Раскрась свое одиночество (СИ)

Гот терпеть не мог, когда его жалели, поэтому последние слова его тоже задели, и теперь наступал он, заставляя Дашу делать шаги назад.

— Послушай, золотая моя, я один раз извинился, больше извинений ты от меня не получишь. — сквозь зубы сказал Гот, нависая над Дашей и упираясь одной рукой об стену выше ее головы. Он таки подпер ее к стене. Дашке же от такой близости стало немного не по себе, и она решила выбраться из нее.

— Ладно, твои извинения принимаются. — снисходительно ответила Даша и попыталась юркнуть под его рукой, но реакция у Гота была быстрей, поэтому, перехватив ее тушку, он вернул Дашу на прежнее место. Боясь, что она еще что-то подобное выкинет, Гот как бы невзначай согнул коленку так, что она касалась стены (благо рост большой — ноги длинные). Ноги же Даши теперь были по разные стороны от бедра Гота. Теперь, чтобы вылезти, ей надо было поднять какую-нибудь свою ногу. А это было бы весьма некрасиво — юбка была короткая.

Дашка из-за такого маневра стала задыхаться от возмущения и уже открыла рот, как Гот нежно прошептал ей на ушко.

— Золотая моя, у тебя прекрасные ноги. А юбка, вообще блеск. — и, укусив ее за мочку уха, отстранился. — Еще раз прошу прощения.

Теперь Дашка была в полном шоке, не замечая, что неприлично короткая юбка, немного задралась. Этим-то и воспользовался Гот, нагло рассматривая ее открывшиеся ноги.

— А ножки и впрямь прекрасные! — восторженно повторил Гот.

— Пошел ты!? — грубо послала его Даша и одернула юбку так низко, насколько могла.

— Ай, ай, ай, как некрасиво. — ехидно ответил Гот и добавил. — Тебе, конечно, идет синий цвет, но это уже перебор, если честно.

— Вот знаешь, только твоего мнения мне еще не хватало! — отрывисто произнесла Даша. Ее бесило, как Гот вел себя. Так смотрят только на шлю… девушек легкого поведения, а Дашка себя такой не считала, поэтому она злилась на него еще больше. А еще злилась на себя, потому что ее тело ответило на незамысловатую так называемую ласку — укусил мочку уха, а после провел языком по укушенному месту! Дашка почувствовала жар, наполнивший ее, а его не было уже три года..

— Ладно, не кипятись! — заметил Гот, что девушка уже «дышит огнем». И стал осматривать комнату, которая, не смотря на свою дерзость, все-таки была девчоничной — ну, не стал бы нормальный парень обкладывать свою кровать мягкими игрушками! — Ничего так, комнатка. Большая. Тебе нравится тяжелая музыка? — удивился Гот, заметив плакат группы «Рамштайн» и группы «Воздух». — Ты слушаешь это фигню?

— Группа «Воздух» не фигня! — яростно воскликнула Даша.

— Да ладно!? — типа не поверил Гот. — А ничего, что у них тексты песен какие-то дебильные?! Сразу понятно, что писала какая-то маньячка! — продолжал гнуть свое Гот. И тут он заметил тетрадь. Не мешкая, он взял ее и открыл. Там оказались какие-то стихи. Дашка, заметив этот маневр, быстро подскочила к нему и стала забирать тетрадь, но Гот был выше и сильнее, поэтому у Дашки это совсем не выходило.

— Эй, отдай, это личное!? — стала кричать Даша.

— Я только один прочитаю! — ответил Гот и начал читать стихотворение.

— О, детка, да у тебя определенно талант! — воскликнул Гот, отдавая тетрадь Даше, и тут же добавил, — писать всякую хрень.

— Хватит. — не выдержала Даша, — уходи.

Гот снова перегнул палку. Только понял это, увидев такое же отрешение в глазах Даши. Смеяться резко расхотелось. Он молча смотрел за Дашей, которая стала собирать сумку — клала в нее вещи.

— Что ты делаешь? — тихо спросил Гот. Он немного удивлялся, что их еще не пошли искать, но видимо, их родители решили — то, что они уединились, принесет только пользу.

— Собираю вещи. Почему ты еще здесь? Я же сказала — уходи!

— Прости, я полный кретин! — так же тихо сказал Гот.

— Почему ты такой? — задала вопрос Даша, посмотрев ему в глаза. — Сначала высмеиваешь, говоришь всякие гадости, а потом просишь прощение?

— То есть, я должен сначала извиниться, а потом говорить гадости? — насмешливо протянул Гот.

— Мой тебе совет, старайся вообще не говорить гадости. Выйди.

Гот, видя напряженность Даши, решил не спорить и вышел. Дашка же, как только он вышел, быстро переоделась, до того как в дверь постучал, а через секунду ввалился Слава. Он обеспокоенно посмотрел на сестру, та уже переоделась — на ней были потрепанные джинсы и любимая кофта. А еще сумка.

— Даша? Куда это ты собралась? — остановился на середине комнаты Слава.

— Слав, я сегодня переночую в той квартире. — тихо ответила Даша

— Как это в той? Даш, все нормально? Ты уверена, что хочешь идти туда?

— Да. И я сама доберусь, и скажи это родителям.

— Хорошо, как доберешься, позвонишь. — напутственно сказал Слава, и не выдержал и обнял сестру. Да, они иногда смеялись друг над другом, прикалывались, подкалывали, но все же их сестринско — братские отношениям можно было позавидовать.

— Что тут у вас произошло? Этот хрен какой-то мрачный вернулся. Сказал, что все было очень вкусно, и ушел.

— Ушел? — удивилась Даша.

— Ну да! — негромко ответил Слава. — Кстати, то, что ты уходишь — это правильно. Отец готов рвать и метать… и мама не поможет.

— Мама… — ужасающе проговорила Даша.

— Нет, я же сказал — мама не поможет. МОЛИ БОГА, вдруг он над тобой сжалится!!!

— Ладно, Слав, я, пожалуй, пойду, а то еще не успею.

— Эй, я тебе помог?! — остановил Слава Дашу.

— Да…

— То, что с тебя услуга, помнишь? — продолжал Слава.

— Да.

— Ну тогда, дай номер Оли. — быстро протараторил Слава. Даша же удивленно на него уставилась, но немного подумав, дала номер Оли. Слава поблагодарил сестру и проводил до двери. Они договорились, что она позвонит ему, как доберется и если родители захотят найти ее, он будет молчать как партизан.

Выйдя из подъезда на улице было прохладно и уже темнело. Конечно, ведь время показывало уже девять часов вечера. На улице было пусто. Никого. Даша понимала, что идти через полгорода пешком не безопасно, а садиться на попутку тем более, поэтому Даша решила двигаться как можно быстрее. Только она завернула за угол, как ее кто-то окрикнул. Даша повернулась на крик и увидела Гота, вылезавшего из машины. Не смотря на всю не приязнь, Дашка отметила про себя, что вылезал он как Бог. И сама удивилась — Слава напутствовал МОЛИТЬСЯ БОГУ, и вот он сам.

Пока Даша думала об этом, Гот быстро преодолел расстояние между ними и сказал, без иронии или еще чего-то:

— Даша, куда это ты собралась на ночь, глядя?! — казалось, в его голосе было только возмущение.

Кажется, еще чуть-чуть и он сам себе морду набьет. Выходя из Дашкиной комнаты, а это определенно была она, Гот в сотый раз проклинал свою дерзость и неумение держать язык за зубами. Что, черт возьми, с ним творится?! Очень мрачный он подошел к гостиной, но перед тем как зайти пару раз глубоко вздохнул. Немного успокоившись, он нацепил легкую улыбку на лицо и вошел в гостиную. Теперь отец разговаривал и с Петром Андреевичем, и с Натальей Владимировной, и только Слава сидел как-то напряженно, как будто он хотел быть не тут, а в другом месте. Подняв голову, Слава встретился с глазами Гота и ухмыльнулся.

— Извините, Наталья Владимировна, все было очень вкусно. Петр Андреевич, еще раз, было очень приятно с вами познакомиться, но я вынужден идти. Отец. — и кивнув последнему он повернулся, чтобы уходить.

— Славочка, проводи нашего гостя! — воскликнула Наталья Владимировна. Слава же резко поднялся, как будто ждал этого больше всего и пошел вслед за Готом. Через минуту дверь хлопнула, и Слава, пользуясь тем, что уже не должен выслушивать этот скучный разговор, быстро пошел в комнату сестры.