Любовь у тебя перед носом (СИ)

Я вышел из такси вместе с братом, обнимая его и протягивая ему больше тысячи налички, что имел в кармане, оставляя себе лишь немного, чтобы рассчитаться с таксистом.

— Нейт, ты только не обижайся… Возьми, ладно?.. — попросил я.

— Джо, да, я не зарабатываю слишком много и сейчас трудные времена, но не стоит беспокоиться, я не умираю с голоду… — он улыбался как обычно, не смотря на любые проблемы.

— Именно поэтому ты хотел возвращаться на автобусе? — улыбнулся я в ответ. — Просто возьми.

— Только сотню. И я верну через неделю, окей? — Натаниэль вытянул одну купюру из предложенного.

— Ты мой брат, и в этом нет ничего страшного, ты не должен возвращать, — я всё же через силу впихнул наличку в его карман.

— Спасибо… Но я верну, Джо, и вправду… Просто временная задержка с зарплатой… — оправдывался он.

— Да успокойся ты, это ведь не конец света. Держись и звони, если что, приезжай, когда будет время и желание. Пока, — мы крепко обнялись в последний раз.

— Спасибо, брат, — Нейт светился от радости, и мне было чуть легче.

***

Уже утром следующего дня мы с Кэнди снова увиделись в офисе. Я попытался быть милым наедине, но она лишь выдохнула: «Здравствуйте, мистер Морган». При этом за субординацией пряталась довольная многообещающая улыбка. И я так и не отказался от разговора, поэтому я попросил кофе и нервно крутил в руках паркер, вот же глупая привычка, отец всегда меня за это ругает.

— Ваш кофе, — мисс Конфетка проскользнула внутрь и сексуально наклонилась, ставя чашку на стол, при этом едва заметно улыбаясь уголками губ.

— Кэнди, ты звонила Майклу?.. — решился спросить я, осторожно взяв её за руку, проклиная себя за такое глупое начало такого важного разговора.

— Это ревность, мистер Морган?.. — она наклонилась и задела губами скулу.

— Возможно… — я решил играть по её правилам, пытаясь сдерживаться и в этот раз, помня о незапертой двери.

— Не звонила, — Кэндис смотрела на меня, склонив голову набок, изучая, словно кошка мышку.

— Почему?.. — у меня от одного её вида поджимались яйца.

— Потому что я не заинтересована, а ещё его визитка нечаянно попала сегодня в машинку для уничтожения документов… Но это, конечно же, случайность… — хитро сверкнула она глазами.

— Кэнди, что между нами?.. Что будет дальше?.. — я взял себя в руки и спросил, пытаясь не думать о том, что брюки вдруг стали слишком тесными в определенном месте.

— Слишком мало времени, Джо… — она опустила взгляд, краснея, а затем выдохнула. — Но мне нравится наш секс…

Наш непонятный разговор прервала мелодия от входящего звонка её телефона с приемной.

— Прости, мне должны были позвонить родители, они скоро вылетают во Францию, — быстро проговорила она, уходя.

Я попытался понять и больше не трогать её с этим, хотя больше и не предвиделось возможности. В обеденный перерыв Кэнди ушла в кафетерий, я же был немного занят с бумагами, поэтому остался. Отец ворвался в кабинет неожиданно, заставив дернуться, я уже думал, что он сейчас налетит на меня из-за вчерашнего пикника и того, что я стал на защиту Нейта. Но на его бледном лице было такое выражение, что мне стало не по себе, а во рту пересохло.

— Что случилось?.. — я едва нашел в себе смелость спросить.

— Где Кэнди?.. Почему она не отвечает на звонки?.. Я не нашел её в офисном кафетерии… — голос папы дрожал, как и его руки, сейчас я впервые в жизни видел его растерянным.

— Она вышла на обед… Кажется, я слышал, как в приемной звонил её телефон, наверное, забыла… Пап, что произошло?.. С ней что-то случилось?.. — я поднялся на ватных ногах, ощущая, как подкатывает паника.

— Не с ней… Полчаса назад её родители разбились в авиакатастрофе… — я слышу это где-то эхом. — Самолет попал в грозу, и пилот не смог ничего сделать…

Я даже выдавить из себя ничего не могу, а когда всё же решаюсь открыть рот, получается какой-то жалкий хрип, сжимающий глотку, и по щекам мгновенно начинают струиться слезы. И именно в этот момент в кабинет входит Кэнди, она улыбается, увидев моего отца, но когда переводит взгляд на меня, сразу же становится серьезной.

— Что такое?.. Джо?.. Дядя Ник?.. — её начинает потряхивать, но я даже сдвинуться не могу.

Я твержу себе, что я должен быть сильным, что должен быть опорой и поддержкой для Кэнди, но всё, на что меня хватает, это пара шагов к окну и поворот. Рядом папа усаживает её на диван и объясняет всё медленно и по несколько раз, а Кэнди нервно смеется и говорит, что это не смешно. А потом дверь моего кабинета распахивается вновь, и к нам врывается заплаканная Клэр, следом за которой входит Дэниел, на нем нет лица. И только сейчас, когда Кэндис смотрит на них, она понимает, что это правда, начиная рыдать. Она не бьется в истерике, просто плачет безвольной куклой в объятиях сестры. Я не могу понять что сейчас больнее — видеть её такой и понимать, через что ей сейчас приходится пройти, или знать, что ещё вчера, буквально несколько часов назад ты разговаривал с этими людьми, которых знал всю свою жизнь, которые были близки тебе и порой относились лучше, чем самые родные, а теперь их больше нет…

***

Я не спал целую ночь, не находя себе места в пустом доме. Я уговаривал себя поехать к родителям, там Клэр и Кэнди, я нужен там, но сестра позвонила и сказала, что лучше не надо. Она напоила Кэн успокаивающим, и та уснула. Всё было слишком быстро, тела уже были доставлены, отец организовал похороны, и уже утром они должны были состояться. Кэнди не возражала, возможно, даже лучше, что всё кончится быстро. Мне было плохо, я чувствовал себя потерянным и не представлял себя на её месте, не представлял, откуда взять столько сил, чтобы пережить эту боль…

На следующий день я её едва узнал: вечно голубые глаза словно выцвели, под ними залегли глубокие тени, пухлые губы были искусаны до крови, теперь они покрылись корочкой на ранках в некоторых местах, а тонкая фигура стала ещё прозрачнее. На ней не было ни грамма макияжа, вместо этого по щекам нескончаемым потом лились слезы, меньше всего в жизни я хотел увидеть её в беспросветном черном трауре. Небо затянуло плотными тучами, но дождь пока не шел. Клэр кутала её в пальто, а Кэнди словно не чувствовала ни осеннего холода, ни пронзительного ветра, пытаясь не моргать и не сводить глаз с двух могил. Всё закончилось слишком быстро, все были кратки, и даже Нейт приехал. Люди медленно расходились, я же не мог сдвинуться с места, как и Кэнди, она что-то прошептала на ухо Клэр. Сестра явно засомневалась, а потом всё же подошла ко мне.

— Она просит, чтобы ты отвез её домой и побыл с ней… — едва прошелестела она побелевшими губами.

Я лишь кивнул и подошел к Кэнди, осторожно взяв её за руку и переплетая наши озябшие пальцы. Она посмотрела на меня с такой пустотой во взгляде, что я буквально чувствовал, как меня засасывают черные дыры её зрачков. Слова застревали в горле уже в который раз за последние сутки. Что я должен сказать ей?.. Что сочувствую или что мне очень жаль?.. Или что мне тоже очень больно, но, конечно же, это не сравнится с тем раздирающим чувством, что сейчас мучает её?.. Или что я люблю её?.. Пожалуй, это лучший из вариантов, но сейчас самое ужасное время для подобного признания…

Я обнимаю Кэнди так крепко, как только могу, ласково глажу по волосам и целую скулы. Где-то вдали, почти у выхода из кладбища, на нас оборачивается отец, он смотрит, и я не могу разгадать его, не могу понять о чем он думает, да и не особо волнует меня это сейчас. Есть только я и она, только мы… И ещё боль… Одна на двоих, и я надеюсь, что от этого Кэнди хоть чуточку легче…

Я понятия не имею где она живет, просто усаживаю её к себе в машину и тихо спрашиваю адрес. Она хрипит в ответ, пытаясь продрать горло, в результате едва выдавливает из себя улицу, номер дома и квартиры, мы добираемся за пятнадцать минут. Я даже толком не могу рассмотреть её жилище, сейчас не до этого, мы просто снимаем обувь и верхнюю одежду в коридоре и проходим внутрь. Я не знаю, есть ли у неё что-то в холодильнике, но все же спрашиваю голодна ли она. Кэнди отрицательно качает головой и шепчет, что её вырвет, если я снова упомяну о еде.