Влюбленный грешник

Элис была поражена откровенной чувственностью, с которой он произнес это. А Сайлас еще раз с наслаждением втянул воздух, нюхая чек, и его полуприкрытые веками глаза заблестели. И Элис, стыдясь самой себя, тоже стала возбуждаться — в сосках возникло какое-то тянущее ощущение, словно их ласкала чья-то умелая рука, а низ живота налился приятной тяжестью.

Пристально глядя Элис в глаза, Сайлас слегка отстранился от нее, и его рука скользнула под край ее платья. Затем она протиснулась между ее ног…

— Прекрати! — простонала она, с ужасом ощущая, как тает, словно снег весной, под его умелыми ласками, как вместо раздражения ее душой завладевает сладострастие.

Сайлас победно рассмеялся, чувствуя свою полную власть над ней.

— Заставь меня, если сможешь! Он прижался в поцелуе к губам Элис, раздвигая их, проникая кончиком языка в горячую и влажную глубину ее рта. Ее бросило в жар, и она невольно прильнула к Сайласу, изнемогая от наслаждения. Ее рука, прежде упиравшаяся в его грудь, безвольно упала, а потом поползла вверх, чтобы обвиться вокруг его шеи.

— Ты уже готова, да, солнышко? Ты готова принять меня? — хрипло прошептал он. — Готова, готова и умираешь от желания узнать, что я испытаю, когда проникну в тебя… И окажусь ли я таким горячим и неутомимым, как ты об этом мечтала…

Элис задрожала. Как ей ни стыдно было в этом признаться, но Сайлас прав, совершенно прав. Она изнемогала от желания. Никогда ни один мужчина не вел себя с ней так беззастенчиво, грубо и… умело, ни один не смог так быстро понять ее самые тайные влечения. Элис не противилась, когда Сайлас стянул с нее трусики.

— Сбрось их, — велел он. Она послушно переступила через трусики и отбросила их ногой. Тогда Моррисон с каким-то странным рыком вновь прижал ее к стене и снова прильнул к губам. Он терся бедрами о тело Элис и прикосновение его возбужденного члена будоражило их обоих, заставляя дрожать и вскрикивать.

Сайлас спустил платье с плеч Элис; эластичная ткань поддалась без усилий.

Он оторвался от ее припухших губ и опустил взгляд на полную грудь, распиравшую узковатый лифчик так, что тот едва не лопался. При виде такого соблазнительного зрелища ноздри Сайласа расширились.

— Я никогда не мог понять, зачем ты прячешь свои роскошные формы под скучнейшими пиджаками мужского покроя… Они созданы для безгрудых и бесполых старых дев, а не для таких сексуальных кошечек, как ты. Позволь мне снять твой лифчик. Я всегда хотел сделать это…

Он легко высвободил из кружевных чашечек обе ее груди. Темные затвердевшие соски четко выделялись на фоне мелочно-белой кожи. Сайлас теребил их, пока они не потемнели и не стали походить на столбики. Затем он подхватил обе груди ладонями и принялся мять их. От этого Элис окончательно потеряла голову.

Ее пальцы погрузились в коротко остриженные волосы Сайласа, словно она умоляла его наклониться. И он исполнил ее молчаливую мольбу, нагнувшись и принявшись щекотать возбужденные соски языком. После этого он набросился на них, словно голодный на пищу, покусывая и посасывая, пока Элис не почувствовала, что хочет сейчас же доставить ему такое же удовольствие.

Она пошевелилась, пытаясь высвободить руки из платья. Он помог ей и, когда платье спустилось на талию, расстегнул застежку бюстгальтера и отшвырнул его в сторону. Элис потянулась к пуговицам на рубашке Сайласа, но не стала их расстегивать, а просто рванула обе половинки в разные стороны. Она хрипло рассмеялась, услыхав, как выругался Сайлас.

Никогда еще не ощущала она такой свободы и не была настолько раскрепощенной. Она не боялась показаться смешной, сделать что-то не так или быть неправильно понятой. Сайлас ожидал от нее проявлений страсти, и именно это она готова была продемонстрировать.

Он сорвал с себя рубашку, не отводя глаз от тугой груди Элис с еще влажными после его поцелуев сосками, щекотавшими его. Элис провела ладонями по мягким густым завиткам на груди Сайласа. Подхватив ее на руки, он перешел в спальню. Там он уложил Элис на кровать и освободился от остатков одежды. Затем нашел в кармане брюк презерватив и надел его со сноровкой, которая при других обстоятельствах заставила бы Элис покраснеть. Но сейчас она лишь завороженно следила за его движениями.

— Ты уже совсем готова, солнышко. Мне не составит никакого труда проникнуть в тебя… — страстно прошептал Сайлас.

Улыбаясь, Элис мечтательно взглянула на того, кто когда-то причинил ей столько страданий, но сейчас обещал подарить безграничное наслаждение. Странно, но Элис верила ему — во всяком случае, в эту ночь. Верила, что он излечит ее раны, утолит боль и сделает явью самые смелые ее мечты…

Оттенок самодовольства в искушающей улыбке Элис заставил Сайласа насторожиться, страстное выражение на его лице стало более жестким. Он навалился на Элис с грубостью завоевателя, проникнув внутрь ее тела одним мощным движением.

Мгновенно возникшее болезненное ощущение заставило Элис напрячься, но постепенно боль отступила, сменившись совсем другими ощущениями. Элис начала непроизвольно двигаться в едином ритме с Сайласом. Через какое-то время он судорожно вцепился руками в покрывало и процедил сквозь зубы ругательство. Затем уткнулся лицом во впадинку у горла Элис, крепко сдавил ее бедра, вжимая их в постель, чтобы заставить ее прекратить движения и продлить удовольствие. Но Элис не способна была контролировать себя, потому что чуть раньше уже начала путь к вершине блаженства.

Почти сразу же за ней последовал и Сайлас. Его тело судорожно содрогалось, голова запрокинулась, он изогнулся, словно натянутая до предела струна… Из его горла вырвался хриплый победный вопль… Через секунду он без сил рухнул на грудь Элис.

А она впервые в жизни чувствовала себя покорной рабой властного мужчины, но это ее совсем не возмущало. Еще никто в мире не заставлял ее чувствовать себя такой желанной. Элис не могла причислить себя к числу женщин-вамп, по которым сохнут все мужчины. Конечно же, у нее были любовники. Последним стал Льюис Тейлор, помощник ее отца. Старый Альф Керрингтон постоянно намекал дочери на то, что Льюис может стать для нее хорошим супругом, настоящей опорой. Быстро разгадав тайные желания шефа, Льюис тут же начал ухаживать за Элис, но на самом деле интересовала его не она, а будущая карьера. К тому же в постели он был примитивным, до одури скучным и не мог доставить Элис настоящего, полноценного удовлетворения.

Перекатившись на спину, Сайлас лег рядом с Элис. Она вдруг застеснялась, вспомнив о своей наготе, и отодвинулась подальше. Но сильная рука Сайласа удержала ее. Он притянул Элис к себе на грудь, ошибочно сочтя, что она хотела потихоньку улизнуть.

— Ты куда это собралась? — поинтересовался он, шутливо шлепнув ее пониже спины и слегка прикусив кончик носа. — Я снял номер на всю ночь, моя прелесть. Тебе еще предстоит отработать твои денежки…

6

Элис начертила большим пальцем ноги очередной кружок на мокром песке и стала лениво смотреть, как удары волн постепенно стирают его. Потом она перевела взгляд на спокойную морскую гладь и подумала о том, что уже пора идти завтракать.

Бредя в маленький покосившийся коттедж, где она теперь жила, Элис в который раз порадовалась, что у нее есть хоть такая крыша над головой. Домишко был весьма неказист, давно нуждался в ремонте, да и стоял в самой глухой глуши, но он казался ей роскошнее королевского дворца. К тому же за аренду коттеджа ничего не нужно было платить — очень немаловажное обстоятельство — и о нем ничего не было известно Сайласу Моррисону.

Ее врагу.

Ее любовнику.

По правде сказать, Элис сама не знала, кем его теперь считать.

Ей до сих пор не верилось, что она смогла убежать от него. После всего, что с ней произошло за эти годы, такое избавление казалось слишком легким. А может, Сайлас сам позволил ей удрать?

Этот вопрос не давал ей покоя. Но еще мучительнее были томящие воспоминания о той ночи. Настоящей ночи любви… Сначала Элис во всем обвиняла действие таблеток вкупе с русской водкой, но затем в ее душу закралось подозрение, что она просто пытается найти себе оправдание. Ведь ей же было тогда хорошо, даже очень хорошо… По правде говоря, она и не подозревала, что способна испытывать такое… Ни один из трех ее предыдущих мужчин не мог ей доставить и тени подобного наслаждения…