My Joy (СИ)

Беллами вскочил на ноги и принялся носиться по комнате.

– Он шантажировал тебя? Что он просил?

– Тише, тише, – Доминик подобрался к нему и осторожно обнял.

– Ты расскажешь мне обо всём, когда мама отпустит меня к тебе вечером. Она придёт совсем скоро, а я не хочу, чтобы тебя кто-нибудь прерывал.

– А вдруг не отпустит? – он отстранился и посмотрел Мэттью в глаза. – И откуда у тебя столько терпения, чтобы выдержать подобную пытку временем?

– За последние полгода я очень хорошо научился ждать и терпеть, – вновь прижавшись теснее, Беллами скользнул пальцами с талии учителя чуть ниже и оставил их там. – Ты не давал мне того, что я хотел, а я – того, что нужно было тебе.

– Ты ошибаешься, Мэттью. Я бы согласился ждать даже до твоего совершеннолетия, если потребовалось бы.

– Это стало бы… – Беллами прочистил горло и деловито передразнил самого Ховарда: – Крайней мерой, на которую бы мы никогда бы не решились?

– Именно, – пальцы сами по себе скользнули, чтобы пощекотать под рёбрами, но, вопреки ожиданиям, подросток не дёрнулся в сторону, а напротив – прижался ещё сильнее.

– Твоя мама скоро придёт, – осторожно, словно боясь спугнуть настроение Беллами, которое у того менялось со скоростью проникающих в окно лучей, шепнул Доминик, обнимая в ответ. – И застанет не совсем ту картину, которую ожидает.

– Она ничего не ожидает.

Доминик почувствовал, как ладонь Мэттью скользнула между пуговиц на его рубашке и легко преодолела такое незначительное препятствие. Оставалось только удивляться тому, как ему удавалось с такой лёгкостью менять темы разговора, направляя их в желаемое для себя русло, а ещё Ховард пытался думать о чём-нибудь безобидном, вроде того, что он мог бы приготовить сегодня на ужин или же… Поток бесполезных мыслей прервало хихиканье Беллами, уткнувшегося ему в ключицы.

– Поцелуй меня, – потребовал он, ничуть не смущаясь и смотря прямо в глаза.

– Мэрилин вот-вот откроет входную дверь, и что же она увидит? – вяло сопротивляясь, Ховард отступил назад, натыкаясь на постель, на которой, предположительно, и спала миссис Беллами.

Ничего не отвечая, Мэттью потянул его за шею к себе и осторожно накрыл своими губами его, незамедлительно получая должную отдачу. Доминик любил делать это – целовать тёплые и мягкие губы подростка, ему нравилось чувствовать его запах и вкус и прикрывать глаза в определённый момент, когда на его шее повисали совсем уж откровенно, напрашиваясь на куда более смелые действия, которые хотелось незамедлительно совершить. Но здравый смысл вежливо покашливал в голове и напоминал о том, что возбуждение скрыть будет не так-то просто, случись что.

– Иди в ванную, – шепнул он после непродолжительной борьбы с самим собой. – Я сейчас приду к тебе.

Беллами незамедлительно унёсся в указанном направлении и демонстративно хлопнул дверью, а Доминик, оставшийся наедине с собственным возбуждением, которое достаточно сильно распалили одни невинные касания, вздохнул полной грудью и посмотрел на часы. Он был бы не собой, если бы не попытался хотя бы приблизительно просчитать во сколько придёт Мэрилин. Те крупинки информации, которой он обладал, помогали выстраивать цепочку рассуждений, в которую и попали знания о том, во сколько обычно она приходила домой, насколько могла задержаться на работе из-за Роберта… В общем и целом, у них было не больше получаса.

***

Мэттью был по-настоящему отзывчивым. Ничего не смущающимся, жадным до ласк и нетерпеливым. Он подавался навстречу, сбивчиво дышал и мотал головой из стороны в сторону, то и дело сжимая раковину пальцами и запрокидывая голову, прижимаясь всем телом к Доминику. Их взгляды пересеклись в зеркале, висящем на стене. Мэттью распахнул рот, пытаясь восстановить дыхание, и настойчиво повёл руку учителя к своему паху, и тот с радостью обхватил горячую плоть пальцами, сжимая возбуждение и принимаясь ласкать его.

– Сам случай благоволил мне, – шепнул он на ухо Беллами, вновь наваливаясь на него всем телом и не выпуская горячего члена из плена пальцев, – я нашёл презерватив в своём бумажнике, который положил туда, будто бы зная, что ты выпросишь у меня близость тогда, когда я буду к этому совсем не готов.

– Я не собирался, – в отместку вильнули тазом и громко зашипели.

– У нас мало времени, – Доминик отстранился и усадил подростка на небольшой столик, стоящий рядом с раковиной.

Беллами прильнул к нему, обвил руками и ногами, уткнулся носом в шею и кивнул, тем самым давая согласие на последние, не очень деликатные действия. Ховард, всем сердцем осознавая безумие собственного поведения, уже ничего не мог с собой поделать. Он целовал Мэттью в губы, лаская его в паху и то и дело соскальзывая туда, где их тела сливались воедино.

– Кончай, детка.

Он прошептал это Беллами прямо в губы, не прекращая движений бёдрами и рукой, и накрыл его чуть покрасневшие губы влажным поцелуем, в который подросток вскрикнул, когда крепко прижал к себе Доминика, содрогаясь всем телом.

– Вот так, – Ховард погладил чистой рукой его по щеке и убрал испачканную в сторону, потянувшись к крану, из которого не прекращала течь вода. Дополнительный шум из ванной мог стать для них спасением в случае чего.

– А ты? – Мэттью извернулся в его объятьях и глянул вниз, с удивлением отмечая, как быстро учитель за собой… прибрал.

– Рядом с тобой я становлюсь таким же впечатлительным подростком, готовым кончить за несколько минут.

Доминик погладил Беллами по волосам, убирая влажные от пота прядки за уши. Спрыгнув со столика, тот поправил футболку, в которую успел переодеться, когда оказался в ванной, и натянул те самые светлые шорты, в которых он был на свой день рождения.

В голове творилось странное, будто бы Ховард одновременно нарушил все заповеди и законы графства, но практичная сторона его сущности твердила о том, что всё обошлось, а значит – можно расслабиться. Они продолжали молча приводить себя в порядок, то и дело кидая друг на друга игривые взгляды, и под конец, когда Мэттью принялся пихаться локтями и смеяться, Доминик напомнил ему о времени.

– Иди в гостиную, а я… – Беллами всё-таки смутился, впервые за последние полчаса, – я приберусь здесь.

– А мне нужно будет попытаться вернуть себе неприступный вид.

– Это у тебя получается особенно хорошо, когда ты оказываешься рядом с мамой, – Мэттью хихикнул и вытолкал учителя из ванной комнаты.

Вернувшись в гостиную, Доминик первым делом присел на низкий стул, стоящий перед туалетным столиком. На него смотрел почти незнакомый ему самому мужчина – с горящими глазами, полными жизни, и лёгкой улыбкой на губах, которыми он только что остервенело целовал человека, в которого был и в самом деле влюблён. О проблемах, которые пришли вместе с Мэттью, думать совершенно не хотелось. Он не был похож на людей, склонных жить одним днём, но отчего-то подобная мысль больше не пугала, а ещё – не вселял постоянного ужаса тот факт, что о них станет кому-либо известно. Быть может, он и в самом деле имел право побыть счастливым, сколько бы времени это ни должно было продлиться.

***

Через пятнадцать минут, за которые Мэттью успел прочесть половину домашнего задания по литературе, в прихожей раздался шум. Громко зашелестел замок, дверь открылась, и отчётливо раздались шаги, явно принадлежащие не одному человеку. Сидящие в гостиной притаились, глядя друг на друга, а те, кто продолжал перемещаться по узкому коридору близ входной двери, не торопились проходить вглубь дома, чтобы явить свой светлый лик. Наконец, спустя пару минут, за которые Беллами успел одарить учителя парой многозначительных и даже пошлых взглядов, мимо гостиной проскользнули две тени, направляясь то ли на кухню, то ли в ванную. Но заметив их, один из новоприбывших встрепенулся и звонко рассмеялся, резко отстраняясь от мужчины, стоящего слишком близко.