Бабник (ЛП)

Тэтч сощурил глаза.

— Почему тебя это заботит?

— Потому что она превратит мою жизнь в настоящий ад.

Тэтч выглянул за угол, когда смех Эвери донесся до кухни.

— Ага, — его брови приподнялись, — ты же понимаешь, что она меньше тебя раза в четыре? Ты можешь на нее сесть и ее, вероятно, стошнит съеденной пиццей.

— Уверен, это как раз то, что я собираюсь сделать. Спасибо за умный совет. Когда я на работе, злой как черт, я могу просто оседлать собственного стажера?

Он пожал плечами.

— Послушай, Остин сексуальна, — его ухмылка была бесстыдной, — и я не собираюсь спать ближайшие несколько дней. К тому же она не кажется озабоченной тем фактом, что последние два часа я только пялился на ее сиськи и ничего больше. Осознав это, она попросила посмотреть мою спальню.

— Ну конечно, Тэтч, пока вы будете там, ты можешь показать ей свою коллекцию комиксов. — Я снова толкнул его и выругался, пока он ржал.

Не то чтобы это имело значение, но у ублюдка действительно были комиксы.

— Или… — он поднял палец, — я могу просто трахать ее во всех позах до воскресенья.

— Отличный план, — я вздохнул. — Я просто пойду.

— Нет! — он протянул руки. — Ты должен забрать с собой вторую.

— Эвери, — произнес я сквозь зубы. — Никакого гребаного шанса. Ты ее пригласил, следовательно, тебе и выпроваживать, чтобы смог залезть в трусы ее лучшей подружке. Я отказываюсь помогать.

— Исправлю твой нос, — подмигнул он.

— Удар ниже пояса, сволочь ублюдочная.

Он вздохнул и пробежался руками по своим длинным и спутанным светлым волосам. Если бы вы не знали, что он пластический хирург, вы бы решили, что перед вами кочевник, живущий на пляже в компании доски для серфинга.

— Послушай, просто придумай какую-нибудь слабенькую отговорку наподобие того, что ей стоит лечь пораньше, чтобы в понедельник быть выспавшейся.

— Завтра воскресенье.

— Да?

— Точно.

— Чувак, ты все время обманываешь цыпочек. Просто сделай то, что у тебя получается лучше всего: утащи ее, чтобы я мог затащить. — Его грудь выгнулась, словно он был горд своим каламбуром.

— Это не обман. — Я закатил глаза. Сколько раз мне придется оправдываться? Особенно перед лучшим другом.

Смех Эвери снова привлек мое внимание.

Я всегда любил этот звук.

Теперь же он напоминает мне, что я четыре года жил без этого. Такого заразительного смеха. Словно аромат, он может вернуть воспоминания, о которых лучше забыть.

— Хорошо. — Я побежденно вздохнул. — Но ты мне должен, очень.

В ответ он достал бутылку сладкого красного вина марки Prisoner и пожал плечами.

— Красотка, — крикнул я, заворачивая за угол и входя в гостиную, — пора идти.

Эвери удобно откинулась на диване, скрестив руки и вытянув длиннющие ноги. Я проигнорировал то, как они мягко переходили в ее полные бедра, и даже не послал к черту своего лучшего друга, когда она облизнула свои сочные губы и выдавила:

— Ага, я так не думаю.

— Довольно, — я двинулся к ней, — я не спрашиваю, о чем ты думаешь или думала. Становится поздно, и как бы мне ни хотелось признаваться, ты мне нужна на работе в наилучшей форме всю следующую неделю, понятно? Мне противна мысль, что тебя уволят, и ты будешь жить на улице с бомжами, копаясь в мусорных баках в поисках Twinkie². А все потому, что задержишься допоздна и откажешься ложиться спать.

Глаза Эвери превратились в щелочки.

— Ты… ты…

— Иди, — Остин пожала плечами. — К тому же, думаю, у нас с Тэтчем, — она ухмыльнулась и счастливо вздохнула, — есть очень важное дело.

— Шлюшка. — Эвери кашлянула.

— Ревнуешь? — парировала Остин.

— У нее есть парень, — произнес я уверенно и ровно, переводя взгляд с Эвери на Остин. — Правильно? Танцор?

— Эм… — Щеки Остин покраснели, когда она медленно кивнула. — Э… Да, так и есть.

Не знаю, зачем я это сделал, почему подросток внутри меня внезапно ожил, словно вампир ночью, и решил кинуть мое взрослое тело через всю комнату, чтобы закрыть ладонью Эвери рот.

— Напомни, как его имя? — спросил я.

Эвери попыталась укусить меня.

Остин бормотала что-то.

Эвери кусалась.

Наконец Остин ответила:

— Я забыла. У них было всего два свидания.

— Что? — взревел я, чуть отдернув руку. — Ты спала с ним после двух свиданий?

Эвери взвыла и закрыла лицо руками.

— У тебя нет никакого права злиться, так как ты каждую ночь спишь с разными девушками.

— Он ни с кем не спит по воскресеньям, — прорычал Тэтч, входя в гостиную, где разворачивалась Третья мировая война.

— Благодарю, — произнес я сквозь зубы.

Он пожал плечами и протянул Остин бокал вина.

— Хочешь посмотреть мою коллекцию комиксов?

Я застонал, а Эвери не сдержала смешок.

— Теперь детки это так называют? — Остин встала и игриво засмеялась. — Скажи мне, что у тебя есть костюмы, и я твоя.

— Боже, где ты была всю мою жизнь?

— Думаю, пора уходить, — прошептала Эвери сквозь мои пальцы.

Ее губы горячие.

Язык коснулся моей кожи.

И внезапно мне захотелось никогда не мыть руку.

Что явно означало, что Эвери и Остин снижали наш средний возраст своей коллективной незрелостью. Прекрасно, к следующей неделе мне снова будет двадцать один, буду делать водяные бомбочки и кидать их на улице. Не могу дождаться такого веселья!

Тэтч повел Остин в спальню, а я протянул Эвери руку. Естественно, она откинула ее, потому что была неблагодарной занозой в заднице, но, по крайней мере, я предложил.

Мы в молчании двинулись к выходу.

— Не забудь свою сумку! — бросил я, когда она прошла мимо.

Споткнувшись и чуть не упав лицом о столик, Эвери схватила сумку и прижала ее к себе. Ее мутный взгляд поднялся на меня.

— Дерьмо, — пробормотал я. — Ты напилась?

— Нет! — она смеялась.

Я досчитал до пяти.

Пытался удержаться от желания обложить ее матом так, чтобы она рыдала и проткнула меня своими каблуками, на которых едва стояла. Если она пьяна, я не могу просто отправить ее на все четыре стороны.

Я должен позаботиться о ней. Черт меня побери.

— Иди сюда. — Мой голос был грубым, но я нежно обхватил ее за талию и помог дойти до лифта.

Она прислонилась ко мне.

Не предполагал, что буду держать ее так или прижму еще ближе, когда она зевнула и положила голову мне на грудь.

— Я устала.

— Что ж, сейчас час ночи.

— Так поздно!

— Боже, неужели я тоже был таким в юности? — задался я вопросом скорее к самому себе.

Когда лифт опустился в лобби, ее тело тяжело упало на меня.

— Эй, где ты живешь? Вызову тебе машину. — Я немного потряс ее.

Она не шевелилась; более того, обхватила мою шею руками и издала чертовски приятный тихий звук, подобный мурчанию.

Ее дыхание обжигало шею, а тело обмякло.

— Мне положена чертова медаль за это, — прошептал я сам себе. Стараясь не разбудить, поднял ее на руки и пронес два квартала до своего дома.

К тому времени, как мы добрались до квартиры, она вовсю храпела и каждые несколько секунд шептала «Twinkie».

Мне нравилось думать, что именно я причина того, что во сне ее преследовало печенье. Потому что это была одна из последних вещей, о которых я упомянул до того, как она отключилась.

Она оказалась сильной маленькой штучкой, вцепившейся в меня, словно боялась, что я отпущу ее.

Прошло много времени с тех пор, как я позволял женщине вообще ко мне цепляться. Ее руки и ноги — единственные, обнимающие меня не во время секса на далеко обозримое будущее.

Одна лишь мысль о сексе с ней вызвала реакцию тела, тогда как дьявольски необходимо его бездействие. Как у медведя в спячке.

Не включая свет, я прошел в гостевую спальню и положил Эвери на кровать.

Я не должен заботиться о ней.

Не должен накрывать одеялом и проверять, есть ли на ночном столике вода.

Нет.

Она сама это сделает для себя.

Не я.