Дверь в...(СИ)

Стараясь ступать как можно тише (пытаясь скопировать его манеру), я медленно подошла и закусила губу, глядя на него. Эдвард сидел в темноте, его лицо казалось синеватым в свете монитора, глаза стремительно бегали по строчкам, а палец руки быстро крутил колесико мышки. Его длинная нога была вытянута мимо стола, без ботинка. Он был прекрасен даже сейчас, хотя было в нем, конечно, нечто дикое и зловещее, в выражении его лица, в бледности кожи и пристальных пугающих глазах.

Он втянул носом воздух, все еще не показывая, что заметил меня, и вдруг сказал:

- Мм… ты так вкусно пахнешь. После душа - особенно, - давая понять, что мое приближение не осталось незамеченным.

Я покраснела, как вареный рак, и он втянул носом воздух еще раз.

- Я ложусь спать, - мне даже не удалось сказать это громко, прозвучало как еле слышный шепот. И мне показалось, что воздух в комнате тут же наэлектризовался. Я испытывала одновременно страх и возбуждение. Но даже если я боялась, нужно было как-то решить этот вопрос – до того, как окажусь в постели.

Эдвард чуть повернул ко мне голову, но не глаза. Его палец над мышкой наконец-то замер.

- Я не буду тебе мешать, - сказал тогда он.

И это все? Я чувствовала небольшое разочарование, но и облегчение. Только не поняла, что он имеет в виду!

- А ты? – спросила я хриплым от волнения голосом, все еще чувствуя, как мои щеки ужасно горят.

Теперь Эдвард повернулся. Медленно, посмотрев на меня снизу вверх. Его взгляд скользнул по моей фигуре, на мне была простая хлопчатобумажная сорочка нежно-голубого цвета и махровый халатик сверху, но я почувствовала себя голой. Я не знала, что еще мне надеть! Не могла же я спать в уличной одежде!

Он сглотнул, его лицо при этом осталось непроницаемым, когда он посмотрел мне в глаза. Он открыл рот, но медлил, как будто не знал, что ответить. А потом прошептал:

- Мне не надо спать.

Я уставилась на него, как на инопланетянина. Он много чего мне рассказал о себе, но, очевидно, мы обсудили далеко не все аспекты его сущности. Я знала, что он сильный и быстрый, что он неуязвим, и даже серебряные пули, солнце и чеснок принадлежат к разряду мифов. Но сна мы еще ни разу не касались.

- Совсем? – спросила я, пытаясь не удивляться. Я испытала облегчение, что мне не придется делить с ним кровать. По крайней мере, не сегодня.

- Совсем, – ответил он. – Я… почитаю тут тихонечко, если ты не против.

Было похоже, что он хотел сказать что-то еще, но он закрыл рот и просто смотрел на меня. От его взгляда мое телу дружно разбегались мурашки, формируя где-то в центре груди щемящую боль, только я не могла понять, что это такое. Это чувство, с одной стороны, заставляло меня трепетать, мою кожу, мое сердце, все мои рецепторы. С другой стороны, пугало, потому что я не знала, что это, и почему оно так сильно.

- Конечно, - я с трудом отвела глаза и, смущаясь, отправилась спать. Даже спиной я чувствовала, как он смотрит на меня.

Я легла лицом к стене, чтобы не искушать себя. Я не знала, продолжает ли Эдвард смотреть на меня или отвернулся в монитор, но не хотела проверять это, боясь сделать что-нибудь неправильное. Почему-то казалось, что если в моем доме мужчина, то он не может быть просто другом. Я гнала от себя глупые мысли, что он попросту может нравиться мне. Этого не могло быть, я никогда не была легкомысленной. А одного дня явно было недостаточно, чтобы пришли чувства. Так что я решила, что это всего лишь его необычная природа возбуждает во мне… любопытство, не более того. Конечно.

С этой мыслью я и уснула, проворочавшись ни один час.

***

Утро встретило меня солнечными лучами, бьющими через окно. Все вчерашние события казались сном. Я повернула голову и увидела закрытый ноутбук. В доме было тихо, как будто я одна. На секунду я даже поверила, что все события Хэллоуина мне попросту приснились, и сегодня окажется двадцать девятое октября.

Но уже через мгновение в душе зашумела вода, и я поняла, что все случилось в действительности.

Одним из моих чувств оказалась радость, печально было бы потерять нового знакомого, загадочного и привлекательного. Может, привыкнуть к постоянному присутствию постороннего в доме будет не так уж и трудно. Любопытство ко всему нечеловеческому в Эдварде возбуждало во мне желание узнавать его больше. Кому еще когда-либо выпадал такой уникальный шанс?

Я встала и сразу переоделась, чтобы не смущать Эдварда своим видом. В ожидании, пока он выйдет, я прошла на кухню, но невольно задержалась возле полуоткрытой двери в ванную. Его обнаженное тело просвечивало сквозь прозрачную пленку, по которой стекала влага. Я и сама не заметила, как притаилась возле двери, застенчиво подглядывая. Аромат моего шампуня подсказал мне, что теперь нужно бы купить мужской гель. А еще спросить, пользуется ли он бритвой или чем-то еще. Ох, еще одежда… Он действительно как ребенок в моем мире, мне придется еще и обеспечивать его, пока он не найдет себе дело.

Он немного повернулся, и я заворожено проследила за изгибом его спины, обратила внимание на стройные ноги… Он был высоким и весьма мускулистым, идеально сложенным. За такую фигуру его взяли бы работать в любое модельное агентство! Тем более с его красивым лицом.

Вода утихла, и я поспешила в кухню, пока меня не застукали за подглядыванием. Мое сердце все еще бешено колотилось, когда он вышел, и я боялась посмотреть в его сторону – вдруг он в одном полотенце? Я не знаю, как на это реагировать.

- Что это? – спросил он, подходя со спины и беря длинными пальцами яйцо, которое я приготовила, чтобы сделать себе яичницу. Чпок – и с характерным хрустом яйцо лопнуло, а я отпрыгнула, чтобы не запачкаться, пока потрясенный Эдвард стоял, с открытым ртом глядя на клейкий прозрачный белок, стекающий по его пальцам.

Он был одет, к счастью. Только волосы были мокрыми, беспорядочными прядями спадая на лоб.

Я не выдержала и рассмеялась над выражением его лица, брезгливого и одновременно растерянного.