провел рукой по ее лицу, размазывая помаду по губам, будто был зол, и должен признать, причиной этой злости был поцелуй, оставленный на ее руке. Он скользнул ладонью вверх по разрезу ее платья, издав похлопывающие звуки между ее бедер, и я услышал его рычание:

— Моя.

Он указал на ее лицо, махнул рукой, освобождая, и ушел, оставляя ее в беспорядке, причиной которому стал сам.

Острый спазм пробил мой череп, и я с силой зажмурил глаза, мысленно считая секунды, через которые он рассеется. Двигая челюстью вперед и назад из-за тянущей боли, пока дымка перед глазами не уступила место ясности. Я посмотрел вниз на свои часы. Пять минут до начала шоу, и пятнадцать с тех пор, как она глотнула шампанское.

Майкл вернулся к остальным гостям, пока Обри прикрыла лицо, мелкими шагами убегая в уборную.

В дамскую уборную, в которой я прятался.

Идеально. Даже слишком идеально.

Словно хищник, я скользнул назад, запираясь в первой из двух кабинок, и ждал.

Двери уборной распахнулись, и Обри, словно обезумевшая, влетела в комнату и направилась к зеркалам. Влажная тушь стекала по блестящим щекам.

— Сраный ублюдок, — прошептала она, стягивая перчатки и бросая их на стойку с раковиной. Она увлажнила комок из бумажного полотенца под краном и использовала его, чтобы стереть красные разводы и потеки туши с лица прежде, чем поправить помаду.

— Не позволяй ему увидеть слезы, — ее слова слетели словно мантра, витавшая у нее в мыслях.

Стук в дверь заставил Обри замереть на месте. Мое собственное внимание метнулось ко входу, пока я ожидал, что в дверь войдет усложнение.

Вместо этого снаружи позвал женский голос.

— Миссис Каллин, ваш муж попросил уведомить вас, что главный врач больницы собирается вручить награду терапевту года. Он хотел бы, чтобы вы были рядом во время церемонии.

Две минуты.

— Спасибо! Я сейчас буду, — она наклонилась к умывальнику, встречаясь глазами со своим отражением. — Пожалуйста, Боже. Пусть в этот раз у меня получится. Ты можешь сделать это, Обри. Пора… — она отошла назад, удерживаясь лишь на край стойки, — …сбежать от этого ублюдка.

Одна минута.

Бойкими шагами она на цыпочках подошла к двери уборной, открыла ее на маленькую щелку и выглянула наружу. С тем, как она одной рукой сжала цепочку своей сумочки, и, учитывая напряженную позу ее тела, она выглядела, будто готовилась сделать неистовый рывок, словно была готова сбежать. Хотя у нее едва ли было время шевельнуться, пока она совершила вторую за секунды ошибку, и я ринулся к ней, запустив свои руки по ее, прижимая сумочку Обри к ее локтю.

Легкое напряжение сковало ее мышцы, когда голова откинулась назад, а глаза принялись изучать мое лицо. Ее брови сошлись вместе.

— Кто ты… что ты… — она уже не могла нормально разговаривать, пока тело обмякало, и она не перестала двигаться.

Поднимая ее на руки, я встал у двери. Готовясь. Выжидая.

Что-то похожее на взрыв, сотрясло стены, и все сборище превратилось в суету тел. Метавшихся. Кричащих.

Идеальный момент хаоса.

Сейчас.

Я выскользнул из уборной, придерживаясь стены, с удивлением наблюдая за внедорожником, въехавшим через холл галереи, над крышей которого клубился дым. Повсюду валялось битое стекло. Искусство, стоящее в ряд минуту назад, теперь было разбросано кусками разорванного полотна. Бронзовый дизайн, свисающий с потолка на кабелях, упал, воткнувшись в крышу внедорожника.

Последовала еще одна волна крика. По системе громкой связи была запрошена медицинская помощь.

Пнув дверь, я удерживал Обри, затем перекинул ее через плечо. Как только дверь закрылась, я мимолетом поймал взгляд Майкла, который обернулся с открытым ртом от — как я думал — потерянности и разочарования, пока его широко раскрытые глаза были направлены на уборную. Его голова металась между направлением уборной и разбегающейся толпой, прежде чем он нырнул в последнее место, где видели его жену.

Я запомню эту картину, буду смаковать ее в самые темные моменты одиночества, когда смогу представить мгновения, которые явно последуют — паника, опустошение, незнание, что случилось и кто ее забрал.

Я быстро передвигался вниз по лестнице. Громкий скрип напряг мои мышцы, и из-за эха голосов и звона ключей, я ухватился за стену, держась подальше от перил.

Охрана промчалась по первому этажу, когда я пролез через дверь подвала. Я нес безжизненное тело Обри, пока не достиг камеры хранения и проскользнул в дыру, хватая мешок с пола. Бл*дь, с ними обоими мышцы горели. Я бросил мешок в дыру, протащил Обри через отверстие, которое прорезал в двери, и поднял ее на плечо, прежде чем пуститься в бег по длинному темному туннелю с сумкой в руке.

Никто не последовал за мной. Казалось, никто не знал, что я только что похитил жену мэра.

Это было слишком, черт возьми, легко.

***