Ангус, стринги и поцелуй взасос

Если хотите узнать, какая была у нас реакция, почитайте «Мэллори Тауэрс. Год четвертый» [42].

Я, Рози, Джас и Эллен издали такой радостный вопль, что Спичка одернула нас.

- И еще: на празднике будет играть музыкальная группа, - продолжила она и грозно посмотрела на нас, чтобы мы не дай бог раскрыли рты. А жаль. Мне так хотелось прокричать: «Гип-гип-ура директору школы «Фоксвуд»!» и «Да здравствует Англия!» - Группа называется «Стифф Диланз», - сказала Спичка под конец.

Большая перемена

12.30

Мы с Джас держим совет возле торгового автомата.

- Ты уверена, что нам стоит туда пойти? - сказала Джас. - Наверняка, там будет Линдси… И Том… Он тоже может кого-то привести. И тогда мы с тобой будем как…

- Не пришей кобыле хвост, - заключила я.

16.00

Но самая неприятная штука случилась сегодня на основах религии. Мисс Уилсон вся такая несчастная, с рыжим дряблым пучком на голове, и кофты она вечно застегивает не на те пуговицы. Короче, не красавица, и, ко всему прочему, у нее вообще никакой харизмы, ваще. Обычно она нам что-то вещает, а мы перекидываемся записочками или полируем ногти пилочкой. В прошлом году в начале лета Рози просто конкретно положила ноги на стол и стала втирать в них увлажняющий крем. Даже мисс Уилсон не выдержала и сказала:

- Рози, советую тебе опустить ноги и поднять голову.

Это было смешно, и мы целый день ухохатывались.

Но сегодня мисс Уилсон ни с того ни с сего затронула тему личной гигиены. Не знаю, какое это имеет отношение к религии - может, когда-то давным-давно древние евреины принюхались и изгнали из своих рядов какого-нибудь грязнулю, или что-то вроде этого.

И представляете, она говорит нам:

- Я это знаю по себе. В детстве я дурно пахла, и со мной никто не хотел дружить… У меня не было родителей, и я была так несчастна…

Мы сидели, опустив глаза, и слушали ее исповедь про то, как она плохо пахла в детстве. Это было ужасно. И когда прозвенел звонок, мы с визгом понеслись в душ. Благо, что следующим уроком была физ-ра, и я первый раз в жизни радовалась этому. Мы яростно намыливались и терли себя мочалками - вот так на нас подействовали основы религии. Когда вошла мисс Стэмп, она очень удивилась, потому что зимой нас под душ не загнать, а тут… Она стояла и смотрела на нас, не веря своим глазам, но мы вдруг вспомнили, что она лесбиянка, и с визгом побежали в раздевалку заворачиваться в полотенца.

Не учителя, а скопище извращенцев. В Борстале [43]и то, наверное, приличнее.

20.00

Джас пришла с ночевкой. Нам нужно было обсудить, как готовиться к рождественской вечеринке.

21.00

Мы потушили свет, встали на мою кровать и начали следить за окнами соседской спальни. У нас вышел спор, в чем спит соседка. Джас сказала, что в пижаме, а я - что в коротенькой ночнушке.

И пока мы пытались углядеть, в чем она там спит, мы застукали Марка - он шел по улице с какой-то девчонкой. Потом они остановились под фонарем и стали целоваться, но лица девочки я не разглядела - она была ко мне спиной. Мы с Джаской так увлеклись, что даже забрались на подоконник. А потом - топ-топ - в комнату пришлепала Либби со своим любимым «одеялком». Хотя на самом деле это никакое не одеялко, а мамин старый лифчик, когда-то белый, а теперь серый.

Увидев, что мы смотрим на улицу, Либби сказала:

- Хачу матлеть.

А я сказала:

- Либби, нет, погоди, я уже спускаюсь.

А Либби захныкала:

- Нет, ха-ачу, ты плахой мальчик, - и начала хлестать меня по ноге своим «одеялком». Представляете, как мне живется? Все меня шпыняют - то кот, то трехлетняя сестра.

Ладно, я подхватила Либби и поставила ее на подоконник. Увидев парочку под фонарем, она сказала:

- Тетя-дядя, ха-ха-ха!

Трудно было понять, кто из этих двоих друг к другу присосался, но потом Марк вдруг оторвался от девчонки и кинул взгляд через ее плечо прямо на наши окна. Вряд ли он нас увидел, ведь в комнате было темно, но мы все равно дружно упали на кровать. А Либби сказала:

- Еще плыгать, еще!

Надеюсь, Марк нас не заметил.

Среда, 2 декабря

8.30

Мы с Джас опаздываем в школу. Выскакиваем из дома, а там Марк стоит. Джас (настоящий друг) сказала, что ей надо бы еще домой забежать, и распрощалась с нами. Я покраснела, и мы с Марком пошли дальше. И он вдруг спрашивает:

- У тебя есть парень?

Я не сразу нашлась. Что я ему должна была сказать? Соврать, конечно. Вот я и говорю:

- У меня было трудное расставание с парнем, и сейчас у меня период реабилитации.

А он на меня так посмотрел… Да-а… ну и рот…

- Это отказ? - спросил Марк.

Я не знала, что ему сказать, а потом произошло нечто странное… Он коснулся моей груди! Не в том смысле, что разорвал на мне одежду и накинулся, как в кино, а просто положил руку мне на грудь. А потом развернулся и ушел.

12.30

Что означает, когда парень кладет руку девушке на грудь? Это страсть? Или просто рука устала, и он на меня облокотился?

16.30

Да что я гадаю? Марк исчез, на мою грудь больше никто не покушается, и я благополучно добралась домой.

16.45

Вообще-то, по логике вещей, в таких случаях требуется повторение…

17.00

Я в своей комнате. Пора делать уроки. Звонят в дверь. Откладываю глянцевый журнал, иду открывать. Это Марк.

- Я бросил Элку, - говорит он. - Пойдешь со мной завтра на «Стифф Диланз»?

- Эээ… Ну да, спасибо.

- Тогда увидимся.

18.00

Звоню Джас, рассказываю ей про Марка. Джас интересуется:

- Что он хотел сказать этим «тогда увидимся»?

- Не знаю… То ли сегодня вечером, то ли на празднике.

- А он тебе нравится?

Я задумалась. А потом говорю:

- Не пойму. Я столбенею при нем, как кобра, перед которой играют на дудочке.

А Джас говорит:

- Кобра еще водит головой по кругу. А ты водишь головой по кругу?

- Джас, может, хватит? Что ты думаешь об этом Марке?

Джас помолчала немного, а потом и говорит:

- У него большой рот.

- Это я и без тебя знаю.

- Да, у него большой рот, - повторяет Джас. - Прямо как у тебя нос…

Полночь

И что мне делать? Как трудно жить на свете. Нравится мне Марк или нет? И почему я сказала ему «да»? А разве Робби не видит, что Линдси тупая, как пробка? Quel dommage!!! Merde! Как говорится, тра-та-та и что за мерзость! О-хо-хо…

Понедельник, 7 декабря

Марк передал мне записку, трогательную, но написанную жутким почерком:

Дорогая Джорджия!

Уехал на тренировку. Вернусь в субботу, тогда же и встретимся. В восемь вечера у башни с часами.

Марк

Вот так. Поздняк метаться. Мы идем на вечер вместе.

21.00

В комнату вошла мама, просит спуститься вниз, мол, нужно поговорить. Надеюсь, это не касается вопросов личной гигиены или отношений между родителями, что, впрочем, одно и то же. Папа нервничает, и он, кстати, начал отращивать усы, очень забавно - словно на верхней губе у него завелась волосатая гусеница. Папа говорит:

- Джорджи, ты у нас теперь человечек серьезный (человечек? а до этого я кем была? лошадью, что ли?), и между нами не должно быть никаких секретов… - (Ошибаешься, фати, ты, например, никогда не узнаешь, что кое-кто положил одной девочке руку на грудь.) - И я должен сказать тебе, что нынче у нас в Англии становится сложно найти хорошую работу, поэтому после Рождества я полечу в Окленд и пробуду там около двух месяцев. Когда я обоснуюсь, вы втроем прилетите ко мне, посмотрите, как там живется…