Поцелуй, разлетевшийся на 1000 гифок (ЛП)

Она поцеловала его в щеку.

— Малыш, если бы это было в списке твоих дел на вечер, мы могли бы уйти еще два часа назад.

Филипп ничего не ответил, а Грейс хотела притвориться, что тишина была обоюдной, но она знала лучше. Филипп был раздражен, но если он не собирался ничего говорить, то и она ничего не скажет. Они уже давно танцуют этот танец.

— Вот мы и добрались, — сказал Филипп, когда они дошли до машины. — Подготовь свои ноги для толчка.

Он легко опустил её, а потом открыл для неё дверь и усадил в машину. Её ноги даже не прикоснулись к коврику, когда она сняла туфли и облегченно вздохнула.

— Ay, mis piecitos (Прим. «О, мои ножки»), — пробормотала она себе под нос, прислоняясь к подголовнику. Если бы неловкая тишина между ней и Филиппом продолжилась, то вполне возможно, что она бы задремала по пути домой.

Филипп ничего не сказал, когда заводил машину, и молчал, пока они ехали. Грейс отдыхала, пока они не добрались до её дома.

— Значит, мы не увидимся до следующего вторника? — спросил он, заезжая на ее улицу.

Грейс открыла глаза и кивнула.

— Это следующий раз, когда наши расписания совпадают, да.

— Да уж… кажется, последние пару месяцев это случается все реже и реже, правда?

Это был вопрос, который на самом деле не был вопросом. Это был намек на истинную проблему, о которой твердила Эсми прошлым вечером.

Грейс почувствовала напряженность и повернулась, чтобы посмотреть на него.

— И ты винишь в этом меня?

— Нет, — ответил он. — Это наша вина. Я занят. Ты занята. Мы оба заняты. Я не играю здесь в «обвинялки». Я хочу сказать, что было бы меньше проблем, если бы я не отвозил тебя сегодня к тебе домой. Было бы проще, если бы в конце дня мы приходили домой в одно и то же место.

Она перевела взгляд на дорогу.

— Ты знаешь, что я думаю по этому поводу.

— Я знаю, знаю. Мы говорили об этом тысячу раз. Ты не веришь в сожительство до свадьбы, а мне претит мысль делать предложение, когда я уверен, что жить можно вместе и вне брака.

Грейс положила свою руку на его и слегка сжала.

— Пока у нас разные ванные, все будет хорошо, papi («папочка»).

Он покачал головой.

— В сожительстве намного больше нюансов, чем раздельные ванные, Грейс.

— Но это почти во главе списка, — сказала она игриво. Он не купился.

— Я просто чувствую, что чем дольше мы вместе, тем сильнее мы отдаляемся, а все должно быть совершенно наоборот,— он на секунду отвел взгляд от дороги, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я хочу быть с тобой, малышка. Каждую ночь.

Грейс отпустила его руку.

— И поэтому я должна переехать к тебе и стать покладистой женщиной?

Он раздраженно вздохнул.

— Я говорю не об этом.

— Тогда о чем ты говоришь? Я слушаю.

Филипп положил обе руки на руль, вне пределов её досягаемости.

— Я хочу сказать, поддержи меня, Грейс. Переезжай ко мне. Позволь нам быть вместе в конце дня.

Она скрестила руки.

— И что означает это «поддержи меня»?

— Ты никогда не жила с парнем раньше, я думаю, тебе понравится.

— Ага, — протянула Грейс. — Но ты раньше жил с другими женщинами.

Он кивнул.

— Да.

— И сколько раз ты был женат?

Филипп покачал головой.

— Не в этом дело.

— Разве? — огрызнулась она. — Ты жил с тремя женщинами, Фил, и не женился ни на одной из них. Как это может не доказывать, что жизнь с тобой не приведет нас ближе к браку? Это лишь сделает меня доступнее для тебя в сексуальном плане.

На это он громко рассмеялся.

— Ну, не то чтобы ты так уж и доступна. У нас не было секса три недели.

— Опять же, это не только моя вина, — заметила она. — Ты расписываешь наши вечера, но бизнес всегда остается на первом месте. Этот вопрос не ко мне.

— Но факт, что мы не живем вместе, на тебе.

Грейс почувствовала, как её кровь начинает закипать.

— Ты себя слышишь сейчас? Разве это моя вина, что я не лежу в твоей кровати, ожидая, чтобы ты разбудил меня, когда придешь из ресторана? У меня тоже есть работа, ты знаешь. Ты приходишь домой между полуночью и часом ночи, а я встаю в пять утра. Я думаю, понятно, почему мы спим в разных кроватях.

— Раньше мы справлялись с этим, — указал он.

— Человек может продержаться всего несколько недель, если будет спать всего по четыре часа, а потом отсутствие нормального сна сделает свое дело. Я пила так много кофе, что у меня стала образовываться язва.

— Нам нужно было отступить, — согласился он. — Но мы отступили слишком далеко. Я хочу видеть тебя чаще, чем раз или два в неделю, Грейс. Я хочу видеть тебя хотя бы в два раза чаще и хочу, чтобы ты каждый раз оставалась у меня. Я хочу, чтобы ты сказала, что тебе не хочется идти сейчас к себе домой, а хочется поехать ко мне.

Грейс подавила вздох.

— Мне нужно вставать через пять часов, Фил.

— А я хочу быть для тебя важнее, чем одна ночь сна, — надавил он. — Выпьешь завтра немного кофе, зато сможешь побыть со мной сегодня.

Грейс закусила губу, чтобы удержать те слова, что она хотела сказать. Это не хорошо. У Филиппа были веские причины, чтобы обижаться. Они уже некоторое время отдалялись друг от друга. Грейс просто не была уверена, что с этим делать.

Они ехали в тишине, пока Филипп не свернул на дорогу, ведущую к её дому. Он больше не заводил разговор, пока не заглушил двигатель.

— Грейс?

Она выдохнула, не замечая до этого, что задержала дыхание.

— Да?

— Пригласи меня к себе.

Это не такая уж и необоснованная просьба. Прошло уже три недели, и это всего одна ночь. Она могла бы все сгладить, пригласив его и удвоив завтрашнюю дозу кофе, но она не хотела этого. Она хотела, чтобы он ушел.

Пора принять решение.

— Я не хочу лгать, Грейс, — произнес он, поворачиваясь к ней. — Я не нанимаю уродливых официанток. Они молоды, горячи, и я им нравлюсь. Это соблазн.

Подождите. Он думал, что, рассказывая ей все это, поможет делу?

— Мне нужно чувствовать себя ближе к тебе, чтобы помнить, что они того не стоят.

Он шутит? Филипп был тем, кто ходил на работу каждый день, чтобы сладить с менеджерами. Если он и проводил время с горячими молодыми официантками, то только потому, что был там, где и хотел быть. Он бросал ей свои решения в лицо, и от этого её кровь закипела.

— А мы стоим того? — спросила она. — Ты и я, с нашими несовместимыми расписаниями, с моими взглядами на совместную жизнь? Давай будем честны. Это то, чего ты на самом деле хочешь?

Он смотрел вперёд, губы сурово поджаты, и не отвечал пару секунд.

— Мы оба знаем ответ на этот вопрос.

Грейс позволила этим словам осесть, зная, что они были тяжелее тех, которые она готовилась услышать этой ночью.

В конце концов, Филипп тяжело вздохнул.

— Если ты не собираешься меня приглашать, мы можем сделать это и сейчас.

Это привлекло её внимание.

— Сделать сейчас что?

Впервые за этот вечер Филипп повернулся и посмотрел на неё — по-настоящему посмотрел.

— У нас больше не получается, Грейс, — произнес он голосом, лишенным эмоций. Может, это было впервые, а может, он уже на ком-нибудь практиковался, но его речь не была импровизацией. — У нас не получается уже несколько месяцев. Единственная причина, по которой мы остаемся вместе, заключается в том, что это проще расставания.

Грейс осторожно подбирала следующие слова.

— И для ясности, когда ты сказал «мы можем сделать это и сейчас», то подразумевал, что планировал произнести эту речь сегодня или завтра утром?

Он послал ей флиртующую улыбку, от которой, обычно, её сердце замирало.

— Я был бы ненормальным, если бы не попробовал в последнюю ночь.

Её сердце не замерло. Оно свирепствовало.

Грейс вцепилась в дверную ручку — чтобы открыть дверь и удержать себя от того, чтобы не ринуться через машину и сделать непонятно что с мужчиной, которому она отдала три года своей жизни.